Страница 75 из 106
Но Катя не могла сказать, было ли это на самом деле или просто привиделось.
Ее отнесли в ту самую лабораторию, в которой совсем недавно гомункул ожидал пробуждения, и устроили на высоком металлическом столе, близнец которого находился у Кати на работе. Две служанки принялись срезать с Кати ритуальное одеяние, складывая светлые лоскуты на дно небольшой жаровни. Туда же отправились и остатки венка. Кадес, энергичный, хлопотливый, с пятнами здорового румянца на круглых щеках, смешивал в фарфоровой чашке зелье, пахнувшее так омерзительно, что Катя едва сдерживала тошноту.
- Еще раз благодарю вас, моя дорогая, - произнес Кадес. И голос был другим: молодым, звонким, без следа болезненной слабости и хрипотцы. – Все-таки подумайте. Не хотите быть эндорой – я могу сделать вас травницей, знахаркой или слабенькой ведьмочкой.
Катя вспомнила, что когда-то давным-давно Эльдар сокрушался именно по этому поводу.
Он ведь сделал Кате предложение, которое было принято. Но почему-то сейчас это казалось неважным. Эльдар, встретивший у причала погребальные ладьи, казался Кате чужим, словно, охватив весь мир и заключив его в себе, она разом утратила нечто очень важное.
- Нет, - негромко ответила Катя. «Самое время расплакаться», - отстраненно подумала она, но не расплакалась. – Нет, хватит с меня магии.
- И чем же вы будете заниматься дома? – поинтересовался Кадес. Служанки унесли жаровню куда-то за двери, и Катя вскоре уловила тонкий запах дыма. Средство, которое Кадес неустанно перемешивал то по часовой стрелке, то против, стало вонять еще сильнее.
- Вернусь в институт, - сказала Катя. Сознание постепенно прояснялось. – Буду учиться дальше. Работу найду.
- После того, как вы оживляли мертвецов и попали в другую вселенную, вас по-прежнему влечет жизнь обычного человека? – задал риторический вопрос Кадес. Отложив потемневшую ложку, он осторожно поднес свою чашку к Катиным губам. – Вот, отпейте-ка.
Несмотря на омерзительный запах, густая жидкость оказалась довольно приятной на вкус – что-то вроде земляники со сливками, легкая, почти неуловимая кислинка, растворенная в облачной сладости.
- Влечет, - призналась Катя. Кадес улыбнулся, и в его руке блеснула узкая рыбка скальпеля. Катя невольно поежилась, и он, заметив ее дрожь, поспешил улыбнуться и заверить:
- Нет-нет, больно не будет. Просто подумайте о доме, о родных. Закройте глаза, Катя, и думайте.
Катя послушно смежила веки и вспомнила свою маленькую двухкомнатную квартиру на городской окраине. Она не появлялась там с декабря. Наверно, оставленные конспекты и пиджачок, небрежно сброшенный на диван, так и лежат – нетронутые и никому не нужные. Катя вспомнила лица однокурсниц: наверняка они до сих пор завидуют ей, по легенде уехавшей в Лондон. Интересно, что все-таки случилось с Кириллом? Умер ли он окончательно или по-прежнему пьет, захаживает на лекции, чтобы уснуть на последнем ряду, и ничего не помнит…