Ведьмина доля

— И тетя говорила, что я в большой опасности, — она уныло наморщила веснушчатый нос.

— Ты за компьютером работать умеешь? — да, куй железо, пока горячо. — В игры поиграть хочешь?

Зойка грустно шмыгнула носом, но глазки заблестели. Игры — это, конечно, не так увлекательно, как нечисть, но тоже кое-что.

Я сбегала в магазин за продуктами и свежими газетами, на скорую руку приготовила бигус, показала девочке игры и снова собралась на выход. Галя, моя наставница, постоянно твердила, что, даже встречаясь с нечистью, ведьма должна выглядеть «культурно». Я старалась следовать ее советам, но получалось плохо. Слишком часто оказывалась в ситуациях, когда «культурные» юбка, блузка или каблуки стоили мне здоровья. А переделывать одежду, как Томка, я не умела. Так что… джинсы, кроссы, свитер, кожаная куртка и сумка через плечо. «Поросячьи хвостики» — в «крабик» и… И, само собой, линзы. И список адресов с ФИО неоповещенных. Да, девичья память, мутирующая в склероз. И амулеты.

— Жор, что говорит твое чутье?

— Ну, не знаю, Уль, кажись, все погано, — отозвался Жорик, нещадно «гэкая», и зазвенел амулетами. — День дурной, а ночка — еще краше… На, эти бери.

Тьфу-тьфу-тьфу, и по голове…

— Эй, а я-то чего? — возмутился призрак. — Нехай не дерево!

— Зой, обещай не убегать, — собравшись, я заглянула на кухню. — Если хочешь, помогу тебе с поисками тети… потом, только не убегай, ладно? — и торопливо добавила: — Давай договоримся: я верю тебе, а ты веришь мне.

Да, Совести очень… беспокойно. И Ответственности — не лучше.

Она отвлеклась от изучения игры и посмотрела на меня через плечо.

— Ладно, — и ее взгляд стал туманным и очень светлым. — Не убегу, — и уткнулась в игру.

Я поманила Жорика и жестами показала, что с ним сделаю, если не досмотрит. Призрак нервно поправил «галстук» и понятливо кивнул. Кирюша покивал за компанию и протянул мне колоду карт. Я вытащила одну, не глядя. Пиковый туз, перевернутый. Ну и черт с ним.

По основным адресам — к главам общин — я поехала на такси. Двое жили недалеко от меня, еще пятеро — в центре, с десяток — по окраинам. Но мой берег — левый, а дело… правое. Под началом у общинных глав — тьма народу, а за такси по копиям чека потом деньги стребую. И, садясь на заднее сиденье очередной машины, я уныло посмотрела на ванильно-закатное небо. Коврик бы сейчас, летные права — и вперед, на крыльях ветра… Приземлиться на крышу — и вниз по квартирам. А то что, крыши запирают — ерунда, и то, что решетками забирают выходы — тоже. Я — воздух и при большом желании просочусь куда угодно.

Троих пришлось искать по подвалам, двоих — отлавливать на крыше, а за одним юрким лешаком я до темноты гонялась по центральному парку. Паразит решил, что я поразвлечься приехала. Поймала, морально накостыляла и выслушала обещания. У всей нечисти есть удивительная штука — ментальная связь с братьями по силе, и предела ее расстояниям я не знала. И преград для нее не было. Интернет с сотовой связью отдыхают. Лешаку достаточно накарябать на древесной коре «SOS!», и всё, все в курсе.

Договорившись с лешаком, я устремилась к выходу из парка — успеть до закрытия купить поесть. Давно стемнело, и в желтой листве сияли серебристые фонари. На скамейках, то щебеча, то целуясь, зависали парочки, а одинокая молодежь неспешно бродила по аллеям, уставившись в экраны сотовых. Я же, не оглядываясь, шла строго на запах хот-дога. Омлет был вкусным, но… быстрым.

Набрав пакет еды, я с кофе и хот-догом села на скамейку передохнуть. И на всякий случай повела носом. Кыс где-то здесь, совсем рядом. Уникальный вид нечисти и редкой полезности тип. Отличный наводчик и осведомитель — без зазрения совести сдавал всех, и своих, и чужих. Да, и у меня тоже были свои «паучки». Мне велели беречь его, как зеницу ока, и я старалась, заодно подкармливая при случае. Найти его — дело нелегкое, но не для меня. Мы все дышим одним воздухом.

— Девушка, а давайте-ка я вам погадаю!

