Страница 37 из 45
Больше она не являлась во снах. Но Полина твердо верила — старушка где-то рядом. Близкая, родная, как прежде. Обязательно откликнется и всегда поможет.
— Наша добрая фея Агриппина, — заметила как-то Полина, глядя на фото старушки.
— Как в сказке? — поинтересовалась Анна.
Мать кивнула, ласково коснулась ее головы, поцеловала в макушку, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат родного ребенка.
Аркадий сидел за столом, глядя на них с надеждой. Мальчик никогда не просил ласки, не подходил первым. Но никогда не оставался обделенным.
— Иди к нам, солнышко наше, — позвала Поля. Прижала мальчика к боку, взъерошила золотистые локоны. — И правда, живу как в сказке.
— Выходит, ты Золушка, мама, — рассмеялась Анна. — А где же принц?
Поля погрустнела. Прикусила губу, не позволяя дрогнуть. Сделала три глубоких вздоха, и лишь после этого ответила:
— Придет принц, обязательно…
Поужинав, дети убежали играть, а Поля еще долго сидела за столом и смотрела на фото Гриппы. Много раз собиралась поставить там и снимок Романа, но боялась, что это станет своего рода признанием его гибели. Даже смотреть старые фото боялась, любуясь портретом мужа, бережно хранимым в памяти.
— Где бы ты ни был, помни, мы тебя ждем, — прошептала она.
Раздался телефонный звонок, и Поля нехотя поднялась с места. Кто бы мог быть?
— Алло, кто это? — спросила Поля, увидев на табло сотового незнакомый номер.
— Вот так да, родную мать не признаешь? — послышался такой знакомый, но совсем не близкий голос Валентины.
— Здравствуйте, — произнесла Поля и глянула на часы. — Что так поздно? Я как раз собиралась детей укладывать…
— Михаил умер, — всхлипнула Валентина. — Оставил нас со Светкой сиротами. Ты вот чужих деток привечаешь, а о нас и не помнишь.
Полина закатила глаза и подавила тяжелый вздох. Откуда мать могла про Аркашу узнать? Никак, Матрена поделилась… Добрая женщина не понимает, что Валентине далеко до жалости и сочувствия.
— Какие ж вы сироты? — искренне удивилась Полина. — Ты взрослая женщина. Светке уже девятнадцать.
Почему-то смерть отчима не задела совершенно. Даже не екнуло ничего. И сказать было нечего. Добра его Поля не помнила, а говорить плохо о мертвых не принято.
— На похороны приедешь? — деловито уточнила Валентина. И тут же добавила: — Нам бы памятник заказать. Оградку поставить. Кафе оплатить надо…
Для убедительности всхлипнула и, судя по звуку, высморкалась.
— Ну, вы даете! — не сдержалась Полина. — Михаил же прилично зарабатывал. Неужели не осталось никаких накоплений?
— Свете на обучение все ушло, — пожаловалась мать. — Все до копеечки. Институт, знаешь ли, дорогое удовольствие.
Полина поморщилась, но сдержалась. Бросила извиняющийся взгляд на Гриппу: старушка совершенно чужих приютила. Родных бы тем более в беде не бросила.
— Хорошо, я перечислю вам небольшую сумму, — произнесла сухо. — Но на большее не рассчитывайте, мы только неурожай пережили и падеж скота. Так что…
Она развела руками, но Валентина этого не увидела. Вместо этого принялась вновь «трясти» дочку:
— Светочке бы на работу устроиться. А без образования никуда брать не хотят. А ты теперь бизнесменка, помогла бы сестре?
Поля окончательно перестала понимать что-либо.
— Так она же в институте учится? — спросила, перебирая в памяти услышанное. Картинка из разрозненных пазлов не складывалась от слова совсем. — Пусть на заочку переведется, куда-нибудь в кафе устроится. А как институт окончит, что-то приличнее найдет.
Валентина долго мялась, но все же призналась:
— Отчислили Светочку… Понимаешь, на юриста учиться, это тебе не коров доить.
— Уж наверняка, — согласилась Полина.
Сестра ее никогда не отличалась особым рвением к учебе. Зачем было при таком раскладе вообще поступать в институт?..
— Вот я и подумала, — продолжила Валентина, — что, если Свету к тебе отправить? Тебе же помощники нужны?
