Страница 32 из 37
- Как наши дела? - спросил он.
- Плохи наши дела, - ответил полномочный представитель. - И наши, и ваши. Надо поговорить.
Помощник подождав, когда они отойдут в сторонку, двинулся следом, чтобы принять участие в разговоре.
- Я только что говорил по телефону с каким-то парнем, - сказал представитель. Это был сильно потеющий, начинающий лысеть человек. - Он угрожает поджечь Всемирный торговый центр.
- В таких случаях всегда ставят условия, - заметил мэр. - Что он хочет?
- Десять миллионов долларов.
- А как вы думаете, это не маньяк? - спросил мэр.
- Не знаю, что и думать. Но думаю, что нет.
- И вы намерены ему заплатить? - спросил мэр.
- Да где же мне взять десять миллионов долларов?! Мэр рассмеялся. Из-за резкого снижения доходов от мостов и туннелей, связывавших город с окружающим миром, экономическое положение Всемирного торгового центра оказалось столь же шатким, как и надежды на запасы нефти Саудовской Аравии.
- Так чего вы от меня хотите? Представитель беспрестанно потирал руки, будто пытаясь стереть с них какую-то душевную грязь.
- Защитите наши здания. За них еще не рассчитались!
- Ясное дело, - сказал мэр. - И что вы хотите? Я могу выделить вам шесть бойскаутов. Ну, еще, пожалуй, членов Лиги женщин-избирателей. Они могут носить воду в своих записных книжках.
Его перебил помощник.
- Мэр, по-моему, вам следует ответить на этот звонок. Мэр кивнул.
- Подождите, - сказал он полномочному представителю и, подойдя к телефону, снял трубку и нажал клавишу.
- Мэр слушает, - сказал он и, помедлив, ответил:
- Не делайте этого!
Посмотрев на своих собеседников, стоявших в углу, он покрутил головой. Затем посмотрел на телефонную трубку, так, будто она неожиданно замолчала.
- Это ваш поджигатель, - сказал мэр, обращаясь к представителю. Говорит, что мне уже должно быть об этом известно. Десять миллионов долларов или близнецы расплавятся.
Помощник сказал:
- А сможет? Насколько мне известно, эти здания сделаны из огнеупоров.
- Говорит, что сможет, - ответил мэр и добавил: - Пошлите полицейских на восточный морской терминал, что на Въезде Рузвельта.
- Зачем? - спросил помощник.
- Он сказал, что там здание тоже сделано из огнеупоров, и, чтобы показать нам, на что он способен, он его уничтожит.
Помощник бросился к телефону, схватил трубку и стал звонить.
Полномочный представитель покачал головой.
- Нужно прекратить эту забастовку, - сказал он мэру.
- Ну да. И дать им этот день открытия охоты на оленей?
- Дайте им хоть самого черта, - ответил представитель. - Дело серьезное.
- А вы дадите своим полицейским выходной в этот день? - спросил мэр.
- Меня об этом не просили. А вас просили, - ответил представитель, отирая брови мокрым носовым платком. - Это очень важный момент.
- Есть вещи и поважнее, - сказал мэр и посмотрел на своего помощника.
Тот медленно опустил трубку, так, будто не мог поверить в то, что только что услышал, и подошел к мэру. В лице его не было ни кровинки.
- Худшее, что можно было ожидать? - спросил мэр.
- Да, - ответил помощник. - Мы опоздали! Полиция говорит, что морской терминал превращен в груду камней. Вспыхнул, как спичка, и горел так жарко, что казалось, будто камни плавятся. Пятеро или шестеро погибли внутри.
- Уступите, - сказал представитель. - Уступите! Договоритесь!
- Убирайтесь отсюда! - сказал мэр. - Меня от вас тошнит!
К полуночи пожары полыхали уже по всему городу, и, когда самолет с Римо и Чиуном заходил на посадку над аэропортом Джона Ф.Кеннеди, им показалось, будто небо над городом сияет.
Направляясь к машине, взятой напрокат, в Манхэттен, Римо слушал по радио последние известия: "В дело пошла национальная гвардия, губернатор отдал это распоряжение после того, как его в конце концов нашли на открытии новой дискотеки "Бьютифул пипл".
"Мэр обратился к общественности с призывом встать как один на борьбу с пожарами в городе. "Я верю, что вы откликнетесь", - сказал мэр".
"Пресса сообщает, что обе башни Всемирного торгового центра блокированы внутренней полицией, но, по какой причине это сделано, не известно. Никому не разрешается появляться на территории, прилегающей к этим гигантским сооружениям".
- Что будем делать? - спросил Чиун.
- Мэр сидит в ратуше, - сказал Римо. - Поедем туда. Похоже на то, что Всемирный торговый центр попал в список этого Спарки.
Глава четырнадцатая
Спарки совсем сбесился. Солли Мартин понял это, когда ему пришлось вытаскивать мальчишку из морского терминала. Здание рушилось, слышались крики заживо сгоравших людей, а Спарки Мак-Герл хотел остаться там и дождаться приезда полицейских, чтобы превратить их в пепел. Когда Солли тащил его к машине, глаза мальчишки горели неистовством - смертоносным неистовством.
Мартин двинулся в нижнюю часть города, затем по тоннелю Холланд, ведущему из Нью-Йорка в Джерси-сити. Возле гостиницы "Холидей" они свернули налево и поехали на юг, к центру старого, приходящего в упадок города.
У сгоревшей ратуши они снова повернули налево и двинулись обратно к Гудзону, за которым виднелся устремившийся в небо Нью-Йорк.
Биржа, целый день занятая работой с солидными акционерными фирмами и горсткой крошечных котельных, предлагавших свои грошовые акции по телефону клиентам, для которых даже телефон являлся большой роскошью, была темна и пуста. Солли припарковал машину возле деревянного бруса, предназначенного для того, чтобы оставленные машины не могли случайно скатиться в мутные воды Гудзона, который в этом месте был до такой степени загажен, что, прежде чем машина опустилась бы на дно, до которого было не так уж далеко, с нее слезла бы вся краска.
- Что нам здесь нужно? - спросил Спарки требовательным, раздраженным тоном.
- Предоставь это мне, - ответил Солли и, достав из-под переднего сиденья фонарик с отверткой, сунул их за пояс. Оба вышли из машины.
Вход в подземку "Транс-Гудзон", которая проходила под Гудзоном, соединяя порт Нью-Джерси с Нью-Йорком, и находилась на попечении администрации порта, представлял собой обыкновенную деревянную будку. А станция подземки, которая содержалась портовой администрацией под стать всему Нью-Джерси, была, вероятно, самой грязной и запущенной во всех Соединенных Штатах. Создавалось впечатление, будто спускаешься в ствол угольной шахты.