Фрилавщик

   Быстро сделала хвост, напялила белые шорты и белую майку.

   – Догоняй. – услышала голос Ксюши из коридора.

   Вошли в столовую, похожую на школьную столовую. Такие же, рядами стоящие столы и скамейки, окошко раздаточной.

   На столах уже стояла запеканка. Марина Николаевна ходила по рядам с большой алюминиевой кастрюлей и раздавала яблоки.

   Хм, а говорили, что детдомовцев плохо кормят. Что – то я не заметила тут женой каши или хлеба с водой. Вполне себе аппетитная твороженная запеканка и яблочный компот.

   – Фу, опять эта гадость. – Ксюша садиться напротив меня и морщит нос. – Клево бы давали гамбургер или картошку фри, а то пичкают нас какой – то дрянью.

   – Да брось, вкусная. – уплетаю за обе щеки.

   – Привет, новенькая. – рядом со мной садиться парень. Потрясенно смотрю на него. Карие почти черные глаза, с интересом меня рассматривают, черные, немного вьющиеся волосы, как воронье крыло. Неужели бывают такие красавчики?

   И дело даже не в его лице, которое бы украсило гламурные издания, а в какой- то, притягательности, уверенности, исходящей от него.

   – Привет. – наконец отделалась от наваждения.

   – Я Ник, а тебя как зовут? - от такого бы парня, мама велала бы убегать куда подальше. От него исходила опасность.

   – Вероника. – он тянутся к моему медальону в виде сердечка.

   – Впечатляет. – но смотрит он совсем не на медальон, а на мою маечку, точнее на то, что под ней.

   – Ничего впечатляющего. – огрызаюсь, вырывая у него из рук свою цепочку.

   Значит это и есть тот Ник, про которого мне все уши прожужжали. Девочки похоже правы, он наметил меня следующей. Ну уж нет! Будь хоть трижды раскрасавчиком.

   – Ладно тебе Ник, не приставай к новенькой.

   С другой стороны, от меня, садиться парень. Если Ник, больше похож на дьявола, то этот скорее на ангела. Белокурый, с доброй, приветливой улыбкой, располагающей к себе. Когда он улыбается, на его щеках появляются ямочки. Особенно поразили ясные, голубые глаза. Я улыбаюсь ему самой приветливой улыбкой.

   – Я Сережа. – протягивает мне руку.

   – Я, Ника.

   – О, мальчикам попала новая игрушка. - Натали раздраженно толкает свою тарелку, она опрокидывает компот и заливает желтым пятном майку и шорты.

   – Упс, извини. – ревнивица так улыбается, что я не верю в искренность извинений. Вся столовая гогочет. Попила, блин, компотику.

   – Чокнутая. – перелезаю через лавку. Ник даже не шелохнулся, только с голодным блеском в глазах разглядывал мою мокрую майку. – Идиотка! Так меня опозорила! Сдались мне эти парни.

   – Ты че сказала? – она подлетает, толкает меня в грудь двумя руками.

   – Со слухом плохо? Могу повторить. – я не позволю себя напугать, гляжу с ненавистью на нее.

   Никогда не была конфликтным человеком, есть просто такие люди, на них сколько не кричи, все равно в морду дать надежнее. И я в шаге от этого.

   Я среди волчат, они хуже волков потому, что не подчиняются вообще никаким правилам, поэтому придется забыть про свою скромность.

   – Засунь свое неудовлетворенное либидо куда подальше. Я не просила Никиту ко мне подсаживаться. И мне он совсем не интересен. – ловлю взгляд Ника, обещающий опровергнуть мои слова. – У тебя нет причин для волнения.

   – Все, Наташа, успокойся. Ника, вот, держи. – Сережа протягивает мне полотенце. Благодарно ему улыбаюсь и вытираю мокрые ноги.

   – Слушай, у нас до восьми вечера личное время, пойдем в кино сходим? Я угощаю.

   Мысленно прикидываю сколько у меня денег, не так и много, чтобы по кино разгуливать.

   – Прости, у меня денег нет.

   – Я же пригласил, значит за мой счет. – у него такая обезоруживающая улыбка, что я не смогу ему отказать. Ладно, выкручусь, как – нибудь.

   – Хорошо, пойдем. Только, когда появятся деньги я тебе верну.

   – Ладно, собирайся, жду тебя в коридоре.

   Надо еще заявление директору написать, чтобы он снял с моего счета по потери кормильца.

   Переоделась в джинсы и черную худи, сверху куртка парка.

   – Марина Николаевна, можно мне в кино с Сережей пойти?

   – Смотрю ты уже здесь нашла друзей. Точно в кино? – она пристально меня рассматривает.

   – Да, конечно.

   – Смотри мне, Беляева. – машет перед моим лицом указательным пальцем. – Никакого алкоголя, ни травки. Поняла?

   – Поняла, конечно. Зачем мне это? - странное напутствие. Мама обычно говоила : не забудь фарф. Или: будь осторожна с мальчиком.

   Спускаюсь со второго этажа.

   – Скажи, на вахте, что я тебя отпустила. – говорит воспитательница, киваю.

   Сережа, увидев меня улыбается, я ему в ответ. Мне он нравиться, я могла бы с ним подружиться.

   – Пойдем? – сую руки в нагрудные карманы.

   – Новенькая, ты куда собралась?

   Вздрогнула. У вахтерши интонация, как у тюремщицы, не хватало только фразы: “заключенная Беляева, стойте, какая статья?” Передо мной материализовался клон Фрекен Бок. Высокая, с поседевшей кичкой на голове, в ушах, золотые сережки, над губой еле заметные усы. Она демонстративно сложила руки на груди.

   – Здравствуйте. – старалась быть повежливее. – Марина Николаевна меня отпустила. – улыбаюсь, так, что лицо свело и глаз задергался. Я уже настроилась на поход в кино, поэтому не хочется, чтобы все сорвалась, а в том, что эта надзирательница может мне это устроить сомнений никаких не было.

   – Точно отпустила? – Фрекен Бок недоверчиво поднимает бровь.

   – Да, конечно. – стараюсь не смотреть на ее усы, ей это точно не понравиться. – Зачем мне врать? Мне, потом за вранье и в карцер закрыть могут.

   Девочки меня просветили, в плане наказания видимо, все проверили на своем горьком опыте.

   – Хорошо, иди. Но учти Беляева, я спрошу у Марины Николаевны.

   – Да, спасибо. - облегчено выдохнула.

   – Пошли, “ Бэмби”. – Сережа тащит меня за руку.