Мать наверняка хотела, чтобы младшая стала чуть ли не замом, правой рукой старшей дочери. Вот только такой расклад Полину не устроил.
— Рабочие руки на ферме всегда нужны, — отозвалась она. — Только учтите, спрашивать со Светки буду как со всех остальных. Уверены, что вас это устроит?
Валентина обещала подумать. На этом разговор закончился.
Спустя неделю Степан приехал к Полине с новым деловым предложением. Идея состояла в том, чтобы заняться лошадьми. В беседке, потягивая чай с медом и вареньем, бизнесмен рассказывал все плюсы производства:
— Конину сейчас отлично покупают. Говорю тебе, дело весьма выгодное. Готов войти в долю, заняться сбытом товара и его переработкой.
— Ой, нет, не смогу, — покачала головой Полина. Отставила чашку — аппетит моментально исчез. — Я даже телятиной не занимаюсь, только говядину. А лошади… Эти свободолюбивые, грациозные животные — и на колбасу?.. Нет, не смогу.
— Не хочешь продавать конину, разводи на племя, — не сдался Степан. — Более хлопотно, но тоже выгодно. Только представь, как детишки обрадуются!
Последние слова произнес как заклинание, хитро прищурившись, растягивая слова. И Полина моментально отреагировала:
— А вот это идея. У Аркадия есть книжка с картинками — он так любит рассматривать страницы, где изображены кони. Может быть, общение с удивительными животными заставит его заговорить?
— Вполне возможно, так как, едем? — настоял Степан. — Я тут навел справки, знаю, где присмотреть. Начнешь с пары коней, а там решишь, будешь расширяться или нет.
— Можно, я сама посмотрю? — попросила Полина. — Мы с детьми как раз собирались куда-нибудь на выходные. Вот и прогуляемся.
Степану пришлось согласиться. Полина чувствовала его уловки и легко обходила расставленные сети. Находила любой предлог, только чтобы не проводить много времени наедине.
Дети пришли от лошадей в неописуемый восторг. Полина договорилась с заводчиками о покупке и повела детей в ближайшее кафе. Там и встретила того, кого никак не ожидала.
— Мама, а мы заберем жеребят сегодня? — спросила Анна, не подозревая о состоянии матери.
— Нет, милая, только через месяц, — отозвалась Полина.
А сама продолжала рассматривать мужчину в военной форме. За пять лет он сильно изменился. Что стало с тем молодым мачо, в которого она когда-то влюбилась? Разве может человек опуститься до такого?..
Возле забегаловки на корточках сидел Денис Симаков. В засаленной форме без опознавательных знаков. Он пил пиво и курил, тоскливо поглядывая на небо.
— Идемте скорее, — позвала Полина детей. Прибавила шаг, стремясь пройти мимо и не быть узнанной.
— Полька, ты?! — Денис все же узнал. — Шикарно выглядишь!
Поднялся с корточек и, пьяно покачиваясь, направился к Полине. Не подозревая, что видит не только девушку, сбежавшую ради него из дому. Но и собственную дочь.
— Твои? — кивнул на детей.
— Разумеется, — не без гордости произнесла Полина.
От Дениса несло перегаром. В осоловелых глазах не было прошлого блеска, даже намека на сожаление или раскаяния.
— Ты это, прости, что не писал, — все же выдал Денис. Прихлебнул из бутылки, глубоко затянулся сигаретой. — Тут такие дела. Подружка моя залетела, папаша ее меня к стенке припер. Жениться пришлось.
— Нам идти надо, — предупредила Полина. Рассказ Дениса ее нисколько не тронул, скорее, заставил разозлиться. Выходит, с командирской дочкой тоже не было никакой любви. Иначе бы он не отзывался так о супруге. — К тому же, детям вреден табачный дым.
Денис продолжал преграждать путь. Но сигарету затушил — прямо об угол забегаловки. Улыбнулся, но выражение лица осталось усталым, вялым.
— Чего торопиться, давай поболтаем, — предложил он и подмигнул. — Сама как устроилась?
Полинина улыбка выглядела естественной, радостной.
— У меня все отлично. Двое детишек и муж военный.
— А обо мне не жалеешь? — поинтересовался Денис. Так, словно не сомневался, что девчонка из прошлого все еще ждет от него письма. — Или уже забыла?