Я едва не подавилась сосиской. Подкравшаяся мадам, звеня килограммами бижутерии, сочувственно похлопала меня по спине.

— Ну, что же вы так неосторожно-то, — и пытливо заглянула в мои глаза: — Вы ведь не замужем и совсем-совсем одна, бедняжечка…

А домашняя нежить в счет?

— Неужели? — выдавила я и глотнула кофе. Проклятая осень…

— Погодите, я вам все сейчас расскажу! — она таинственно улыбнулась и закатила глаза, «впадая» в транс. — Ведь это порча!.. Да-да, с могилки с чужой землицы взяли да вам под кровать, и… Толя… Кто такой Толя?.. Из-за него у вас одиночество в глазах?..

— А у вас — камни в почках. И хронический гастрит, — да, я тоже немного смыслю в экстрасенсорике. — И дочь дома, на третьем месяце беременности, брошенная парнем. И вами. И лучше ей помогите, чем мне про могилки сочинять.

Видит бог, я стараюсь быть добрее, но люди сами нарываются. И мое отношение к окружающим всегда зависит от того, зачем они меня окружили.

Мадам резко выпрямилась и вспыхнула.

— Откуда вы…

— От верблюда, — я встала и подхватила пакет с едой. — Всего хорошего.

И, сунув в рот остатки хот-дога, сбежала, оставив мадам в шоке и расстроенных чувствах. Одиночество в глазах… Я презрительно фыркнула. Да я уже года три мечтаю побыть в одиночестве и без срочного дела, хотя бы денек… Выйдя из парка, я пошла вдоль ограды, поводя носом. Кыс-Кыс-Кыс, где же прячешься, морда пятнистая?.. А время — к десяти, и мне еще по барам…

Потягивая из трубочки кофе, я перешла через дорогу, нырнула в темный проем между домами и углубилась в подворотни. Внимательно смотрела под ноги, обходя разбитый асфальт, и мысленно составляла диалог. Влажный ветер шуршал в кронах старых тополей, роняя желтые листья. В зашторенных окнах горели редкие огоньки. И как там Жорик, справляется ли?.. С тех пор, как мы познакомились, призрак почему-то считал себя обязанным за мной присматривать. То есть активно лезть в мою жизнь и совать любопытный нос во все дела. А я разрешала, взамен нещадно его эксплуатируя. А что, близкие должны быть использованы по назначению чувствовать себя нужными.

Кыс нашелся на высоченном тополе. Я быстро осмотрелась. Сталинские пятиэтажки, квадратный двор, заросший старыми деревьями, сломанные качели и разбитая песочница. На единственной скамейке с единственной же доской-сидушкой — знакомое клетчатое одеяло. И ни души. За исключением пары зеркальных «фар» меж густых ветвей.

— Кыс, сползай, — я положила на скамейку пакет с едой. — Дело есть, — и отошла, отвернувшись.

Позади меня завозились. Кыс частенько выбирал кошачий облик — говорил, так легче и затеряться, и ноги унести, и на жалость надавить. Но я его видела и птицей, и змеем, и даже — по большим праздникам — человеком. Он, конечно, уверял, что может обернуться кем угодно, хоть слоном, но я подозревала, что массы тела ему хватит от силы на плюшевого слоника. И пес типа «кавказца» — его потолок.

— Привет, Улька, — сиплый голос и шуршание пакета. — Я поем, а ты вещай.

Я села рядом и глотнула остывший кофе. Кыс же, укрывшись одеялом, залез в пакет, доставая беляши и бутерброды. Тощий и мелкий, едва ли мне по плечо, с плющевым подшерстком по всему телу, совершенно седой парень с рыжим родимым пятном на пол-лица, носом «уточкой» и умными зелеными глазами.

— Лучше бы сырого мяса принесла, — он недовольно скривился. — И как люди эту гадость жрут, а?

— Как они едят, так и ты съешь, — я пожала плечами. — Слушай, у меня времени в обрез…

И быстро пересказала случившееся. Предупредив, чтобы никуда не лез.

— А лучше вообще из города смойся, — закончила серьезно. — Кыс, что-то затевается…

— …и не только это, — он повел длинными острыми ушами, быстро проглотил очередной беляш и достал из пакета минералку. — Не чуешь разве? У меня со вчерашнего дня шерсть дыбом. И в городе неспокойно.

— В смысле? — озадачилась. — Я сегодня с главами общин встречалась — никакого беспокойства. Излишнего. Из-за подставы «пауков» волнуются, конечно…