Страница 27 из 67
— Калки вас задери, — ее рык прозвучал угрожающе.
Со спутанных волос старухи все еще стекала темная вода: они настолько пропитались глиной, что их проще было бы отстричь, чем отмыть. С телом дела обстояли лучше, вот только прежде скрытые «одеждой» морщины и растяжки теперь «выползли» на белый свет и не прибавили своей хозяйке обаяния. Мечта водяного, а не женщина.
— Но-но, поосторожнее, «мамаша», — предупредила я. — Не забывайте, кому обязаны приглашением на бал. И вообще, ведите себя как леди.
Меня просто распирало от гордости за свою несравненную красоту. Если все остальные варварки выглядят как Ма и ее старшая дочь, я точно получу первый приз в этом конкурсе красоты. И получу главного жреца на блюдечке с золотой каемочкой.
Окрыленная надеждой, я водрузила на голову невидимую корону, и небрежным движением отбросила в сторону призрачный шлейф платья. И тут вспомнила о главном.
— Верни мне платье, — не попросила, почти приказала.
Ма прикинулась болотной кочкой и продолжила раздирать пальцами волосы.
— Верни, тебе же лучше будет, — не унималась я. — Позволь сделать мой танец незабываемым. Вот увидишь, жрецы дадут тебе за меня такой выкуп, что ты сама сможешь купить себе мужа. Честно-честно…
Ма что-то пробухтела себе под нос, но кивнула.
— Ура! — возликовала я. — Свершилось!
Поступок матери вызвал у Мны приступ зависти и икоты. Вполне ожидаемо: выглядела она, прямо скажем, вырвиглазно. Лучше бы вообще не мылась, не мучилась почем зря.
Говорят, если у тебя выскочил прыщ, значит — кто-то в тебя влюбился. Судя по количеству акне на лице и теле Мны, в нее втюхались все мужчины Капулы без исключения. От мала до велика.
— Гр-р-р… — нормальных слов, чтобы выразить свое негодование, у Мны не осталось.
— Не испугала, — объявила я и показала варварке язык.
Мна еще сильнее разозлилась и принялась икать как сумасшедшая.
— Вода. Попей, — посочувствовала ей Ка. — Поможет.
— Ага, и ряской закуси, — поддержала я. — Не знаю, как людям, а гусыням помогает. Моя бабка говорила, что они от такой подкормки добреют.
Прежде чем Мна опомнилась от моей дерзости и бросилась в драку, я схватила Ка за руку и потащила к пещере. Надо срочно забрать платье, пока Ма не передумала. Остался последний штрих перед испытанием, должным изменить мою дальнейшую жизнь.
Вернувшись в пещеру, я первым делом бросилась к «кладовке». Ка пыталась меня остановить, но в тот момент ей проще было притормозить на ходу бронепоезд, чем удержать меня от долгожданной встречи с «Карденом».
Платье отыскалось на самом дне, заваленное кучей всякого хлама. Оно сильно измялось, но оттого не стало менее притягательным.
Подрагивая от нетерпения, я втиснулась в мечту всей своей жизни и повернулась к Ка спиной.
— Поможешь застегнуть? — попросила с надеждой в голосе.
У Ка вышло не с первой попытки. Но дело вовсе не в моей комплекции, а в неумении варварки пользоваться застежкой-молнией. Пришлось снимать платье и наглядно объяснять, как работает такой простой, на мой взгляд, механизм.
Но оно того стоило. Определенно! Я не просто влезла в платье — оно оказалось мне чуточку свободнее, чем нужно. Моему счастью не было предела. Даже первый секс не принес мне столько радости, как это восхитительное событие. Моя внутренняя дикарка причмокнула губами и засияла от гордости.
— Красиво, — поддержала меня Ка. — Тебя обязательно. Выберут.
— И тебя, — отозвалась я.
Сжала зубы для пущей бодрости, ухватила длинный подол и резанула тонкую шелковую ткань маникюрными ножницами. Теперь у меня получилось два платья, два очень коротких платья.
— Зачем?! — Ка испуганно отпрыгнула в сторону, когда я попыталась обмотать вокруг ее тела бордовый лоскут.
— Не сопротивляйся, — в отличие от рук, голос мой не дрожал. — Ты поделилась со мной самым ценным — едой, которой тебе самой было мало. Я хочу тебя отблагодарить.
