114 баллов

На следующий день я подошел к своему бригадиру и попросил поменять мне график. Моя ночная смена совпала с вечеринкой.

— Двадцать седьмого числа? Это через четыре дня? Ага, не проблема, найду кого-нибудь, — буркнул бригадир Михно, не поднимая глаз от своих бумаг.

На столе в его каморке, где он проводил по нескольку часов, составляя наши схемы работы, считая часы, выработку и оплату, всегда царил невероятный бардак. Не знаю почему, но складской компьютерной системой Михно пользоваться не любил, больше доверяя своим бесконечным бумажкам. Я поражался, как человек, держащий в образцовом порядке свой сектор склада, может так захламить собственный рабочий стол. Хотя, конечно, этот молчаливый, крупный, как медведь, мужик лет пятидесяти пяти гораздо уместнее смотрелся за своим погрузчиком, чем за письменным столом.

— Случилось чего? — внезапно спросил он, когда я уже собрался уходить, решив, что разговор окончен.

— Нет. Просто меня тут на вечеринку пригласили.

Михно уставился на меня, как на непромаркированный контейнер.

— Встреча выпускников, — объяснил я, не вдаваясь в подробности.

— Ага, — Михно кивнул, — это правильно. Обязательно сходи, тебе не помешает с людьми пообщаться.

Я промолчал.

— И вот еще, — снова остановил меня он, когда я во второй раз повернулся, чтобы уйти, — я тебе собираюсь премию квартальную выписать. За хорошую работу.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Это я к тому, что купи себе что-нибудь из нормальной одежды, — ошарашил меня бригадир.

Видимо, недоумение отчетливо отразилось на моем лице, потому что Михно тяжело вздохнул и жестом указал на заваленный бумагами стул.

— Сядь, Эрик.

Я поднял пачку документов, сел на пыльный стул и, не найдя свободного места, куда бы пристроить бумаги, положил их себе на колени.

— Вот что, парень. Не обижайся, но выглядишь ты паршиво, одежда вон вся на тебе висит, — со свойственной ему прямотой заявил отец-бригадир, — а бабы этого не любят.

Я не нашелся что ответить. Последняя часть фразы меня нокаутировала. Мне с огромным трудом удалось удержаться от приступа хохота, который рвался наружу. Два мужика в рабочих комбинезонах сидят в забитой бумагами каморке и разговаривают «за жизнь».

— Бабы любят, чтобы без вычуров, но аккуратно. Это я про правильных баб, на которых стоит тратить время и силы, — продолжал излагать мне житейскую мудрость Михно. — А тебе баба нужна.

— Я как-то про женщин пока серьезно не думал, — выдавил я.

— Зря. Парень ты толковый, работящий, но непутевый. Я к тебе присматриваюсь и, скажу честно, тобой доволен. Соображаешь быстро, работаешь хорошо, не хнычешь, не отлыниваешь. Вот только нелюдимость твоя — это минус.

— Это мое дело.

— Твое, — согласился Михно, — такая дурь лечится просто: найди себе хорошую девчонку, чтобы было о ком заботиться и чтоб и о тебе заботились.

— Это мое дело, — сказал я жестче.

— Твое, твое, — снова согласился бригадир, — и жизнь твоя. Вот и не порть ее. Купи себе что-нибудь по размеру и топай на свою вечеринку, сменщика я тебе подберу. И раз уж мы с тобой разоткровенничались, у нас через годик-другой главный кладовщик на пенсию собирается. Начальник склада попросил ему замену подобрать, я тебя порекомендую.

— Тс-с! — шикнул на меня Михно, когда я попытался возразить. — У нас на складе толковых парней не вагон, выбирать особо не из кого. А из сектора Б на эту должность, во-первых, калачом не заманишь, а во-вторых, новичка без знания склада брать не хочется. Уже пару раз обожглись. Так что походишь на стажировку месяц-другой, посмотришь, что к чему, и подумаешь, прежде чем отказываться. И давай пулей отсюда, вон у дверей уже очередь из вас, оглоедов, выстроилась. А мне еще всю информацию в эту проклятущую систему забивать.

Михно с такой ненавистью зыркнул на свой компьютер, что я поспешил поскорее убраться.

Я решил не воспринимать разговор с бригадиром всерьез, но новые джинсы и свитер все-таки купил. Раз уж даже такие далекие от эстетики и гламура личности, как Михно, считают, что я выгляжу паршиво, пожалуй, не стоит портить людям вечеринку своим одичавшим видом.

Купив все, что требовалось по списку Кристины, я, даже немного нервничая с непривычки, поехал на встречу.

Как я и ожидал, Кристина жила в типовой серой многоэтажке с унылыми и не очень чистыми подъездами. Двадцать седьмой этаж — высоковато забралась. Дверь мне открыла сама Кристина. Она практически не изменилась, все та же девчонка, только стала гораздо ярче краситься. А может, этот боевой раскрас на ее треугольной мордашке с острым носом был приурочен к сегодняшнему событию. Поверх яркой блузы на Кристине был красный фартук в белый горошек. Ну жуть.

— Привет! Ты к нам? Входи! — весело прощебетала она.

— Привет, Кристинка! Я Эрик, — с улыбкой добавил я, когда стало очевидно, что она меня не узнала.

На разноцветном лице Кристины мелькнул испуг, но она моментально взяла себя в руки.

— Ну конечно, я сразу узнала! — солгала она, обняв меня и чмокнув в щеку. — Просто ты немного похудел! Тебе идет! Проходи! Не разувайся.

Кристина втащила меня в комнату, где было уже очень много народу.

— Ребята, у нас девятнадцатый гость! Это Эрик, мы с ним учились в одном классе! — радостно сообщила присутствующим Кристина.

Вокруг раздались одобрительные приветствия. Я улыбался и кивал, рассматривая лица. Удивительно, но я их всех помнил.

Кристина забрала у меня пакет с продуктами и исчезла на кухне. Негромко играла музыка.

— Привет, братан! — хлопнул меня по плечу Петр. — Ну ты изменился! Я бы тебя на улице не узнал!

Класс. Значит, со мной все гораздо хуже, чем я думал. Ни моя одноклассница, ни мой приятель по футбольной команде не смогли опознать меня без подсказки.

— А ты все тот же, — улыбнулся я.

— Ага. Ты где теперь?

— Четырнадцатый склад.

— На «Треугольнике»? — уточнил Петр.

Я кивнул.

— Забавно. Кристина говорит, почти все, кто пересдавал тест, оказались на «Треугольнике». Это она придумала собрать нас. Она работает в департаменте кадров агрохолдинга, у нее есть доступ ко всем нашим личным делам.

— Понятно. — Я смотрел на людей вокруг, вспоминая слова Май, услышанные в день пересдачи Финального теста.

Значит, только те, кто пошел на «Треугольник». Двадцать два выпускника из двадцати семи. Жертвы халатности.

— Вон она, — сказал Петр.

— Что? — не понял я.

— Франческа, — Петр кивнул в сторону окна, — ты ведь ее высматриваешь.

Я усмехнулся.

— Это так очевидно?

— Ну конечно. По большому счету, мы все тут из-за нее.

— Пожалуй, — согласился я, рассматривая девушку.

Бог ты мой, она превзошла даже меня. Франческа сидела на подоконнике, глядя в темноту за окном двадцать седьмого этажа. Она вообще не сочла нужным утруждаться выбором туалета для вечеринки и пришла в рабочем комбинезоне болотного цвета. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, а на лице не было и намека на косметику.

Рядом с Франческой стояла девушка из нашей школы, по-моему, ее звали Нелл, и какой-то тощий долговязый парень, не из наших. Нелл с парнем увлеченно беседовали, время от времени безуспешно пытаясь втянуть в разговор Франческу. Самым странным было то, что и Нелл, и парень тоже были в рабочих комбинезонах. Что, так трудно было переодеться после смены?

— Ребята, хватайте бутерброды! — Кристина с большим подносом возникла возле нас. — Сейчас я к вам присоединюсь! Страсть как хочется поболтать со всеми!

Кристина и еще несколько девушек принесли из кухни тарелки со всякой снедью и раскладывали их на отодвинутом к стене столе. Мы с Петром подошли, чтобы помочь. Я узнал еще одну девчонку из нашей школы. Как же ее зовут?

— Линда, пошли поболтаем с ребятами! — позвала ее Кристина.

Да, точно, Линда.

Обе девушки присоединились к нам. Все присутствующие разбились на небольшие группы, видимо, болтая с теми, с кем учились. Нелл потянула Франческу к нам, парень в комбинезоне, махнув рукой другой группе, тоже увязался за ними. Откуда-то возник еще один наш бывший одноклассник, я его даже не заметил в людной комнате. Сэм. Вот как его звали.