Змеиное гнездо

Путь до Хогсмида длился непривычно-долго и тяжело, из-за чего Гермионе в какой-то момент даже пришлось усомниться в своих силах. Если бы она провела в Больничном крыле хотя бы сутки, меняя повязки с мазью каждые три часа, как и полагалось, её нога была бы в куда лучшем состоянии, однако лечение длилось сравнительно недолго, а потому непоколибимая уверенность в том, что даже яд аконита не может помешать великой героине войны, заметно уменьшилась. Тем не менее, девушка старалась гнать подобные мысли прочь: уж чего, а жалости к себе и нытья ей точно не надо. Собирая внутри себя всю твёрдость характера, гриффиндорка упрямо шла напролом через пургу и сугробы, и когда совсем близко показались уютные домики Хогсмида с горящими внутри огнями, она выдохнула с нескрываемым облегчением.

— Добрый день, — поприветствовала волшебника мужчину, открывшего дверь жилища после её настойчивого стука. — Я прошу прощения, но нам нужно…

— Мне это не интересно.

— Вы что, серьёзно? — изумился Забини так наиграно и громко, что от неожиданности вздрогнули и хозяин дома, и сама гриффиндорка. — Мерлин милостивый, сэр, Вы действительно не узнаёте Гермиону Грейнджер? Лучшую подругу Гарри Поттера? Талантливейшую ведьму из всех ныне живущих?

— Ой, простите, — замялся мужчина. После детального изучения лица девушки ему явно стало неловко за свою недогадливость.

— Эта героическая волшебница оказала незаменимую помощь Ордену Феникса, я бы даже сказал, что именно она внесла решающий вклад в победу над Волдемортом! — продолжал свой красноречивый монолог Блейз, сопровождая каждую интонацию жестом. — Неужели после всех её заслуг Вы не позволите мисс Грейнджер воспользоваться Вашим камином? Может, Вы и вовсе не рады такому исходу битвы? Уж не Пожиратель ли Вы, сэр?

Пораженный таким напором и обилием фраз, мужчина незамедлительно впустил студентов в дом и проводил их к камину.

— Учти, Забини, я никогда не забуду, как ты расписывал мои заслуги, — самодовольно усмехнулась Гермиона, следуя за хозяином.

— Какое высокомерие, Грейнджер! — с наиграным возмущением упрекнул её мулат. — От Малфоя заразилась? Интересно, это передаётся половым путем или…

— Дальше ты пойдёшь одна, — перебила сокурсника Пенси, кивнув на камин. — Знаешь, Грейнджер, мы, конечно, никогда не ладили и вряд ли будем, но… Просто верни его живым, ладно?

Гермиона слегка улыбнулась в ответ и как-то невзначай решила для себя, что-либо придёт обратно с Драко, либо не придёт вовсе, после чего уверенно произнесла: «Министерство Магии» и растворилась в пламени камина.

Появление гриффиндорки в органе магического правопорядка не вызвало предполагаемого удивления, напротив, к девушке тут же подошёл один из сотрудников и совершенно дежурно, следуя протоколу, спросил:

— Мисс Грейнджер?

— Да, сэр.

— Следуйте за мной, господин Министр хочет поговорить с Вами.

Гермиона на миг смутилась, но послушно последовала за мужчиной. Мысли одолевали вопросы: что Кингсли хочет сказать ей? Он планирует отказать и не посылать авроров в мэнор? Или же это какая-то ловушка? Сомнения развеялись в тот же момент, когда невдалеке показался Бруствер. Он слегка улыбнулся, приветствуя волшебницу, и кивнул в сторону своего кабинета. В сопровождении дежурного аврора девушка дошла до дверей, после чего сделана шаг внутрь.

— Гермиона, дорогая! — Бруствер улыбнулся уже не шаблонно, а искренне. — Великий Годрик, сколько я тебя не видел? Наверное, с того бала, да?

— Здравствуй, Кингсли, — гриффиндорка присела на предложенный ей стул. — Да, в последний раз мы общались на Зимнем балу. Жаль только, что нынешний повод для встречи отнюдь не из приятных.

— Верно, — Министр в момент стал серьёзным и сложил руки в замок. — Гарри связался со мной и сказал, что нужно срочно собрать отряд авроров и к полуночи отправить их в Малфой-мэнор. Ещё он упоминал мистера Уокера, но я ничего и не понял. Так как подробностей и объяснений мне добиться не удалось, я рассчитываю получить их от тебя.

