Принцесса и Дракон

Арман… Какие-то странные смешанные чувства пробуждал он в ее душе по отношению к себе. И немудрено. Ведь, учитывая ее положение, она должна его ненавидеть. Но также стоит вспомнить и то, что он сделал для ее тети с дядей, ночные прогулки по Парижу, крышу Нотр-Дам, вчерашний камзол, накинутый ей на плечи, и еще множество важных и мелких услуг с его стороны, за которые следует испытывать благодарность. Как можно ненавидеть человека, который сделал все это? Сделал для нее! Но, в то же время, как можно испытывать нежные, дружеские чувства к тому, кто держит тебя в плену, угрожает, низводит до положения вещи. Кто он ей – враг или друг? Впрочем, – посетило ее неожиданное откровение, – даже если и враг, то что? Разве не заповедал Господь прощать и любить врагов своих? Ничего нет дурного в том, чтобы испытывать добрые чувства к тем, от кого ты терпишь обиды – напротив это проявление христианской добродетели.

Вот если он был моим братом, вдруг подумалось ей. Тогда все было бы иначе. Можно было бы любить и принимать его таким, каков он есть. Радоваться добрым поступкам, и не замечать дурных. Было бы много проще и спокойнее. Быть друзьями и с легкостью прощать обиды, не идя на компромисс со своей гордостью и чувством собственного достоинства. Стоит относиться к нему, как к брату и тогда все встанет на свои места.

Приняв такое разумное и в то же время простое решение, Эмильенна испытала немалое облегчение. Она легко вспорхнула со скамьи и наконец направилась в сторону озера. Дорога туда заняла немало времени, зато, подобно прогулке по парку, принесла большое удовольствие. Когда же озеро открылось перед ней, то девушка поняла, что с этой красотой не сравнится ничто из увиденного ранее. Берега его были неровными – где-то высокие, они затем снижались так, что можно было подойти к самой воде. То место, куда вышла Эмильенна было возвышенным, а потому открывало прекрасный вид на бескрайнюю прозрачную синюю гладь воды. Конечно, с крыши замка озеро видно было целиком, зато здесь можно было увидеть сквозь кристально чистую воду даже камешки на дне. Полюбовавшись видом, открывающимся с высоты, Эмили пошла по кромке воды туда, где берега становились ниже, а волны озера касались песка у самых ног. Когда озеро стало вровень с берегом, девушка присела на камень и погрузилась в свои мысли, попеременно переводя взгляд с бескрайних синих вод в солнечных бликах на заросли утопающих в зелени белых и розовых кувшинок возле самого берега. От размышлений ее отвлек легкий плеск весел по воде. Должно быть, кто-то из крестьян рыбачил. Эмильенна решила, что ей лучше уйти и поторопилась было это сделать, но, не удержавшись, бросила последний взгляд на озеро и приближающуюся лодку. Каково же было ее удивление, когда она увидела сидящего на веслах Армана. Надо отдать ему должное, в этот момент он был очень хорош. Закатанные широкие рукава и распахнутый ворот белой рубашки обнажали красивые руки, четкие и сильные движения которых заставляли лодку скользить по воде. Прядь волос, слегка влажных от брызг, падала на лицо, видимо Арману не хотелось отрываться от весел, чтобы убрать ее. Лицо было задумчивым и сосредоточенным, лишенным своей обычной печати презрительной насмешливости. Эмильенна невольно залюбовалась им, и потому, позабыв о намерении скрыться, так и стояла пока не была замечена Ламерти.

– Право, мне не стоит удивляться, обнаружив вас здесь. Где же вам еще быть? – крикнул он ей из лодки, разворачивая ее и направляя к берегу.

– Да, вы правы. Увидев это озеро, сложно удержаться от искушения побродить здесь, – Эмильенна тоже возвысила голос, чтобы ее, стоящую на берегу, было слышно с воды.

Поравнявшись с берегом, Ламерти врезался носом лодки в гущу водяных лилий. Оставив весла, он принялся сильными руками разрывать упругие скользкие стебли растений, нежные цветы которых составили удивительной красоты букет. Цветы он протянул Эмильенне, щеки которой слегка зарделись от такого неожиданного галантного жеста. Но принять букет девушка не могла, лодка все же стояла не так близко к берегу, чтобы можно было приблизиться к ней, не замочив туфель. Она смущенно развела руками, демонстрируя свою беспомощность.

