Фрилавщик

   Не хочу в это верить. Ник не такой!

   После изнуряющего допроса едим по трассе. Проходим охранный пункт и вскоре останавливаемся у двухэтажного бревенчатого дома. Это не дача, а мечта. Но я не могу сейчас не в том настроение, чтоб впечатлиться.

   – Я договорился с директором детского дома, он разрешил, чтоб ты на каникулах пожила у меня. Ника не переживай у тебя будет своя комната, я не посягну на твою свободу.

   – Хорошо, Ник, я не переживаю. – я все еще в шоке.

   – Никита, сынок. – на шею Ника кидается пожилая женщина, метр шестьдесят ростом. У нее красивая седина, цвет волос, как у эльфов, белоснежный.

   Отодвигаясь, вытирает лицо, покрытое морщинками и слезами.

   – Вероника, это Нина Андреевна, домоправительница по должности, а так мы всегда считали ее членом семьи. Это моя Ника. – улыбаюсь от того, как это звучит: моя.

   – Мальчик мой, спасибо за теплые слова. Ника приятно познакомиться. Ой! Что это я? Сырость здесь развела, а вы ребятки голодные тут стоите. Ник, покажи девочке комнату, я все приготовила. А я пока накрою на стол.

   От ее доброй улыбки становиться тело. Она мне напомнила мою бабушку. Она тоже была такая же добрая. Ник, улыбаясь отворяет дверь. Я оглядываю огромную, белоснежную комнату. В ней столько света, что я жмурюсь, толи из – за панорамного окна, толи из – за освещения за окном.

   – Можешь принять ванну. – показывает на белоснежную глянцевую дверь.

   – Хорошо. Я тоже, пожалуй, приму ванну, потом жду тебя внизу.

   С любопытством оглядываю ванну комната, она просторная, как две наши комнаты. После “отмокания” в воде, настроение улучшается, кутаюсь в махровый белый халат и завязываю полотенце на голове. Оглядываюсь по сторонам. Здесь все выглядит дорого, но по – домашнему. Видно, что хозяева с любовью все обустраивали.

   В памяти всплывают слова Сержа, что мы с Ником не пара. Он богатый, а я бедная, как церковная мышь. Мы с ним из параллельных миров, которые никогда не пересекаются. Нам не суждено быть вместе. От этого понимания сердце в груди заныло.

   – Шоколадка, ты готова? – оборачиваюсь на Ника, он стоит в дверях, в таком же халате.

   – Да.

   – Пошли, бабулька все мозги вынесла, что я тебя голодом заморил.

   – Бабулька?

   – Я Нину Андреевну с детства называю.

   – Ясно. – не смогла скрыть улыбку. Какой он еще ребенок и так это мило.

   Придя в себя, смогла оценить дом. Спускались по лестнице с прозрачным ограждением.

   Здесь все было просто, уютно и дорого. Много света, дерева. По середине комнаты стоял камин, отделанный камнем. Кажется такой дизайн называется финским.

   – Сейчас бабулька накроет и позовет нас на ужин. – садись хлопает по белоснежному дивану рядом с собой.

   – Хорошо. – оглядываюсь.

   – Нравиться?

   – Дом потрясающий, очень уютно.

   – Мои родители хотели построит экологический и современный дом.

   – У них получилось. Ник, а что случилось с твоими родителями? – я вижу, как он напрягся, ему больно вспоминать, уже жалею, что спросила.

   – Конкуренты убили.

   – А почему ты живешь в детдоме, в маленьком городке, а не в этом доме.

   – Убийц долго искали, потом долго доказывали. К людям с большими деньгами трудно подобраться. Только неделю назад все разрешилось. Меня, как единственного наследника здесь быстро бы нашли, вот и затолкнули в тьму тараканью.

   Он здесь, а я там. Сразу было понятно, что нам не быть вместе, но я думала у нас больше времени впереди.

   – Я, наверное, завтра домой поеду. – голос у меня упавший, сижу втягиваю сильнее воздух, чтоб не разреветься.

   – Нет, Ника! Я заберу тебя к себе. Ты от меня никуда не денешься, шоколадка. – притянул в сильные объятья и поцеловал в висок. – Надо только узнать, как это провернуть. Должен прийти наш семейный юрист, я попрошу его все устроить.

   – Ребятки, кушать! – зовет нас Нина Андреевна.

   Стол весь уставлен всяческими вкусностями.

   – Ммм, – закрываю от удовольствия глаза, – как пахнет.

   В детском доме хорошо кормили, но с домашней едой ничто не сравниться.

   – Нина Андреевна, вы что не садитесь?

   – Да что ты деточка, кушайте, я уже ужинала. Никиточка, хватит сверлить девочку глазами, ты ее смущаешь, дай спокойно поесть. Похудел то как! – она гладит его по голове. – Ничего, я тебя быстро откормлю.

   – Бабуль, я нормальный, не нужно превращать меня в колобка.

   – Не спорь Никита, мне лучше знать. Мыслимое ли дело с такими хоромами отправили ребенка к черту на кулички.

   Я уже и забыла, что такое человеческое отношение, забота. Детский дом быстро меня переделал. С волками жить, волком быть.

   Сейчас, когда я вижу эту заботливую женщину, вспомнила маму, я старалась не пускать в себя эти воспоминания. Сердце кольнуло, навалилась тоска, что обо мне уже так никто не позаботятся.

   Помню, как я бесилась, когда мама так же хотела меня накормить. Я же балетом занималась и толстеть нельзя было. Сейчас я все бы отдала, чтобы она так же поворчала на меня.

   – Что будем делать? – спросил Ник, когда мы разделались с половиной ужина. Еще не много и я лопну. Лень было вставать, тем более еще чем то заниматься.

   – У тебя книги есть? Хотелось бы что – то почитать.

   – У меня целая библиотека.

   Заходим в комнату на первом этаже, с восхищением оглядываю обширную библиотеку. Зацепилась взглядом за Карамзина и его “ Бедную Лизу”. Не знаю почему, но эта книга моя любимая.

   – Можно взять ее и почитать у камина. – моя мечта, в квартире такой роскоши у нас не могло быть.

   – Конечно.

   Мечты сбываются! В камине потрескивали настоящие дрова, отбрасывая огненные блики на лицо Никиты. Мы сидели прямо на полу, на пушистом белом ковре. Я положила голову ему на грудь и читала в слух, погружаясь в переживания за бедную девушку.

   Чем – то эта история напоминала мою. Ник богатый, я бедная. Но я никогда бы не пошла на такое. Как можно себя убить?