Страница 36 из 45
Аркадий с гордым видом водрузил кастрюлю на стол. Наложил матери огромную порцию, подал хлеб и масло.
— Вы мои умники, — счастливо улыбнулась Поля. — И чего я распереживалась? С такими помощниками любое дело по плечу!
С трудом проглотив полтарелки подгорелой пересоленой каши, усталая, но счастливая, она уложила детей и отправилась спать. В эту ночь впервые увидела странный сон, который не забудет до конца жизни.
Видела она Агриппину — живую, помолодевшую. Та стояла, завернувшись в нарядную шаль, возле консоли. Любовалась на фото Петруши.
— Бабушка?.. — позвала ее Поля.
Прекрасно помнила, что Гриппа отошла в мир иной. И тем не менее не испугалась, не спряталась.
Гриппа обернулась на зов, улыбнулась и потыкала в календарик. Приложила палец к губам, приказывая молчать. И исчезла.
Утром Поля первым делом подошла к консоли: все как обычно. Гриппа и ее муж с другом улыбаются с фотографий. Календарик стоит на прежнем месте.
— Шестое октября, — замечает Поля. — Что бы это значило?
Много раз пыталась разговорить старушку, да та молчала, как настоящий партизан. Или отделывалась односложными замечаниями: придет время, узнаешь.
А время так и не подошло.
На следующий день сон повторился. Гриппа была еще моложе, чем в прошлую ночь. В цветастом сарафане, без единой морщинки на лице. Полина ее насилу узнала.
— Ты хочешь что-то рассказать? — напрямую спросила Полина. — Что значит эта дата, шестое октября?
— Пора! — объявила Гриппа.
Постучала ноготком по консоли и вновь исчезла.
Не успел забрезжить рассвет, а Поля — босая, растрепанная после сна — уже осматривала любимый уголок бабушки. Переворачивала фотографии, искала подсказку.
— Не может быть, чтобы Гриппа являлась просто так, — бормотала себе под нос. — Обещала прийти в трудную минуту, вот и появилась.
Аркадий и Анна услышали подозрительный шум и вышли из комнат. Не сговариваясь, расселись на ковре и стали наблюдать за матерью. Такой бодрой и деятельной не видели ее с похорон бабушки.
— Мама, что ты ищешь? — не выдержала Анна.
Полина дернулась, обернулась на голос дочери. Не заметила, как та подошла.
— Испугала ты меня, — облегченно выдохнула. — Бабушка Гриппа мне снилась. На столик этот показала и сказала: «Пора».
— Мама, такая большая, а в сказки веришь, — озорно рассмеялась Анна. Взяла Аркадия за руку и сообщила: — Но мы тебе поможем. А что пора-то?
Полина пожала плечами и смущенно улыбнулась:
— Да я и сама не знаю.
Вместе они долго рассматривали консоль, изучали пустые шкафчики. В одном из них и нашли завещание Гриппы. В другом лежали принадлежности для вязанья.
— Мне кажется, или ящички слишком маленькие? Нет ли чего еще под столешницей? — задумалась Полина. — Аркаша, будь другом, принеси топор.
Ломать любимый предмет мебели Гриппы казалось Полине святотатством. Но иначе выяснить, верны ли догадки, не удалось. Сжав волю в кулак, вооружившись решимостью, мать занесла топор.
— Давай, мамочка! — подбодрила ее дочка.
Сын ограничился кивком головы. Он так и не начал разговаривать, но это не мешало ему быть частью семьи и участвовать в общих делах.
— Тресть! — столешница консоли разлетелась в щепки.
— Ничего себе!.. — присвистнула Поля.
В тайнике оказались золотые украшения и пачки писем, перевязанные ленточками. В том, датированном 1943-м, Аркадий просил любимую девушку Гриппу сохранить ценности и не трогать семьдесят пять лет.
«Затихнет все, и поживем счастливо», — письмо заканчивалось обещанием.
— Не зря его на допросы таскали, — покачала головой Поля. — И бабушка наша не зря боялась. И вовсе не была сумасшедшей. Действительно ждала, когда сможет пожить богато…
Поля не выдержала и разревелась, роняя слезы на старое, пожелтевшее от времени письмо.
— Ох, Гриппа, Гриппа…
Откуда такая точная дата, почему ровно столько наказал ждать любимой Петруша, никто не узнал. Все, кто был замешан в истории, скончались. Осталось только золото.
