Подъем

- У него ссадина на щеке. Не расстраивайся, — приятельски хлопнув меня по плечу, Семен пускается в объяснения. – У тебя не было шансов. Ты хоть и подтянутый, но дядя Сережа боксер. Говорит, в молодости серьезно занимался.

- Отлично. Учту на будущее, — теперь тру свой побаливающий нос, пусть уже не такой распухший, как полторы недели назад, но все еще желтый  на горбинке. – Думаю, через пару дней все окончательно сойдет.

- Расскажешь из-за чего вы поругались?

- А должен? Правильнее будет оставить это лишь между мной и Титовым.

- Как хочешь. Хотя, я и так догадался.

- Да что ты? – подозрительно щурюсь, отвлекаясь от дороги, и наезжаю колесом на кочку. – Черт.

- Да. Из-за мамы. С дня рождения бабушки они почти не говорят, хотя, обычно, по вечерам они постоянно о чем-то болтают…

- Так, значит, сейчас все иначе? – сбрасываю скорость, старательно следя за движением.

- Я не спрашивал маму, но мне кажется, что он ей не звонит. Уж очень она хмурая ходит.

- Ясно.

- Пап, он хороший. И очень любит маму. Хоть и говорит, что порой, она ведет себя, как ребенок.

- К чему ты мне это говоришь? – удивляюсь такому замечанию, слетевшему с уст тринадцатилетнего подростка.

- Я не хочу, чтобы они ругались. Если ты сделал что-то нехорошее, из-за чего они теперь они в ссоре, может быть, тебе стоит их помирить?

- Я думал ты на стороне отца! – укоризненно бросаю, остановившись у заправки.

- Я просто не хочу, чтобы мама грустила…

Я замираю изваянием, старательно переваривая услышанное, но единственное, на что меня хватает – легкий кивок головы. Думал ли я когда-то над тем, в какое положение ставлю женщину, несправедливо мной преданную и брошенную в угоду своим желаниям? Никогда. Ни в тот момент, когда бесцеремонно вторгся в ее новую жизнь, и уж точно ни в ту минуту, когда учинил потасовку с ее супругом. В словах Семена есть доля истины – я не имею никакого права во второй раз разрушать многолетние труды той, что за все это время ни разу не поставила меня под сомнение в глазах самого дорого мне человека, сейчас с таким наслаждением поедающего шоколадный батончик, найденный в моем бардачке.