Страница 27 из 48
Но это сейчас, когда они прожили вместе более семи десятков оборотов. А вначале?! Каково будет ему, Даро, смотреть чужачке в глаза? Прикасаться, делить с ней сокровенное? Даро свернулся в комок и закусил зубами подушку. Лучше все же об этом не думать, не мучиться попусту. Как Риэ, уметь отложить страдания на потом — ведь еще ничего не случилось.
***
Маленькая капсула приземлилась на площадку до рассвета. Резкий ветер с дождем взметнул бледно-голубое одеяние спустившейся по трапу девушки. Слуги недоуменно переглядывались, пока тонкая фигурка шла по мосту. Возможно, у гостьи не было генератора силового поля, чтобы спастись от непогоды, или она почему-то не захотела им воспользоваться.
— Да будет ваша вода чиста, лэрнен Туа Драгэ Майко, — поклонился начальник стражи. — Мы приветствуем вас на Ронн.
Девушка убрала с лица мокрые растрёпанные пряди и молча поклонилась в ответ.
«Эти болотные кровососы не дали собственной дочери сопровождения!»
Шуа Онья употребила несколько оскорбительных жестов, от которых Даро вытаращил глаза.
«Даже смены одежды! А такие капсулы летали во времена моей молодости! Девочка могла погибнуть!»
— Они думают, что выражают презрение нам, но позорят сами себя, — процедил Правитель, глядя вслед гостье, которую вел в жилое крыло слуга.
«Я возьму ее к себе», — решительно махнула рукавами Шуа. — «И буду учить. Наверняка она не знает простейших вещей. Не хочу глупой невесты для правнука!»
— Бедняжка! — тихо вздохнула Найя, — она даже младше меня…
Итари повернулся к дочери.
«Разговори ее. Мы должны знать, с чем имеем дело».
«И можем ли отказаться, не потеряв лица?» — хитро прищурилась Найя.
Правитель улыбнулся и погладил ее по щеке.
После дождя рассветное небо расчертили серые полосы облаков. Ветер не стихал, но высокие стены силовых полей вокруг сада гасили слишком мощные порывы. Туа в багровом, под цвет глаз, платье, которое пожертвовала ей Найя, медленно ступала по черно-белому узору плиток. Ее темные косы служанка Найи уложила в модный в нынешнем сезоне ромб на затылке.
Найя следовала за гостьей на почтительном расстоянии, потом остановилась, прислушалась, подхватила пышные юбки и легко догнала ее.
— О чем ты поешь?
Туа смущенно умолкла и склонилась перед Найей.
«О цветах и дожде, госпожа».
— Я не знала, что у вас разрешено петь, — дружелюбно заметила Найя, — паури ведь очень… консервативны, — улыбнулась она.
«Женщинам позволено», — медленно подбирая жесты, ответила девушка.
— Но как же постановления Тиоса о словах? — с любопытством спросила Найя.
Туа снова замешкалась — диалекты систем ощутимо различались, поэтому Найя говорила на столичном сиуэ, который Туа хоть немного могла понимать.
«Услада мужа важнее», — наконец показала она. «Расплата мне — после смерти. Жизнь важнее. Марай милосердна», — добавила Туа и опустила взгляд.
— Но сейчас здесь нет никакого мужа, — хихикнула Найя, — а ты все равно пела.
Туа прижала ладони к побледневшим щекам, из алых глаз потекли слезы.
«Простите, госпожа. Я не стану».
Найя отмахнулась и звонко рассмеялась.
«Скажи, тебе это нравится?» — поинтересовалась она, с улыбкой глядя на девушку.
Та помедлила, но все же ответила, снова опустив длинные ресницы: «Да, госпожа».
«Значит, будешь петь!» — Найя склонилась к уху Туа и шепотом добавила:
— Только твоему будущему мужу это без разницы — он любит инструментальную музыку.
Туа растерянно смотрела на нее.
— Но пой для себя, отчего нет? — пожала плечом Найя. — У нас тоже поют, только без слов. Я перешлю тебе записи на комнатный терминал. Кто хочет обойти традицию — находит способ.
