Череп колдуна

Кайтай с жалким видом уставился на него:

- Оуэн... друг мой... если человек грезит наяву... видит места... такие, как ты описал сейчас... Когда он начинает искать пищу, названия которой он не знает, и видения, которых он не в силах никому объяснить... Если о нем известно, что он видит в темноте... вот признаки, которые знакомы жрецам равнин. Меня учили, что кровь вриколов погибла не окончательно, и что иногда она возрождается, и что врикол может родиться среди любого народа... и что их надо уничтожать.

Оуэн уставился на него, начиная наконец понимать странные взгляды Зельзы и Кайтая.

- А-а, вы думаете... вы думаете, я... - Он резко и громко захохотал, однако смех звучал нерадостно. - Ну что ж! Вы - мои друзья, вы оба были бы готовы зажарить меня, как цыпленка, если бы я вдруг оказался этим страшилищем из сказок, вриколом?

- Твои сны, - ответил Кайтай. - Похоже, что в том, первом сне ты был вриколом.

- Но во второй раз, - прервала его Зельза, - я была с ним. Он не был тем, кого он видел в том сне, Айном. Он слышал мысли Айна, но не более.

- Он, наверное, был этим Айном в прошлой жизни, - размышлял Кайтай. Если хоть в одной жизни человек был вриколом, ему уже не освободиться от этого никогда.

- Ну хватит! - прервал его Оуэн. - Мы прошли с тобой вместе полмира, желтая ты обезьяна! И если я чудовище, убивающее людей по ночам, почему же я давным-давно не высосал кровь из твоего иссохшего тельца?

- Нет, нет, - вмешалась Зельза. - Кайтай, скажи, что ты так не думаешь. Оуэн не может быть... этим. Но где-то есть врикол, живой врикол, если, конечно, такое возможно, который говорит с Оуэном в его видениях. Что-то зовет его... может быть, им нужна его помощь.

- Один Лука знает, чем это я могу помочь твари, прокрадывающейся по ночам, и зачем она посылает мне видения рая, в котором я не могу оказаться, - сказал, глядя в землю, Оуэн. Он застонал. - Теперь мне стало хуже прежнего. Я так мечтал увидеть ту страну... а оказалось, это всего лишь наваждение, и ничего подобного наверняка нет на свете.

- Теперь я думаю, что страна, которую ты видел, и вправду существует, - возразила ему Зельза. - Дайте подумать... Кайтай, прекрати на минутку перебирать свои магические четки. Представь: Мирдин Велис был там, в нашем видении, - как один из тех, кого мы наблюдали, - и, кроме того, он говорил с нами. А то место, куда мы должны доставить его череп, - оно тоже там.

- Колонна из зеленого камня... - начал Оуэн.

- Колдун вполне мог сам создать все видение, чтобы вернее заставить Оуэна послужить ему. Или он скрывает за этим что-то более важное. Сейчас нам этого не узнать. Но, во всяком случае, я не верю, что Оуэн... что-то иное, чем Оуэн.

- Я тоже, - сконфуженно отозвался Кайтай. - Я... прости, друг. Все потому, что страх перед вриколами у меня в крови.

- Я могу сказать, что выхода нет, - мрачно заключил Оуэн. - У нас только один путь. Выбора не дано. Придется идти вперед, пока мы не насадим череп проклятого колдуна на шест, на котором он желает торчать. Он обещал мне - Лука их знает, эти клятвы чародеев, - освободить меня от видений. Однако, Зельза, кажется, ты это уже сделала. Я не чувствую прежней тяги к тому месту... А ведь Мирдин Велис пообещал мне, что так и будет. Послушайте: я дал слово волшебнику, а он - мне. И я не боюсь его... - Тут губы Оуэна тронула усмешка. - Нет, все-таки боюсь, но я не нарушу слова. Выполню то, что обещал. Я поставлю череп, куда он просит.

- Я вспомнил еще кое о чем, - заговорил Кайтай, не отрывая глаз от огня. - Он пообещал избавить нас от Гончего Пса, который едва не прикончил нас обоих. И он сделал это. Если же мы нарушим слово, тот Гончий может снова оказаться на нашем пути, и тогда уже ничто нас не спасет. Верно, Оуэн, - выбора у нас нет.

-А я не могу без Оуэна, - тихо сказала Зельза,- и поэтому у меня тоже нет выбора.

Оуэн посмотрел ей в глаза. Он был в смятении. Образ Ринели, женщины из грез, заметно потускнел для него. Теперь он уже не считал Ринель реальной женщиной. Она сделалась призраком... а там, где Зельза, была теплота и жизнь.

Оуэн все смотрел на нее, и Зельза вдруг опустила глаза. Впервые за все время она не захотела выдержать его взгляда - внезапно осознал Оуэн.

- С тобой что-то произошло, или это я стал другим? - тихо спросил он.

- Ты соединил с ней свою душу в видении, - ответил за нее Кайтай, - а она ведьма, хотя и не злая. Теперь ты повязан.

- Ха! - фыркнул Оуэн. Он продолжал смотреть на Зельзу. - Я никогда не буду повязан ни одной женщиной. Но ты, цыганка... ты необыкновенная женщина. В этом надо отдать тебе должное.

Он подбросил дров в костер, завернулся в плащ и лег.

- Хватит на сегодня снов, - послышалось из-под плаща, - поспите немного, завтра надо будет поспешить.

12

Солнце было уже высоко, когда трое путешественников вышли на свет из развалин, служивших им ночлегом. Оуэн, хмурясь каким-то своим мыслям, вел остальных по этим пустынным местам, широко шагая по проложенной древними дороге. Кайтай тоже был погружен в себя, и только Зельза, казалось, была в прекрасном расположении духа. И это новое настроение придавало легкость ее шагу и вызывало тихую улыбку, когда она смотрела вперед, на широкую спину Оуэна.

Кайтай взглянул на нее, а затем на Оуэна.

- Женщина, мудрая в столь многих вещах, может быть глупа в одном, заметил он, отрешенно глядя на приближающиеся горные пики.

Зельза ответила совершенно бесхитростной улыбкой.

- Я не признаю ходьбу как средство передвижения, - раздраженно заявил Оуэн. Тем не менее он быстро двигался по равнине. Оуэн был не в духе.

- Если удастся найти где-нибудь лошадь, мы можем ее украсть, утешительно сказал Кайтай, - нам ведь не привыкать это делать.

- Хм. - Оуэн продолжал шагать.

- Я вижу лошадей! - вдруг вскрикнула Зельза.

Дорога начала подниматься вверх - они уже достигли подножия горного кряжа. Впереди виднелся узкий перевал. Тень горы лежала на обеих его стенках. Далеко впереди, на фоне яркого неба, мелькнули три крошечных точки - Зельза была права. Это были животные со всадниками, и они приближались.

- Хо! - Оуэн отстегнул топор и приготовился.

- Ты просил лошадей, и вот они! - заметил Кайтай, закладывая в арбалет стрелу. - Теперь все, что нам нужно, - это убить их седоков, чтобы сесть на них самим.