Ка всхлипнула и утерла глаза тыльной стороной ладони.
— Не реви, — предупредила я, заканчивая колдовать над ее туалетом. — Иначе сезон дождей начнется раньше положенного срока.
В последний момент мне вспомнились туфли в тон платья, но о них пришлось тотчас позабыть обратно. Идти до пирамиды жрецов предстояло пешком, а после долгого марша на каблуках не особенно потанцуешь. Нести туфли в руках тоже не хотелось. Да и отвыкла я как-то от обуви, чего уж там. Не варварское это дело — на шпильках раскачиваться.
Поверх платья я привязала к талии котму с золотым ключиком: веревочный поясок не очень подходил к наряду, но за неимением лучшего, пришлось довольствоваться тем, что есть.
Превращенный в сумку несъедобный кусочек крысы давно перестал меня раздражать. Можно сказать, я с ним сроднилась и втайне мечтала расшить его стразами. На худой конец — бисером. Вот тогда аксессуар станет достойным показа мод от Кардена. Как жаль, что это только мечты…
Как объяснили мне варварки, танцы начинались, когда солнечный диск вставал ровно над звездой Капулы, тем самым загадочным символом, венчавшим пирамиду жрецов. Потратив уйму времени на мытье и прочие приготовления, женская часть нашей недружной дикой «семейки» рисковала опоздать. Больше всех переживала по этому поводу Мна, она предложила сократить путь, рванув через заросли колючего кустарника. К счастью, Ма остановила ее порыв.
— Кожу. Испортим, — предупредила она. — Не выберут.
И мы дружной стайкой расфуфыренных попугаев поплелись по тропинке, ведущей к храму. Чем дальше мы отходили от пещеры, тем шире становилась дорожка. Нам все чаще попадались другие «леди», удостоившиеся приглашения на танцы.
— Смотри, смотри… — то и дело указывала Ка на пробегавших мимо нас тараканов.
На их спинах, величаво покачиваясь, восседали «красавицы». Иногда попадались повозки, в которых теснились сразу несколько варварок. В стотысячный раз поразилась я местным канонам красоты. Чем крупнее и упитаннее была женщина, тем выше задирался ее нос. По нам такие вот богачки равнодушно скользили взглядом и отворачивались, не считая достойными соперницами.
— Какой ужас! — не удержалась я от замечания. — Такое ощущение, что их специально целый год откармливали в пещере, чтобы осенью продать подороже.
Ма и Мна переглянулись, и тихо вздохнули.
— Ты права, — неожиданно призналась Ка. — Родители. Делают так.
— Но как они смогут танцевать? — все еще недоумевала я. — А работать?
Ма громко раскашлялась. Очередная повозка прокатила мимо так лихо, что засыпала нас песком.
— Муж приучит, — брякнула старуха с некоторой ехидцей. — Сначала потешится. Потом поколотит. Захочет есть. Станет трудиться.
Все, как я и подумала: варвары, чего с них взять. По рассуждениям Ма получалось, что после сезона дождей (он же медовый месяц) постельная грелка становилась не так нужна мужчинам, и они отправляли ее работать.
— А если не выдержит нагрузки? — я высказала мысль вслух.
— Умрет, — невозмутимо добавила Ма. — Муж купит. Другую.
Лучше бы я не уточняла. Встреченные «красавицы» больше не вызывали у меня раздражения. Теперь они казались мне откормленными хавроньями, которых заботливые хозяева везут на рынок. А там как карта ляжет. Понравится покупателю — оставит на племя, нет — пустит в расход.
— У других мужчин тоже есть гаремы? — мою блондинистую голову посетила очередная гениальная мысль. — Или только у жрецов.
— Редко, — помотала так и не отмытой до конца башкой Ма. — Дорого. Много едят.
Я едва не споткнулась, услышав последнее заявление. Выходит, варварам дешевле каждый год покупать по новой жене, чем прокормить старых. Вот так нравы.
Радужное настроение сошло на нет, вдохновение иссякло, а пони и единороги перестали скакать в моей голове. Вот так попадешь к какому-нибудь озабоченному старикашке. Он выжмет из тебя все соки за сезон дождей, а потом выгонит в поле. Изморит голодом, а весной приобретет новую подружку. Я так явно представила эту картину, что чуть не разревелась в голос.