Страница 13 из 136
Лицо Снейпа исказилось в какой-то жуткой гримасе боли.
— Мистер Малфой, — отчаянные попытки сохранить самообладание явно дали трещину, пропуская наружу дрогнувший голос. — Эта дата не кажется Вам неподходящей?
— Я знаю, профессор, но директор свободна только в этот день.
— Разумеется, Вы снова ставите свои интересы выше чувств других людей, — побледневшие, казалось, обескровленные, губы исказила усмешка. — Довольно иронично, что год назад ты рассуждал точно так же, Драко.
— Вы прекрасно знаете, что у меня не было выбора, как и нет сейчас. — Малфой мысленно вызывал к голосу рационального мышления в голове заметно поседевшего крестного, но тот, очевидно, только глубже уходил в себя.
— Сколько ещё крови должно пролиться, чтобы жизнь научила тебя хоть чему-то? Как ты спишь по ночам?!
— Я ничего не мог сделать и Вам об этом известно.
— Ложь! — на слишком громкий голос обернулось несколько студентов. — Ты, как и твой отец, пытаешься спасти свою шкуру, наплевав на других, только зря ты лелеешь надежду на искупление, ведь ты ничем не лучше его.
— Профессор…
— Вон, мистер Малфой. Уходите.
Контр-аргументов больше не было, да и Северус не захотел бы выслушать ни одного из них. Ему было больно и Драко понимал это, а потому молча пошёл в класс, ожидая начала урока, который был заранее испорчен.
Пару минут спустя в кабинет ворвался профессор, открыв заклинанием дверь с такой силой, что она отворилась, громко ударившись металлической ручкой о стену, ещё тогда, когда Северус был в нескольких метрах от неё.
— Варим зелье, — голос прозвучал слишком раздражённо, и лишь тот, кто знал причину этого поведения, понимал, что агрессия — не более, чем проявление душевной боли, раздирающей изнутри не хуже, чем Сектумсемпра.
— Профессор, а как же новая тема? — не нужно было быть гением, чтобы узнать голос гриффиндорской заучки. — Разве это не противоречит учебному плану?
«Мерлин, Грейнджер, не лезь!» — мысленно взмолился блондин, надеясь на её благоразумие.
— Минус двадцать баллов с Гриффиндора, — прозвучало сухо и безразлично, отчего девушка нахмурила тёмные брови, пытаясь понять, чем её вопрос мог так оскорбить педагога.
На столы были отлевитированы все необходимые ингредиенты и оборудование, и когда очередь дошла до парты Забини и Малфоя, котлы чуть не прилетели в голову последнему. Драко знал, что крестный будет злиться, но не предполагал, что Снейп даже не попытается этого скрыть, напротив, демонстрируя восьмикурсникам свои эмоции. Увидев, что левитации подверглись книги, парень заранее пригнулся.
— Не может быть! — послышался чей-то голос с задних парт. — Это Жидкая Смерть, профессор? — гриффиндорец с недоумением уставился в раскрытую книгу.
«Жидкая Смерть, — отметил про себя Драко. — Как иронично.»
Удар настенных часов известил о начале урока.
Первые пятнадцать минут работы прошли в абсолютной тишине, нарушаемой лишь звуками нарезки ингредиентов и кипением жидкости в котлах. Северус покинул кабинет сразу же, как только закончил левитацию, чем заставил всех учеников облегчённо вздохнуть.
«Не важно, слизеринец ты или гриффиндорец, страх перед этим чёрным балахоном будет у тебя в любом случае», — как-то сказала младшая Гринграсс, и, очевидно, учащиеся обоих факультетов были с ней полностью согласны.
Неожиданно дверь с шумом отворилась, являя студентам тот самый «чёрный балахон», из-за чего и без того криворукий Уизли что-то опрокинул в котёл. Мгновенно последовал громкий хлопок, подозрительно напоминающий взрыв на пятом курсе, — сотворенный, между прочим, тем же болваном, — и дым заполнил пространство вокруг. Рыжий-придурок-Уизел опять не смог сварить зелье, не подорвав при этом весь класс.
«Идиот» — коротко констатировал Блейз.
Взгляд серых глаз непроизвольно натолкнулся на кашляющую шатенку, одной рукой смахивающую с вьющийся волос пепел — Мерлин, что нищеброду надо было вывалить в зелье, чтобы в итоге полетели эти противные серые ошметки?! — и тактично закрывавшую рот другой. Какая-то странная злость на Уизли, природа которой была совершенно неизвестна Драко, вскипала в его крови, глядя, как Грейнджер — опомнись, она же грязнокровка! — начинает кашлять ещё сильнее, и, кажется, задыхается, в то время как Поттер не может открыть окно, отчаянно борясь со старинной рамой. Становилось очевидно, что если не вмешается кто-то, у кого нет проблем с моторикой — это точно не Уизли — и работают мозги — чего нельзя было сказать про Поттера — у их подружки, которая, как и ожидалось, оказалась самой адекватной из всего их пресловутого трио, могут возникнут серьёзные поводы заглянуть к Помфри. Неожиданно Драко осознал, что пока совсем-не-смелый-Гриффиндор наводит панику, а достаточно-умный-чтобы-не-вмешиваться-Слизерин отходит подальше, отмахиваясь от дыма и неприятного запаха фолиантами, он был единственным человеком, подходившим по всем параметрам для спасения кабинета и порядком побледневшей заучки.
— Эскуро, — прозвучало громко, чётко и абсолютно уверенно, то есть так, как надо было для идеального произношения заклинания. Луч белого цвета осветил помещение, заставив дым мгновенно осесть. Кто-то облегчённо вздохнул. — Знаешь, Уизли, — справившись с ролью спасителя лаборатории Северуса, Малфой решил высказать ходячему рыжему недоразумению все, что он о нем думает. — Раньше я думал, что пустые карманы без единого сикля — твой главный недостаток, но ты из года в год продолжаешь доказывать, что проблема в том, что у тебя напрочь отсутствуют не только деньги, но и мозги!
Как бы грубо это ни звучало, обвинение Драко — «скользкого белобрысого хорька» по версии Уизли — было вполне правдивым и в какой-то степени даже справедливым, из-за чего Рон покраснел.
— Заткнись, придурок! — перепачканная пеплом ладонь гриффиндорца сжалась в кулак.
— Придурок здесь, Уизли, исключительно ты, не я же чуть не прикончил свою дорогую подружку, героиню войны, умнейшую-ведьму-своего-поколения или, проще говоря, грязнокровку-Грейнджер вместе со всем классом! — от былого размеренного тона не осталось и следа. Его место заняло нескрываемое раздражение.
Гермиона, казалось, впала в ступор, глядя как Драко, полностью игнорируя её присутствие, просверливает взглядом дыру где-то в области переносицы Рона. Девушка была абсолютно уверена, что малфоевское «Эскуро» было предназначено для общего блага, но чем тогда объяснить тот факт, что заклинание было направлено не на слизеринцев, не в центр комнаты, а ровно над её макушкой. Вариант того, что Малфой изменил свое отношение к ней после их довольно доверительного разговора у озера и потому решил помочь, отпадал сам собой, как что-то противоестественное и неправильное, даже несмотря на то, что за последние три недели это был первый раз, когда слизеринец назвал её «грязнокровкой». Других объяснений поведению Драко, которое стало даже более странным, чем в предыдущие годы, у гриффиндорки не было, а потому она попросту открыто пялилась на красивое аристократическое лицо, обладатель которого явно злился на рыжее недоразумение, кем он и окрестил Уизли.
— Если бы не зашёл Снейп, я сделал бы все правильно!
«Змеи» и «львы» синхронно повернулись к дверям, где уже пару минут стоял профессор, не предпринимающий ничего ни для уничтожения былого задымления, ни для предотвращения назревающего конфликта. Понимание, что во время паники никто не замечал профессора, всё это время находившегося здесь, резко озарило всех присутствующих.
— Мистер Малфой, — к обозначенной персоне внезапно вернулось осознание того, что Северус не только не успокоился после их недавнего, и, надо заметить, не самого удачного разговора, но и, кажется, стал ещё более нервозным. — Если Вас не устроила работа мистера Уизли, я полагаю, Вы сами можете продемонстрировать и ему, и нам свои навыки. Насколько мне известно, у Вас отлично получается учить, — последнее слово было выплюнуто с особым выражением и до последнего слога наполнено желчью.