Подъем

Если наша жизнь состоит из мелочей, то я без раздумий могу перечислить, без каких именно мои будни теряют краски. Мне не хватает похрапывания за спиной в темной спальне, ведь Сергей храпит, негромко, но вполне различимо в ночной тишине… Не хватает аромата его духов и даже запаха табака. Я скучаю по стуку его пальцев по клавиатуре, который всегда действует на меня одинаково – усыпляет своим монотонным звучанием. Я тоскую по его голосу, бархатному, проникающему под кожу, когда он, позабыв о своей брутальности, сыплет мне комплименты, делая это настолько неподражаемо, что у меня перехватывает дух. Боже, я просто мечтаю услышать простое «привет» в его исполнении, потому что за прошедший с его отъезда день он так ни разу и не позвонил…

- Сем, ну не делай так! Не дай бог, уронишь! – больше не в силах наблюдать за тем, как мой сын подбрасывает довольную Софийку, делаю ему замечание.

- Мам, я ведь аккуратно! – смешно морщась, жалобно выдает мальчишка, все же прекращая свою игру и устраивая непоседу на своих коленях.

- Кстати, почему ты еще не одет? Руслан заедет уже через двадцать минут, — вспоминаю, что по пятницам у Семена очередная тренировка по боксу – его новое увлечение, в которое он окунулся с головой. Теперь посреди комнаты подростка болтается алая груша, которую он нещадно колотит с семи до половины восьмого вечера, то ли гонясь за подтянутой фигурой, добейся которой, он обречен до конца своих дней купаться в восторженных женских взглядах, толи опасаясь, что в случае опасности не сумеет за себя постоять.

- Сейчас соберусь, — он встает, целует малышку в макушку, и я невольно улыбаюсь, наблюдая за его трепетным отношением к младшей сестре. – Я звонил дяде Руслану. Предупредил, что поеду с папой.

- С папой? – не столько спрашиваю, сколько удивленно повторяю за сыном, пропуская сквозь пальцы свои густые волосы.

- Он хочет посмотреть, чего я добился за месяц.

- Как это мило, — не могу сдержать сарказма, надеясь, что он не заметит моего недружелюбного настроя. Если после развода, поборов боль и, утерев последнюю слезу со своей щеки, я открыла в себе способность ненавидеть этого черствого человека, а он, без сомнений, сухарь, крушащий все на своем пути в угоду собственного удовлетворения, то сейчас, потеряв сон от напряжения в отношениях с мужем, я с удивлением поняла – чувство злости и раздражения на Медведева способно увеличиваться в разы… – Ты уж не подведи.

- Мам?

- Что?

- Папа водил меня в свое кафе… — как-то странно взглянув на меня, бросает Семен, уперевшись рукой в дверной косяк.

- Разве, оно уже работает?

- Нет. Это была экскурсия, — он улыбается, и продолжает сверлить меня своим взглядом.

- Ясно, — я спускаю ноги на паркет и пытаюсь влезть в тапки, при этом строя смешные рожицы хихикающей посреди гостиной дочке.

- Мам, там довольно неплохо.

- Я чего-то не понимаю? Что за реклама папиного бизнеса? – начинаю собирать игрушки, но вдруг осененная догадкой, резко выпрямляюсь, прижимая к груди плюшевого медведя. – Он что, тебя подослал?

- Не совсем. Просто сказал, что хочет подарить его тебе…

- Давай ты не будешь лезть в дела взрослых?

- Я и не лезу. Просто ведь это здорово иметь свое кафе!

- Что за странная страсть к общепиту? Попроси отца попридержать его для тебя.

- Папа хочет уехать, — пожав плечами, Семен принимается разглядывать ногти на своих руках.

- То есть? – удивляюсь во второй раз за последние пять минут. – Насовсем?

- Сначала летит с дедом в Америку. Сказал, что у них мужские каникулы, — улыбнувшись, сын опускает глаза на свои ноги, у которых пес, до этого беззаботно слоняющийся по комнате, принимается грызть сброшенную на пол диванную подушку. – Дюк! – раздув щеки, грозно шпыняет его ребенок.

- Он звал меня с собой, но ты ведь не разрешишь мне прогулять школу?

- Нет, — я качаю своей головой и запускаю в собаку резиновую кость, отчего она подскакивает как ужаленная и проскальзывает в приоткрытую дверь, напрочь позабыв о порче мебели.

- Ладно, — тяжко вздохнув, Семен отталкивает от своей опоры и поправив задравшуюся толстовку, принимает свое поражение: никакие уговоры не помогут ему заполучить мое одобрение. — Пойду одеваться. Папа заедет через пять минут.

***

У Маши красивый дом. Даже высокий забор, наполовину скрывающий от посторонних глаз современное строение, не в силах спрятать всего величия и четкости линий добротной постройки. Не знаю, почему в свое время и сам не позаботился о семейном очаге, где моя бывшая жена была бы куда счастливее, могла бы разбить сад и устраивать пикники на газоне… Наверное, причина в моей зацикленности на собственных желаниях – для меня куда важнее было добиться высот в работе, нежели возится с выбором особняка.

- Привет! – запрыгнув в машину, Семен довольно мне улыбается, отбросив назад спортивную сумку. За последнее время он, кажется, стал еще выше.

- Поехали? – я поворачиваю ключ и в последний раз прохожусь взглядом по темной черепичной крыше, не забыв улыбнуться мальчишке, уже вовсю колдующего над магнитолой, в поиске нужной радиостанции.

- Вот это фингал! – потешается над моей физиономией, и я на автомате касаюсь пальцем кожи под правым глазом. – Это ведь дядя Сережа?

Я удивленно взираю на мальчишку, а он лишь бессовестно подмигивает, сверкая белозубой улыбкой: