Фрилавщик

Глава первая
 

   Выхожу из старого уазика. Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

   – Вероника, поторапливайся!

   Получаю толчок в спину от сотрудницы органов опеки и чуть не падаю в грязь. Смотрю на двухэтажное, обшарпанное здание. По строению оно напоминает садик, но это не так. Это мой новый дом, детский дом.

   Сейчас мне все равно, нахожусь в какой – то апатии, но, если бы мне полгода назад сказали, что окажусь здесь, я бы испугалась.

   Всего полгода назад, у меня было все хорошо. Трехкомнатная квартира в центре нашего небольшого города, куча кружков, учеба в престижном лицее, друзья и главное, любящая мама.

   Все это перечеркнула одна фраза:

   – Простите, мы ничего не смогли сделать.

   Не было криков, стенаний, и вопроса “за, что?” Только тупая боль и опустошение.

   – Тебе покажут комнату, а я, пока, закончу с документами. - сказала сотрудница опеки и попечительства.

   – Ты Вероника? – киваю. – Я твой воспитатель, Марина Николаевна. – она приветливо мне улыбается. – Пошли за мной.

   Идем по длинному коридору. Стены его украшены рисунками цветочков, радуги и мамонтенка из мультиков. Гимн всех сироток звучит у меня в голове. Моя мама не услышит и не придет, не сможет.

   – Странно, здесь ведь подростки. К чему рисунки?

   – В нашем детском доме “Звездочка”, есть и дети десяти лет. Нам на второй этаж. - она толкает первую дверь. – Теперь это твоя комната.

   В ужасе осматриваю помещение. На полу валяются чьи – то стринги, кровати не заправлены.

   В принципе, комната обычная: однотонные обои, розовые шторки, коричневая тумбочка у каждой кровати.

   – Вот неряхи. Скажу, чтоб убрали, когда появятся. Твоя койка, – показывает на железную кровать, где рулоном свернут матрас, – устраивайся. Девочки еще в школе. Ладно я пошла. - киваю в ответ.

   Разобрала свои скудные пожитки, заправила кровать, и услышала голоса в коридоре.

   – Дамирчик, сегодня за мной зайдет. – в комнате заходят три девушки, в коротеньких юбочках, на таких каблуках, что, можно падая, свернуть шею.

   – О, новенькая. Маринка говорила нам про тебя.

   – Привет. – неуверенно улыбаюсь.

   – Ну, что сиротка, давай знакомиться. Я Ксюша, это Натали и Оля. – она по очереди тычет длинным, наманикюренным пальцем в моих новых соседок.

   – Я, Вероника, можно Ника.

   – Ага. Так вот, – Ксюша садиться на кровать, сверкнув красными стрингами. – Дамир обещал покатать на тачке.

   – Юбку не потеря, как в прошлый раз. – улыбается Натали.

   – Ой, да ладно, было то один раз, ну два от силы. Просто этот жеребец совсем мне голову вскружил. – она закатывает глаза.

   Я, как обычно в стрессовых ситуациях рисую. Ксюша симпатичная и у нее интересный типаж, так, что я не обращаю внимания на их разговоры. Поймала вдохновение и меня сейчас ни что не отвлечет. На последней фразе отрываюсь от рисунка.

   – У тебя парень есть?! - спросила у Ксюши.

   – Что тут удивительного, я же не монашка.

   – Ему двадцать пять лет. – поясняет Оля.

   – Двадцать пять! Ого!

   – Почему это тебя так удивило. – Ксюша поднимает свою тонкую черную бровь.

   – Нет, ничего, прости. Просто ты такая молодая, тебе сколько? Четырнадцать, а ему…

   – У нас посмотреть тут не на кого, одни сопляки. И мне восемнадцать. Несколько раз подряд оставалась на второй год.

   – Почему одни, – вступает в спор Натали, – а Ник и Сережа?

   – Ну, да, – Ксюша согласно кивает, – Ник у нас король. Богатенький красавчик, но он ни с кем не был больше двух недель. Он за свободные отношения, а я в его списке достижений уже была. Уверена, что он переключится на новенькую. А, что прикольно, Ник мутит с Никой. Что ты там рисуешь? – Ксюша, вздыхает и подходит ко мне. – Ого, прикольно. Ты значит художница. – берет свой портрет и внимательно рассматривает.

   – Дай гляну. – подбегает Оля. – Да, ничего так.

   – Ничего? Да я здесь круче, чем в жизни. Подаришь? – она широко улыбается.

   Киваю. Похоже это вошло в привычку, я со стороны, наверно, похожа на китайского болванчика.

   – Натали, смотри. - хвастается Ксюша.

   – Да мне по фиг. Че пристали.

   – У тебя, что СНП?

   – Что значит СНП?

   – Значит, схну по Нику. У нас все этим переболели. И ты следующая.

   – Нет, это вряд ли. Мне как – то не до парней.

   – Ты лесби, что ли?

   – Нет мне всего четырнадцать. Рано еще.

   – Ничего не рано, я давно гуляю с мальчиками.

   – А как ты сюда попала? В смысле, у тебя тоже родители умерли?

    – Мамку родительских прав лишили, когда меня поймали за воровство.

  – Ага, маме на бухло не хватало, вот чокнутая мамка и заставила дочку воровать. Сама на шухере стояла. А что? Дочке же много не дадут.

- Заткнись, Оля! Дура! Она не чокнутая! Нам жрать нечего было.

   Черт, я попала в дурдом. Как Ксюша может с такой любовью в глазах говорить о своей маме, после того, что она с ней сделала?

   Моя мама была очень заботливая и любящая. Не смотря на тяжкую работу на химическом заводе, она всегда обо мне заботилась. Мама бы лучше умерла, чем позволила мне так зарабатывать на жизнь. Она лучше бы пожертвовала собой.

   Собственно, это и случилось. Когда мне было шесть, мама работала бухгалтером в госстрахе. Потом ее сократили. Нужно было срочно искать работу. Поэтому она пошла на этот завод.

   Во время пересменки, следить за всем не кому было, и там образовывался какой – то затор. Мама говорила, что приходилось буквально руками сгребать эту химическую, аммиачную дрянь.

   И только после смерти, мне сказали, что из – за этой работы она приобрела порок сердца.

   По сути, она пожертвовала своей жизнью, ради того, чтобы было, что есть и что одеть.

   В комнату без стука заходит Марина Николаевна.

   – Девочки, полдник. Проводите новенькую до столовой. – воспитатель развернулась и пошла звать других.