***
Официальная встреча потенциальных жениха с невестой прошла гладко. Обоих спасал этикет. Их объединяло острое нежеление смотреть друг на друга, благо обычай этого и не требовал. Четыре ритуальных фразы, поклон, и все кончилось. С тех пор прошло почти целое пятилуние. Время, данное Золотым Советом на устройство помолвки и свадьбы, не было бесконечным. Даро тщательно планировал свои передвижения по дворцу, чтобы не столкнуться с невестой в коридоре, а если такое случалось, подчеркнуто холодно отвечал на приветствие и проходил мимо. Любимое место Даро — сад — оказался теперь закрыт для него, красноглазая паури оттуда буквально не вылезала. Найя говорила, что раньше у девчонки не было возможности гулять… Даже прабабушкина оранжерея оказалась оккупирована чужачкой. Даро улетал в лес, подолгу бродил там, а после долго счищал с сапог комки высохшей голубой хвои.
Нельзя вечно молчать о том, что тебя разрывает изнутри. Нельзя делать вид, что проблемы нет — от этого она не исчезнет. Но Даро упрямо отодвигал ее от себя, в детском желании спрятаться, пока гром и молнии пройдут мимо и снова выглянет солнце. Экзамены хоть ненадолго отвлекли наследника от бесконечных неприятных размышлений, потом прилетел Риэ, и жить стало хоть немного легче.
Положение Туа Майко находилось где-то между почетной гостьей и заложницей. Прабабушка Шуа была права: паури мало что знала о мире, женщин на ее родине воспитывали в великом страхе. Почтение и послушание считались единственно важными благодетелями рождающих.
Даро подошел к Риэ, который задумчиво смотрел в сад, облокотившись на парапет и слушал еле слышные переливы девичьего голоса, мешавшиеся с щебетом птиц.
— Прабабушка говорит, она на уроках ничего не спрашивает. Вообще, представляешь?
— Если бы тебя держали, как зверька в клетке, был бы такой же, — раздраженно ответил Риэ, выпрямился и перевел взгляд на расстилающийся далеко внизу океан.
— Да уж, — усмехнулся Даро и сел на перила. — Представь, если бы у князька Майко была не дочь, а сын! — Он вздохнул и поправил перчатку. — Я бы не отдал Найю. Не позволил ей улететь. Она бы не смогла там прожить и пятилуния. Засохла бы, как цветок.
— Свой собственный смотри не затопчи, защитник, — криво улыбнулся Риэ, развернулся и пошел по галерее.
Даро оторопело поглядел ему вслед. Потом вздохнул. Он вполне разделял его злость, хоть и не понимал причины. Все во дворце, кажется, чувствовали ее сейчас, каждый по своему личному поводу.
_____________________________________________________________
[1] Оэри — заживляющий раствор, при полном погружении из-за травм внутренних органов и/или дыхательных путей пациент наполняет оэри легкие и может дышать им.
========== 9. Смятение ==========
Комментарий к 9. Смятение
На тему аналога сиуэйтского combat trauma размышлялось под этот трек: Never surrender by Phantom music https://www.youtube.com/watch?v=ZWO0JWZk90Q
Итари Онья улетел на другую сторону Ронн, где раньше, до нападения, располагались обширные пахотные земли, а теперь зияла разломами взрытая пустыня, густо усыпанная обломками кораблей. В отсутствие Правителя большую часть дел взял на себя его отец, Алин. На Даро же полностью легла столица и сопредельные территории. Аномально сильный шторм снес несколько крупных искусственных островов, занимающихся переработкой водорослей, и опрокинул их на прибрежные деревни. Он же повредил часть генераторов силовых полей, расшатав кладку набережной. Вышедшие из берегов в разгар сезона Бурь каналы с захваченным течением мусором не добавляли городу уюта. Нужно было распределить деньги так, чтобы заткнуть максимальное количество дыр. День за днем Даро убеждался, что эта задача невыполнима. Наследника осаждали со всех сторон, и каждый представитель инстанций искренне считал, что именно его проблема — самая важная. Медики грозили эпидемией, ответственные за чистоту санитарные службы жаловались на испорченные насосы и невозможность контролировать затопленные селями улицы окраин. Техников не хватало. Ежедневно Даро возвращался в покои уже после того, как алые луны красили город в багрянец, и какое-то время просто сидел, уставившись в одну точку. Уснуть можно было лишь с помощью самогипноза, а иной раз и он оказывался бессилен, тогда в дело шла смола кайон.