— Мам, что с этим делать? — совершенно по-взрослому спросила Анна.
— Продать надо, — нашлась Поля. — Будет на что новый скот купить и землю обработать. Вот только веришь или нет, но что-то мне страшновато.
Вроде, и завещание есть, и времена допросов прошли. Но ужас Гриппы передался и Поле. К тому же хранить сокровища в доме, где только женщина и маленькие дети, — верх безрассудства.
— Посоветуюсь со Степаном, — нехотя произнесла Полина. — Он в делах продаж лучше разбирается. И воровать не станет — в этом я точно уверена.
Других вариантов у нее не нашлось.
Степан Одинцов отнесся к рассказу о спрятанном в консоли кладе скептически. Вначале решил, что его разыгрывают. Но Поля — не любительница шуточек и приколов. Один испуганный вид чего стоит.
— Конечно, помогу, не вопрос, — отозвался на просьбу Степан. — Приятно знать, что ты мне доверяешь.
Полина замялась. Она вовсе не собиралась поощрять интерес Степана, тем более оказывать знаки внимания. А получилось, что с бедой прибежала именно к нему.
— За помощь могу отдать тебе пять процентов, — это единственное, что она смогла придумать в свое оправдание.
— Да ты что, Поль?! — ужаснулся Степан. — Я же от чистого сердца, а ты все деньгами…
Поля поняла, что невольно загнала себя в западню. Теперь отступать поздно, сказанное не воротишь.
— Чем же еще, как не деньгами? — она повела плечами. Подозрительно покосилась на Степана, выдавила улыбку. — Мне больше предложить нечего.
— Сходи со мной на свидание? — мягко попросил Степан.
Так давно искал такого момента, но все заготовленные загодя речи мгновенно вылетели из головы. Полина слишком серьезная для своего возраста, неприступная. Но именно это его и раззадорило. Прирожденный делец Одинцов не боялся трудностей.
— Дашь время подготовиться? — попросила Поля. — У меня от всего происходящего голова кругом. Восстановлюсь немного и, так и быть, приму твое предложение.
Глава 25
Степан помог продать неожиданное наследство, при этом так и не согласился взять плату. Напротив, всячески старался помочь Полине наладить бизнес.
— Думаю еще расширяться, — довольно сообщила она, получив крупную сумму. — Соседние участки стоят бесхозные, там такая земля густая, плодородная. Осталось найти собственников и выкупить.
— Ты прирожденный делец, — заметил Степан. — Получишь образование, приходи ко мне в фирму. Поделюсь секретами, покажу, что к чему.
Полина недоуменно похлопала ресницами. Зачем ей фирма, у нее свое дело?
— Мне больше на земле работать нравится, чем заниматься продажами, — призналась она. — Да и к чему мне совать нос в твои дела?
Степан расплылся в улыбке. Хотел взять Полину за руку, но не решился. Рано.
— А ты не думаешь, что наши дела могут стать общими? — спросил напрямик. — Вместе мы можем стать самой известной семьей города. А то и страны. Ты свободна, я холост. Чего страдать в одиночестве?
Опять он за свое. Поля почувствовала себя так, словно ножом по сердцу полоснули.
— Я не свободна, и ты об этом прекрасно знаешь, — сказала недовольно.
Степан только вздохнул. Покивал и заметил тихо, но строго:
— Когда-нибудь тебе надоест ждать. И ты увидишь то, что находится под носом.
— И что же там? — Поля не удержалась от вопроса.
— Я могу сделать тебя счастливой, — заметил Степан. — Помогу с делом, воспитаю детей. Может быть, общего заведем. Мы ведь еще молоды, а, Полечка?..
Она не знала, что ответить. Боялась обидеть близкого друга, помощника и наставника. Но и Романа забыть была не в силах.
— Не дави на меня, Степ, — попросила, сжав кулачки. — Не могу я так. Не получается.
— Хорошо, — он все же взял ее за руку. Поднес кулачок к губам, осторожно поцеловал. — Не будем спешить. Но про свидание я не забыл.
Дела наладились. Снова пошли в гору. Поля больше не боялась ни за себя, ни за детей. Гриппа, пережившая голод, не позволит пройти через эти муки своим любимым.