Страница 37 из 48
— Зунн, не спи.
Риэ вскинул голову, встретившись взглядом со смеющимися глазами соседа по голоэкрану. Озро недавно утвердили в должности младшего помощника, он работал на верфи уже полтора оборота.
— Где ты ночи проводишь, что тебя потом клонит к земле целый день? — смеясь, спросил он. — Гляди, Алур увидит — выгонит.
— Не выгонит, — собрался с мыслями Риэ. — Я уже все закончил.
— Ну ты даешь, — округлил глаза Озро. — Тогда и мне надо поторопиться.
***
На базаре было как всегда шумно, остро пахло дымом и вареными на пару клешнями иско. Цветная голограмма над центральной площадью показывала отрывок танца, зазывая на представление в высокий блестящий шатер, откуда доносился мерный рокот барабанов. Риэ пробирался между рядов, отыскивая взглядом нужный прилавок с приметным красным навесом, когда его схватили за локти, в бок уперлось лезвие. Коммуникационный браслет аккуратно сняли с руки. Риэ замер, медленно выдохнул и, скосив взгляд, увидел знакомую ухмыляющуюся рожу с шрамом на щеке.
Заведя Риэ в тихий проулок, они его отпустили. Риэ моментально выхватил меч, однако тот мало помог бы в узкой стрелке из четырех сходящихся улочек, каждую из которых занимала тройка низших. У одного Риэ заметил лучевой пистолет. Он оторвал взгляд от дула и ровно сказал:
— Я уже дал ответ.
Вперед вышел сиуэ в годах, на шее виднелась толстая металлическая цепь с квадратными звеньями. Такие носила отколовшаяся каста жрецов Тиоса: «непорочные». Когда-то они были частью культа, но позже эту ересь запретили. Они считали сиуэ недостойными милости бога плодородия, тысячелетнюю демографическую катастрофу — волей высших сил, а то, что она была предотвращена — преступным вмешательством в ту самую волю. Риэ знал о них лишь то, что свои потоки адепты переживали закованными в цепи, дабы не поддаться преступной слабости бренного тела. Кусок такой вот цепи и украшал шею стоящего перед Риэ «непорочного». Видимо, жрец был тут главным.
«Убери оружие и говори так, как заповедано богами», — велел он.
Риэ отключил лезвие, потому что сейчас оно все равно не спасло бы его, разумнее экономить батарею для более подходящего случая.
«Я не стану говорить с преступниками и самоубийцами», — Риэ посмотрел на жреца. — «Что ты здесь делаешь? — он обернулся и нашел взглядом парня со шрамом. — Зачем вы его слушаете? Его религия — это смерть!»
Жрец едва заметно улыбнулся.
«Смерти предшествует жизнь. Смерть смерти рознь. Смерть приносит пользу мирозданию».
Риэ устало опустил руки и прислонился спиной к стене. Вряд ли они убьют его, иначе уже сделали бы это.
«Чего вам от меня надо?»
«У нас есть покровители наверху», — выпрямился жрец. — «Ты нужен им. Мне, напротив, гораздо больше хочется прекратить твою пустую жизнь».
Риэ усмехнулся. Какие разительные перемены в способах вербовки в этот тухлый косяк.
«Недавние события оставили след, — многозначительно шевельнул бровями «непорочный». — Многие противники древних законов мертвы по милости Элай. И семью твоего дружка уже не поддерживают так, как раньше. Переворот свершится, рано или поздно».
«Все мы сдохнем рано или поздно», — перебил его Риэ. — «Не напускай туман, жрец».
«Непорочный» раздраженно поджал губы, буравя Риэ острым взглядом.
«От тебя требуется убрать Наследника».
— Вы обезумели?! — взревел Риэ. — Это мой спасенный брат, осталось ли у вас хоть подобие чести?!
— Назад! — рявкнул парень с пистолетом, целясь Риэ в грудь. — Неужели тебе наплевать на сотни тысяч страдающих братьев?
— Я никогда и ни за что не причиню ему вреда, — твердо сказал Риэ. — Вам остается только меня убить, иначе я выйду отсюда и расскажу первому же стражнику о вашем мерзком сборище.
— Не получится, — подал голос жрец и улыбнулся, широко и весело. — Ты не любишь смерть, Риэ Зунн. Ты так ценишь чужие жизни… Подумай о своем дедушке. Хочешь ли ты, чтобы он прожил отпущенное ему до конца?
Они взяли его на берегу. На любимом месте Камоира, у статуи водной богини. Держали не в цепях. Не били. Риэ задавал короткие вопросы, дед отвечал. Весь город, рынок, тупичок, воняющий гнилым мясом, пропал, остался только страх потери. Риэ не видел никого вокруг, не видел жреца, любезно приблизившего к нему руку, чтобы прекция с браслета оказалась у Риэ перед лицом. На шее Камоира блестел ошейник с крохотным взрывным устройством. Это гораздо эффективнее цепей. Внутри все сжималось, совсем как раньше, когда Риэ беспомощно слушал надрывный кашель деда и ничем не мог ему помочь.
Его слабое место — последний из оставшихся родичей. А сам Риэ — слабое место Даро Итари Онья. Потому-то его и выбрали. Риэ дурак, что сразу не принял все это всерьёз. Что на миг даже почувствовал какое-то сострадание к ним…
Он плыл домой, порой забывая вовремя вдохнуть, пока перед глазами не начинали мельтешить цветные точки. Карман жгла крохотная капсула. Может ли она открыться сейчас? Отравить самого Риэ, воду в канале, перекинуться на улицы, добраться до заговорщиков и ядовитыми щупальцами сдавить им глотки… Риэ вынырнул, с хрипом втянув воздух, и нырнул снова. Огненная богиня таинственно улыбалась ему. Она лишь отсрочила казнь. Заступничество ее младшей сестры сыграло с Риэ злую шутку. Он вернулся в пустой дом. Тишина заполняла его вязкой жижей и пахла страхом. Риэ сел на стул и уставился перед собой. Он не мог решиться ни на что, растерянный, словно попавшая в сеть мелкая рыбка.
***
В главном зале тихо плескалась вода, на ступенях у трона разговаривали Итари с отцом и несколько советников. Жена Правителя и Найя стояли там, где в круге дрожащего, отражающегося от воды света играли с мячом дети. Блестящая полупрозрачная сфера внезапно вылетела из рук малька и, задев плечо Лейи, упала рядом. Мальчишка испуганно прижал ладошки к груди. Лейя улыбнулась, грациозно наклонилась и бросила ему мяч. Потом вдруг побледнела и пошатнулась, но все же, сумев выпрямиться, оперлась на руку дочери. Найя встревоженно заглянула матери в лицо, помогла сесть на выглаженные волнами ступени и, не выпуская ладони Лейи, нашла взглядом отца.
Итари оказался рядом с женой мгновенно, хотя только что стоял в противоположном конце зала. Даро подбежал одновременно с медицинским роботом, всегда дежурившим неподалеку. Тот провел ладонью со встроенным сканером над головой жены Правителя и доложил, что непосредственной угрозы для жизни нет. Итари подхватил Лейю, устроил у себя на руках и сам отнес жену в медицинское крыло.
Найя, Даро, Алин и прабабушка Шуа собрались у внутренних дверей, куда не допустили никого, кроме семьи. Даже гвардейцы остались снаружи, за толстыми створками. Шуа встала рядом с Даро и Найей, слегка приобняв правнуков. Дед Алин застыл у другой стены, словно окончательно превратившись в изваяние. Найя подумала, что, возможно, дед вспомнил тот день, когда сам потерял жену… Спасаясь от слишком жуткой мысли, Найя уткнулась в плечо брата, слушая, как быстро, но ровно бьются сердца родных. Это хоть немного успокаивало.
Наконец, двери распахнулись и показался Итари. Правитель оперся рукой на косяк, обвел семью странным взглядом. Даро отпустил сестру и шагнул вперед, словно готовясь подхватить отца, если неведомая хворь поразила и его. Итари облизнул пересохшие губы и наконец, сказал:
— У нас… будет еще один сын.
***
Дом казался Риэ тесным, как никогда. Лавка — восемь ми от стены до стены. Мастерская и спальни и того меньше. Девять шагов туда, потом обратно. Риэ успел возненавидеть это число, так же сильно, как тех, по чьей милости он теперь уже три ночных печати отсчитывал шаги. Риэ никогда не был силен в стратегии, как и в решении сложных головоломок. Вот Даро мигом бы сообразил что делать. Но только от Даро точно нужно держаться подальше… Благо, после встречи в гостиной для послов Даро молчал, и это было объяснимо. Он совершил для друга невозможное. А теперь Риэ пытались использовать против него. Нужно предупредить его, дать знать. Но как сделать это? На браслете Риэ топорщился крохотный бугорок считывателя, любые вызовы моментально станут известны заговорщикам.