Страница 16 из 136
Пенси и Блейз сидели на диване и устало следили за передвижениями друга, мелькавшего перед глазами, как надоедливая муха. За последние дни это была четвёртая получасовая лекция от Драко на тему: «Почему Макгонагалл не даёт разрешение на трансгрессию и как изощреннее её за это оскорбить» и они, как настоящие друзья, с должным уважением выслушивали её, в процессе поражаясь богатству матерного словарного запаса Малфоя.
— Драко, — спокойно заговорила девушка. — Ты не пробовал ещё раз поговорить со Снейпом?
— Наверное, ты забыла, что он устроил в прошлый раз? Я тебе напомню: непрозрачно намекнул на Элиш, обвинив меня в её смерти. Можно подумать, что я не занимаюсь самокопанием самостоятельно! — активно жестикулируя тонкими длинными пальцами, парень продолжал возмущаться. — Всю гребаную неделю гриффиндорские придурки пялятся на меня после шоу от нашего дорогого профессора.
— Ты сказал, что директор не может использовать легилименцию на тебе. Что, если твоя мать даст на нее согласие? — предложил Блейз.
— Драко не будет вмешивать Нарциссу, — ответила за слизеринца подруга. — Какие ещё варианты?
— Грейнджер.
— Что? — одновременно вырвалось у сидящих на диване.
Малфой прикусил губу. Разумеется, он не сообщил друзьям о вечере, проведённом в компании поттеровской подружки. Они бы не поняли. После войны, пыток, убийств, Азкабана, допросов в Министерстве и всего прочего, подозрительно напоминавшего Ад, старые привычки вроде школьной вражды были чем-то, что возвращало все в их жизнях на свои места. Сообщи он слизеринцам, что больше не видит смысла называть умнейшую-ведьму-своего-поколения «грязнокровкой», они бы не приняли это. Не смогли бы осознать, что это стало для него не больше, чем детской шалостью. Стены, которые строились столько лет, рухнули бы в один миг и лишь Мерлину известно, к чему бы это привело.
— Она могла бы помочь. У грязнокровки постоянная потребность творить добро. Отвратительно, — ответил Малфой, надеясь, что друзья поверят в его откровенную ложь.
И они, кажется, поверили.
Или сделали вид.
— Если ты не заметил, нас не очень-то любит Гриффиндор. Сомневаюсь, что она согласится, — высказалась Паркинсон.
— Значит, я не оставлю ей выбора.
Самодовольная ухмылка Малфоя заставила слизеринцев непонимающе переглянуться.
***
Гермиона чувствовала на себе чей-то взгляд. Казалось, ей прожигали затылок, оставляя среди копны каштановых волос огромную дыру. Такое ощущение жгучей ненависти мог вызывать и испытывать одновременно только один человек во всем Хогвартсе — неповторимый Драко Малфой собственной персоной. Девушка предпочла игнорировать его присутствие, сосредоточив свое внимание на речи Макгонагалл. Октябрь медленно, но уверенно подходил к концу, а значит, до традиционного Хеллоуинского бала оставалось не так уж и много времени. Пока гриффиндорки, когтевранки, слизеринки и хаффлпафки готовились к предстоящему мероприятию (которое, между прочим, было очень важным, так как по словам Минервы «ознаменовало собой победу Хогвартса над всеми призраками прошлого, нависавшими над головами его учеников со времен войны»), тщательно подбирая наряды, причёски, аксессуары и прочие совершенно бесполезные, по мнению Гермионы, вещи, она решила заняться действительно значимым делом и взяла на себя ответственность за подготовку к празднику. Методом уговоров, обещаний дать списать, угроз и банального использования авторитета героини войны волшебнице удалось собрать компанию активистов, которые в добровольно-принудительном порядке стали организаторами бала, пусть и не с таким энтузиазмом. Тем не менее, людей не хватало. Хогвартс должны были посетить самые разные лица, начиная от родителей, журналистов и колдографов, заканчивая представителями крупных магических компаний, банков и — Мерлин, это невероятно! — самим Министром Магии, то есть мистером Кингсли, а потому мероприятие обязано пройти на самом высшем уровне. Последние две недели все мысли гриффиндорки занимали различные приготовления: составление списков гостей и планов их посадки, переговоры со старостами всех факультетов, обещавших заставить своих подопечных подготовить конкурсную программу, обсуждение праздничного меню с эльфами, не считавшими банкет хорошей идеей, а канапе — едой, создание декораций и ещё великое множество хлопот, от которых кудрявая каштановая голова шла кругом. И, разумеется, Малфой, чей пристальный взгляд отвлекал и от размышлений, и от речи директора.
