Фрилавщик

Перед новым годом мне предстоит поездка в Москву. На осеннем смотре из всех балерин выбрали пять, и я в числе избранных. В большой нас не пустят выступать. Просто одно выступление в “Крокус Сити Холл”, какой – то благотворительный концерт.

   Все это время мы ставили “Аленький цветочек”.

   Попасть из тихого маленького города в столицу нашей необъятной родины, как в другую вселенную. Жесть в общем. Воздух, загрязненный от промышленных предприятий и автомобильных выбросов. Столько народу, все бегают суетятся.

   Столько людей, как в муравейнике. Бегут, снуют, куда – то опаздывают. И мы, предались общему броуновскому движению, тоже куда – то бежали, нервничали в пробке.

   И какого, спрашивается меня сюда принесло? Москва для сильных уверенных в себе людей, точно знающих, что они хотят от жизни. А меня распирают только сомнения.

   Зачем мне балет, что я буду делать через полгода? Раньше было все понятно. Поступление в институт, хорошая работа. сейчас максимум, что мне светит, техникум, потому что еще два года в этом дурдоме я не выдержу. Все так зыбко и неопределенно.

   Нужно было отказаться, многие готовы были убить за такую возможность. Многие, не я. Есть еще одна причина, по которой мне не хотелось сюда ехать, Ник. Когда я успела так к нему привязаться, сама удивляюсь.

   Город почти не видела. Автобусом за МКАД, гостиница репетиционный зал. Приехала, блин, провинциалка на столицу посмотреть.

   Проезжая в белую арку, с красной надписью Крокус Сити, буквально прилипла к окну. Территория торгово – выставочного центра поражала. Тут наверно гектаров девяносто. С открытым ртом стояла и смотрела на здание в стиле хай – тек, пока не получила толчок в бок от нашего балетмейстера.

   – Вероника, не спи!

   Перед выступлением был финальный прогон. Стоя за кулисами, смотрела, как бежевая шторка отделила зал, превратив его в малый. Бордовые кресла, расставленные полукругом, бесконечно высокий потолок куполом.

   Дядечка с модно подстриженной бородкой, давал нам наставление в микрофон. Отработали хорошо, свет по нам выставили. Мы должны были выступать перед знаменитыми артистами, на разогреве. Хотелось посмотреть на их репетицию, но нам настойчиво предложили пройти в гримерную.

   Выступать было легко. Из – за света софитов мне не видно было сколько народу в зале. И это было хорошо. Вдруг кому – то не понравиться, растеряюсь, сделаю ошибку.

   Раньше, мы ездили по разным городам, с программой, но это все ерунда, по сравнению с настоящим выступлением. Прохожу за сцену.

   – Молодец Вероника, хорошо выступила.

   – Спасибо. – ели отдышалась. Нет, такое волнения не для меня. Не привлекает меня эта сцена.

   – Ника! – у меня округлились глаза, рискую вывалиться из орбит.

   – Сереже?! А ты как тут очутился?

   – Ты все? Выступать больше не будешь?

   – Да, нет. Эта только разовая акция. Банкет только вечером будет.

   – Пойдем, тут кафешка не далеко есть.

   – Нет, Сереж, меня вряд ли отпустят, потеряюсь еще.

   – Давай сбежим?

   – Ты, что чокнулся? – для подтверждения кручу пальцем у виска. – Куда сбежим то?

   – Ника, пожалуйста. Мы с Леной расстались, там все очень серьезно. Ты прости, что тогда тебе наговорил. Мне правда нужна твоя помощь, как подруги. Сама говорила, что у вас банкет не скоро. Скажи, что в туалет пошла, мы ненадолго.

   Как отказать такому ангелочку? Когда его потрясающие глаза смотрят на тебя. И я придурошная, полная идиотка, согласилась, не подозревая во что это выльется.

   Переодевшись, иду рядом с Сережей, ругая себя последними словами. Что я за дура импульсивная? Не хотела ведь участвовать в этой авантюре! Как он меня на это подбил?

   – Ну! – разворачиваю его к себе лицом. – Говори.

   – Как я есть хочу, не могу. Будешь шаурму? У меня две есть. И кола, как тогда, помнишь

   Улыбаюсь, вспоминая как провела первый свой день в детском доме. В животе заурчало.

   – Да, здорово было бы.

   – Пойдем? Мне друг тачку одолжил. – что – то тут не так.

   – Откуда у тебя московский друг?

   – По сетям подружились.

   – Серж, тебе ведь шестнадцать. А если поймают?

   – Да ту не волнуйся, все хорошо будет, просто посидим.

   Интуиция вопила, что это плохая идея. Очень плохая! Но кто в четырнадцать лет слушает интуицию? И ведь это Сережа, он всегда ко мне хорошо относился.

   Парковка огромная, но здесь столько народу, что она битком забита. Быстрым шагом проходим мимо дорогих автомобилей. Здесь есть такие марки, которые в нашем маленьком городке никогда и не увидишь. Да и где им ездить, со своей низкой посадкой, на первой кочке или яме все дно снесут.

   Сережа открывает дверь черной, подержанной иномарки. Помогает мне сесть. Галантный какой! Он быстрым шагом обходит автомобиль, садиться и пристегивается.

   – А это зачем? Да тут парковка дорогущая, сейчас в сторонку отъедим.

   Начинаю нервничать, с каждой минутой эта затея нравиться мне все меньше и меньше.

   Сережа со второго раза заводит машину.

   Звонок. Смотрю на экран и глупо улыбаюсь, звонит Ник. Сердце бьется, как пичужка.

   – Привет, шоколадка. – совсем недавно уехала, а уже безумно скучаю по его голосу.

   – Привет.

   – Как выступила?

   – Хорошо, вроде бы.

   – Ты в Крокусе?

   – Нет, Ник мы с Сережей встретились, сейчас на машине едим.

   – Что! С Сережей? На какой еще машине?

   – Audi, вроде бы.

   – Ника, он опасен, очень! Я в Москве сейчас приеду. Потяни вр…

   Сережа выхватывает телефон из рук. Смотрю на друга и не узнаю. Он резко изменился. В глазах пляшет безумие, на скулах желваки играют, он не смотрит в мою сторону.

   – Сереж… а что происходит? Зачем ты забрал трубку? И куда мы едим? – только сейчас заметила, что мы уже довольно далеко уехали. Во мне растет паника.

   – Зачем ты ему сказала?