Гермиона уставилась взглядом на самое обычное перо, лежащее на столе Министра, в попытке понять, с чего именно ей следует начать. С истории вражды между Драко и Лукасом? Со шкатулки, предположительно находящейся у последнего? Может, логичнее будет рассказать сначала о Софи? Варианты лезли в голову, превращаясь в кашу из противоречивых предположений, но среди них не было ни одного подходящего способа максимально внятно и быстро донести информацию до собеседника. Взглянув в обеспокоенные глаза напротив, девушка решила, что главное — начать.

— Если говорить кратко, то мы с Драко Малфоем выяснили, что Волдеморт планировал вложить часть души в ещё один крестраж, сделанный из древней шкатулки, но не успел завершить процесс его создания. В данный момент ларец находится у Лукаса Уокера, возможно находящегося в сговоре с Пожирателями Смерти, — видя замешательство на лице собеседника, девушка продолжила: — То, как мы это поняли, я объясню позже. Самое главное сейчас то, что шкатулка не может действовать слишком долго, а потому есть огромная вероятность, что она взорвётся сегодня ночью. К этому времени и мистер Малфой, и мистер Уокер будут находиться в мэноре. Кроме того, есть вероятность, что там может оказаться и Софи Элиш. В данный момент девочка находится на окраине Парижа вместе с Дэвисом Скоттом и его супругой. Их срочно нужно предупредить об опасности и предоставить защиту. Вы поможете, Бруствер?

Министр молчал мучительно долго, после чего, наконец, заговорил:

— Всё это звучит, по меньшей мере, необоснованно, — было видно, что мужчина боялся оскорбить и обидеть собеседницу, а потому аккуратно подбирал слова. — Министерству известно о некой шкатулке, представляющей угрозу, уже некоторое время, но её поиски не дали результатов. Что касается мистера Уокера… Гермиона, пойми, я не могу обвинить уважаемого человека в сокрытии особо опасного артефакта и связи с Пожирателями только потому, что так считают двое подростков. То, причём здесь юная мисс Элиш и мистер Скотт, я всё ещё не понимаю.

— Кингсли, я знаю, насколько странно всё это звучит. У нас с Малфоем действительно нет никаких вещественных доказательств, но то, о чем я Вам рассказала, это правда. Просто поверьте, пожалуйста! — Грейджер не хотелось думать о том, как жалко она, должно быть, звучит. В любом случае, это сейчас не имело значения, ведь убедить Министра было как никогда важно. — Поймите, на кону стоят жизни невинных людей.

Министр молча обдумывал услышанное и, пытаясь отвлечься от мысли, что он вот-вот откажет ей, гриффиндорка бросила взгляд на часы, показывающие без четверти восемь. Времени до взрыва шкатулки осталось не так много, и страх, старательно сдерживаемый и подавляемый в течение этих мучительно долгих суток, пробил брешь в железобетонном самоконтроле девушки. Если Кингсли не поверит ей и откажется помогать, то что тогда? Кто предотвратит взрыв, который, судя по времени хранения энергии в шкатулке, будет более чем внушительным? Кто убережет маленькую девочку от участи, постигшей её сестру? У Гермионы появлялся ком в горле лишь от одной мысли о Люси, и единственное, что её всегда успокаивало — понимание, что эта трагедия произошла во время войны, а на ней не может не быть жертв. Теперь же в магическом мире воцарился мир, а потому допустить гибель невинного ребёнка было непростительно. И, наконец, последний, но не менее важный вопрос, устраивающий хаос в мыслях и заставляющий стыть в жилах кровь: кто спасёт Малфоя? Обычного мальчишку, такого же, как и все остальные, но по воле судьбы оказавшегося на тёмной стороне. Живущего с тягостным чувством вины, спрятанным под толщей сарказма. Переломанного и треснутого, но всё ещё хранящего внутри себя свет. Кто поможет ему? Министр Магии молчал, а вместе с ним и сама Грейнджер не могла дать ответов на собственные вопросы.

— Это очень рискованно, Гермиона, — Кингсли, наконец, заговорил, и девушка рефлекторно выпрямилась. Что это: гриффиндорская храбрость, заставляющая бесстрашно подставлять грудь под слова, заведомо зная, что они вполне могут пронзить сердце, или банальное желание хотя бы выглядеть достойно, когда последняя надежда на глазах обращается в прах? Собирая по крупицам самообладание и до крови впиваясь ногтями в нежную кожу ладоней, девушка перестала дышать, ожидая продолжения фразы. «Господи, если ты есть…» — Скажу честно: я не доверяю Малфою. Возможно, я ошибаюсь, но, на мой взгляд, он ни чем не отличается от своего отца. Однако я верю тебе, Гермиона, и верю Гарри и Рону. Если вы, Золотое трио, считаете, что этот юноша действительно стоит того, чтобы к нему прислушались, то я не в праве отказать вам.