— Мисс Грейнджер, Вы подготовили план посадки гостей?
«Что вообще он забыл в зале во время, специально отведённое для обсуждения насущных вопросов?»
«Мерзкий, противный белобрысый хорёк!» — гневная тирада, адресованная слизеринцу, заметно взбодрила девушку.
«Между прочим, этот самый «хорек» помог тебе, когда Рон что-то опрокинул на Зельях».
«Это не делает Малфоя героем до конца его дней», — голова разрывалась от внутренних споров. — «Он Пожиратель, не забывай, а они, как известно, бывшими не бывают!»
«Он не хотел им быть!»
«Ты не знаешь наверняка».
«Выражение его лица у озера или, например, в кабинете Снейпа говорило само за себя. Он не врал».
«Мерлин, ему удалось обмануть самого Дамблдора, раз уж тот не догадался о том, что его студент носит Чёрную метку на предплечье, разумеется, ему не составило труда солгать тебе».
«Хватит!»
— Мисс Грейнджер! — строгий голос Макгонагалл вернул Гермиону из пучины диалога с самой собой (между прочим, ранее упомянутый Дамблдор считал такой метод весьма полезным и нередко к нему прибегал) в реальность, где студенты со смехом и примесью волнения наблюдали, как директор не может добиться от ученицы ответа на вопрос.
— Прошу прощения, профессор.
— В каких Мерлиновых облаках Вы витаете! Я уже пять минут жду, когда Вы соизволите дать мне план посадки!
— Извините, директор, видимо, я заработалась в последнее время, — девушка робко улыбнулась, а затем, словно поникнув, опустила голову. — Столько дел, связанных с подготовкой к Балу, и, конечно же, домашние задания…
Святая невинность, которую с таким явным актёрским талантом демонстрировала Грейнджер, заставила Драко, вальяжно облокотившегося о стену возле двери на другом конце зала, усмехнуться.
И, видимо, сделать это слишком громко, раз в следующую секунду к источнику звука повернулись все присутствующие.
— Мистер Малфой, — эхом раздался голос Минервы, раздраженной не только тем, что организация праздника шла не в ногу с графиком, но и тем, что ученик, заявлявшийся к ней в кабинет пять раз только на этой неделе, в своей хамской манере требуя разрешение на трансгрессию без явных на то оснований, оскорбил её лучшую и, надо заметить, любимую студентку. — могу я полюбопытствовать, что в словах мисс Грейнджер так подняло Вам настроение?
То самое «настроение» у слизеринца мгновенно пропало.
— Прошу простить мою несдержанность, профессор, — прозвучало так, словно это было не извинение, а упрёк.
— Полагаю, мне было бы так же весело, как и Вам, если бы приготовления шли точно по часам, однако, как видите, это невозможно из-за нехватки активистов. Мисс Грейнджер выполняет обязанности сразу за несколько человек, Вы не можете осуждать её усталость.
Гермиона, довольная наличием союзника в лице директора, победно улыбнулась и незаметно показала оппоненту язык.
— Вы абсолютно правы, профессор Макгонагалл, думаю, все то время, на которое мисс Грейнджер «выпала» из разговора, она посвятила исключительно, — Драко выделил последнее слово, — планированию Хеллоуинского бала.
«А вовсе не анализу моих действий, мотивов, и меня самого в целом».
Ухмылка а-ля «кто теперь победитель, Грейнджер» заняла свое законное место в мимике аристократа, в то время как гриффиндорка прятала покрасневшее лицо в ладонях.
Быстро взяв себя в руки, она одними губами прошептала:
«Чёртов легилимент!»
Малфой же, не скрывая самодовольства, продолжал насмехаться, ничем не выдавая тот факт, что мгновенно вспомнил о том, что именно этими словами назвала его девушка на том самом берегу лесного озера.