– Стойте там! – приказал Арман и, в одну секунду выпрыгнув из лодки, оказался возле Эмильенны. Ноги его были по колено в воде, но высокие ботфорты делали это обстоятельство неважным. Он подал девушке букет лилий и кувшинок. Она зарылась в них нежным личиком, которое удивительно гармонировало с букетом по цвету, такое же бело-розовое. Арман дождался, пока она снова поднимет взгляд и обратился с вопросом.

– Не хотите ли покататься? – затем, не дожидаясь ответа, обхватил ее за талию и, подняв легко, словно пушинку, поставил в лодку.

– В общем-то, я не против, – ответила девушка, когда ее ноги коснулись деревянного неустойчивого дна лодки. Она не стала заострять внимание на том, что ее мнением интересовались, не собираясь принимать его в расчет. Лучше сделать вид, что катание входило в ее планы. Тем более, покататься по озеру ей действительно хотелось, другое дело, она не решилась бы сама просить Армана об этом.

Усадив Эмили на скамью, Ламерти вновь взялся за весла и они за несколько гребков отошли от берега. Лодка бесшумно скользила по воде, Арман греб и думал о чем-то своем. Эмильенна любовалась красотой озера, с берегов которого, усыпанных пестрыми яркими цветами, к воде склонялись серебристые ивы, солнечной дорогой пролегающей по водной глади и брильянтами брызг, слетавших с весел. Одну руку девушка опустила в воду, другой прижимала к груди букет.

Забавная картина, подумалось ей. Со стороны их, должно быть, можно принять за влюбленных. Не хватает только стихов или восторженных признаний со стороны кавалера. Она тихонько усмехнулась своим мыслям, что не ускользнуло от Ламерти, хоть тот и казался полностью погруженным в раздумья.

– Что вас насмешило? – обратился он к девушке.

Эмили не очень хотелось отвечать на вопрос, тем более честно, потому она решила отвлечь внимание спутника. Прикоснувшись своей нежной рукой к непокорной пряди, вновь упавшей на лицо молодого человека, она отвела волосы в сторону и заправила ему за ухо. Девушка отлично понимала, что этот довольно легкомысленный жест не останется без внимания. Однако Арман промолчал, только посмотрел на нее с легким удивлением, но и вопроса о причине ее смеха не возобновил.

Они продолжили прогулку, и молчание лишь изредка прерывалось вопросами Эмильенны о местности, в которой располагался Монси и ответами хозяина поместья. Когда солнце пошло к закату, Арман причалил к берегу, вытащил девушку из лодки, и они вместе направились обратно к замку, думая каждый о своем.

Глава семнадцатая.

На следующий день Эмильенна одна отправилась к озеру. На этот раз она выбрала место, где берег был предельно возвышен над водой. День, в отличие от предыдущего, выдался пасмурный и ветреный, и стоя на краю обрыва, Эмили сверху смотрела на гонимые ветром серо-свинцовые волны. От обрыва отходил довольно длинный деревянный настил, который напоминал подвесной мост над водой. Этот настил одновременно и манил, и слегка пугал девушку. Но она была из тех, кто всегда кидает вызов своим страхам, а потому прошла до самого конца и оттуда, словно в пропасть взглянула на разъяренные воды озера. Сердце замирало, но от этого было как-то даже сладко, а потому Эмильенна, как заколдованная, стояла на краю, хоть и решила идти обратно. Из странного оцепенения ее вывели довольно неожиданным и не самым приятным способом – сильно и даже грубо схватили за руку, повыше локтя. Она вздрогнула, усилием воли заставив себя не вскрикнуть, и обернулась. Как и следовало ожидать, сзади стоял Арман.

– Вам не стоило этого делать, – назидательным тоном произнес он. – Я имею в виду подходить так близко к краю. Один неловкий шаг или не в меру сильный порыв ветра и…

Девушка не дала ему закончить.

– Я не боюсь! Я имею в виду мне не страшно упасть, а вот вы, подкравшись сзади и схватив, изрядно меня испугали, – призналась она.