Тай

Кубана, против своего обыкновения, промолчала, только кивнула. Как действительно умная девушка, она точно знала, когда следует заткнуться и запихнуть характер в нижние отверстия. Она только нервно поглядывала через плечо. Что-то нагоняло ее в зазеркалье, и красавица очень торопилась убраться из потустороннего мира.

Догматик выдохнул, потом еще раз, постаравшись максимально выдавить воздух из легких. Мимолетной мыслью промелькнуло, что брюхо опять придется зашивать. Потом он вошел в операционную. Никто не способен останавливать время, но можно было ускориться самому. Тай выбрал момент идеально.

Сердца парочки остановились уже несколько минут назад. Смерть догоняла свои жертвы. Догматик разогнался настолько, что все его пребывание в операционной заняло один стук сердца. Первой, на счастье Кубаны, умерла Нина.

Неуклюже ворочаясь душа вылезла из тела. Время для мертвецов идет совсем не так, как для живых. Она успела осмотреться и даже осознать, что мертва. Постепенно познания об истинном устройстве загробного мира, проявились в ее сознании. Она попыталась вцепиться в тело, осознавая, что сейчас произойдет.

Ее душа была слишком тяжелой для того, чтобы подняться к Кольцам. Нина заорала от ужаса, когда увидела, что кончики пальцев на ногах и руках, начинают рассыпаться в прах. Тяжелая душа возвращалась в Тяжелую землю, чтобы прорасти другой личностью. Она все вопила и пыталась влезть обратно в тело, которое ее уже не пускало, пока не рассыпалась облачком. Конец своего существования она встретила в ужасе и страдании.

Тай внимательно наблюдал за этим, стараясь не упустить ни малейшей детали. Отнюдь не потому, что ему понравилось зрелище. Догматику предстояло определить самое начало распада души Макса, чтобы успеть его предотвратить.

Кубана отразилась в стеклянном шкафу, потом перепрыгнула плитку пола, оттуда на стеклянный плафон операционного светильника. Тай сунул руку в отражение и схватил девушку за иглы на голове. Его начало засасывать в зазеркалье, но догматик был готов и уперся второй рукой в край стола. Усилие понадобилось настолько мощное, что начали рваться связки тела. И все же им удалось.

Девушка змеей ввинтилась в еще теплое тело. Но ее все время поднимало вверх. Демиург хотел получить свое обратно. Тай придавил ее ладонью, как будто пытался утопить ее в теле. Это помогло лишь временно.

Макс выскочил из тела бодро и это было плохо. Тай колебался, если душа уходит на Кольца, то придется ее отпустить. Парень огляделся. Вместо возлюбленной, с которой он собирался в прекрасные миры, он увидел два окровавленных тела, безразличных ко всему, усталых хирургов, застывших во времени и какого-то мужика, что пихал в тело его любимой кошмарную тварь.

Он хотел было возмутиться таким бардаком в загробном мире, но в этот момент знания о посмертии проявились в его разуме: нет никакого рая, нет никакого ада. Есть Кольца вокруг Демиурга и Тяжелые Миры. Демиург не призывал его, он был слишком тяжелым для него. Его судьба стать ментальным удобрением этого мира, чтобы на нем росли другие души. Отчаяние, что все его существование свелось к простой цели стать навозом для цветов, захлестнуло парня и он закричал. Как кричала его Нина. Как кричат умирая, почти все мертвецы.

Ужас перед небытием затмил окружающий мир. Макс не видел, как догматик подскочил к нему и изо всех сил швырнул его обратно в тело. Сил Тая хватило на то, чтобы заставить плоть снова принять душу. Это было сродни атомному взрыву в ментальном поле. Завыли собаки в окрестных домах. Еще секунду назад спокойные, пациенты забились в припадках во всех палатах. Кубана впитывала тяжелую энергию и спаивала себя с распотрошенным телом на столе.

Тая оглушило, он сделал несколько шагов и вывалился из операционной. Посадник довольно хмыкнул и оттащил его в сторонку, чтобы не привлекать внимания врачей. Впрочем, хирургической бригаде было не до происходящего снаружи. Сначала им резанул по ушам хлопок от перепада давления. Догматик двигался слишком быстро и это принесло свои последствия. А когда они чуть пришли в себя, то обнаружили, что оба пациента живы. Да еще и травмы зарастают буквально на глазах.

Такое событие не должно было остаться незамеченным. Воскрешение двух человек, перепады давления в одном помещении, одномоментное обострение у шестидесяти семи пациентов… Но люди очень инертны. Зачем отчитываться о непонятном, если можно сделать вид, что ничего не произошло. В журнале сделали запись, что скорая ошиблась с диагнозом и на самом деле у пострадавших были легкие ушибы и ссадины. Хлопок объяснили взорвавшимся в подвале баллоном, а буйство списали вовсе на случайность.

Пусть пишут сенсации журналисты, а вологодским врачам надо работать. Так решили все и попросту выписали двух неудобных пациентов через два часа. Тихоновна появилась только вечером, ходила по коридорам, чувствовала следы выброса, но понять ничего не могла. Потом пожала плечами и пошла домой. Там взвод Паду встал в охранном порядке, чутко улавливая пришельцев. К счастью для Тая и Кубаны, тридцатый и седьмой не пережили трапезу, рассыпавшись ржавой пылью на заброшенной полянке. А молодые ветви были слишком неопытны, чтобы связать все события в единую цепь.

И лишь когда тьма окутала операционную, а ночной дежурный бдительно захрапел в приемном покое, из светильника, откуда Тай вытащил Кубану, вывалилось нечто. Слизкое и тяжелое, оно шлепнулось на пол и, оставляя влажный след, поползло в угол, под шкаф.

                  Глава 7.

Люда суетилась, она так и не определилась, как обращаться с Таем. С одной стороны, от гостя уже изрядно пованивало. Догматик жил в заброшенном, предназначенном под снос деревянном двухэтажном бараке. Впрочем, ему было все равно, где будет лежать тело в течении четырех-пяти часов. Во сне он не нуждался вовсе, телу же требовался отдых, иначе начинала кружиться голова и портиться зрение.

Он выяснил, что люди постоянно совершают омовения и соскабливают лезвиями растительность с разных частей тела. Женщин он понять мог, волосы в промежности его тоже раздражали. Зачем снимать роскошную и мужественную шерсть с лица, он так и не уяснил. Даже для таких манипуляций заплесневевшая комната в покосившемся бараке не подходила. Он сходил на реку, но она еще была скована льдом. К тому же там была очень грязная вода, а рана на животе и так плохо заживала.

Догматик уже разбирался немного в том, что можно есть из помойки, а что не стоит. Сначала он сжевал кусок хлеба, покрытого каким-то грибком, из-за чего его сутки рвало желчью. Теперь он нюхал еду и если мертвопедия Богданова вопила слишком громко, что это отрава, то откладывал, а если просто вызывала брезгливость, то это съедобно. Рыбьи головы, очистки овощей и огрызки фруктов поддерживали тело и прибавляли амбре.

Человек в естественных условиях жизни, довольно быстро приобретает устойчивый запах, который Людмилу угнетал. Если бы женщина хоть раз пообщалась с настоящим, а не нарисованным пустынником или отшельником, то вопрос отпал сам собой. Она же судила о святых, к которым причисляла и Тая, исключительно по красивым иконам и телепостановкам.

Люда не морщилась, ведь она сама пригласила догматика к себе. И для того, чтобы его найти, ей пришлось изрядно побегать. Тай не скрывался, но старался не привлекать внимания.

– Ванная там, – не выдержала Людмила и показала на дверь.

Догматик молча кивнул и принялся раздеваться прямо в коридоре. Люда ойкнула и отвернулась. Тай понял, что опять нарушил какое-то табу. Разобраться в них было сложно. Почти вся жизнь Богданова состояла из каких-то страхов и ограничений. Понять, почему перед одними женщинами раздеваться можно, а перед другими нельзя, Тай не мог. Сбросив одежду, он пошел в ванную и принялся тщательно дезинфицировать тело. Из швов на животе наконец перестал сочиться желтоватый гной, а сами рубцы стали бледнеть.

Стоя под струями, он размышлял, чего же от него хочет Люда. Ответ был очевиден – дело в Максе. Вряд ли женщина пригласила его, чтобы дать возможность помыться. Посадник предупредил их еще в больнице, чтобы не высовывались. Взвод Паду и так чуял неладное, ни к чему дразнить стража. Через несколько недель, пообещал старик, он свяжется с парочкой. А пока им следовало затихнуть и максимально слиться с обществом.