Подъем

- Не уезжай, так окончательно и не померившись. Я не хочу гипнотизировать телефон, гадая, позвонишь ли ты мне перед сном. Потому что сама я вряд ли решусь. Я не знаю, как себя вести, когда ты так холоден…

- Разве я холоден, Маш?

- Маруся. Забыл?

- Тебе же никогда не нравилось, что я так тебя называю, — слабо улыбнувшись, Сергей приподнимает бровь, слегка дернув свитер, который мы так и удерживаем вдвоем. – Отдашь?

- Нет, — уперто качаю своей головой, убеждая, что не намерена сдаваться. – Пока хорошенько меня не попросишь.

- Пожалуйста?

- Пожалуйста, Маруся, — поправляю, приподнимая подбородок. – Перестань вести себя, как баран.

- Господи, — смеется, и, сдаваясь, поднимает руки вверх. – Оставь себе, я возьму другой.

-Нет, – оттесняя его плечом от гардероба, упрямо стою на своем.

- Да что с тобой? – недоуменно наблюдая за тем, как я запихиваю в чемодан его кофту, Титов облокачивается на деревянную дверку.

- Со мной? Это у тебя что-то не так! Сколько еще ты будешь дуться? Знаешь, для бизнесмена это как-то несолидно!

- Знаю. И совсем не дуюсь.

- Тогда, почему ведешь себя так, словно мы с тобой соседи? – немного утрирую, надеясь, что он, наконец, поймет, как я тоскую по легкости в наших с ним разговорах.

- Я жду.

- Чего?

- Жду, когда ты поймешь, что дальше так продолжаться не может. Всерьез считаешь, что я стану и дальше терпеть твоего бывшего мужа в своей жизни?

- Господи! – я, кажется, психую, окончательно обессилев от обсуждения Медведева. – Все, хочешь, я удалю его номер? – достав мобильный из своего кардигана, с трудом снимаю с него блокировку. – Смотри! Все, его нет, видишь? Что мне еще сделать?

- Для начала не кричать, — оттолкнувшись от своей опоры, Сергей подходит к двери, плотнее ее захлопывая. – Детей разбудишь.

- Разве это не абсурд? В чем ты постоянно меня упрекаешь? Я не ищу с ним встреч, никогда не перехожу границ! Это уже смешно!

- Рад, что хоть кто-то получает от этой ситуации удовольствие. Отойди, — он отодвигает меня в сторону, принимаясь складывать свои рубашки, а я, доведенная до грани, вполне готова завыть от бессилия, наплевав на позднее время и непонимающий взгляд, которым меня наверняка наградит супруг. – Ты меня не слышишь!

- Нет, Маша! – с силой захлопнув крышку чемодана, Титов резко оборачивается, и встав в полный рост, начинает покачиваться на ногах, не стараясь запрятать свою злость поглубже. От него словно исходят волны праведного гнева, готовясь смести все на своем пути, и боюсь, я стану первой, на кого выльется накопившаяся в нем ярость. – Сколько можно повторять тебе одно и то же, если ты даже не пытаешься понять, о чем идет речь? Я не против его общения с Семеном, и то, лишь потому, что не имею права чинить препятствия! Но мириться с вашими встречами я не готов! Это ненормально – ужинать с мужчиной, которого ты когда-то любила! Неправильно, поощрять его визиты в твой магазин, позволять ему смотреть на тебя так, словно ты до сих пор принадлежишь ему! И уж точно глупо с твоей стороны не замечать, что он до сих пор тебя ревнует!

- Это неправда!

- Отлично! Считай, что я преувеличиваю! Но будь добра уважать мои просьбы!

- Больше похоже на приказ!

- Понимай как хочешь. Я уеду утром. Вернусь через неделю. И если к этому моменту ты, наконец, не решишь, что для тебя важнее – сохранить лицо перед бывшим или перестать трепать нервы мужу, то… — осекается, заметив, как я шире распахиваю глаза.

- То что, Сережа? – спрашиваю полушепотом, машинально усевшись на прикроватную тумбу, внезапно почувствовав слабость в ногах. – Что?

- Не знаю, Маш… Но вряд ли тебе это понравится, — даже не думает ко мне подходить, и взяв с полки первую попавшуюся футболку, небрежно забрасывает ее на плечо и скрывается в ванной, щелкнув замком на дверной ручке…