Страница 28 из 60
- Так, так, господин генерал!.. - послышались голоса.
- Ви все слухаль?.. На этом с холопом кончайт!.. Шпасибо, косакен, за фирман, за ошень важный весть... Думаю, князь Ромодановский даст за него шудесный презент.
- Нам не нужен никакой презент! - снова вырвался вперед Звенигора. Освободи, пан генерал, нашего товарища! Иначе мы освободим его силой! - И он яростно стукнул рукояткой сабли о ножны.
- Вас20? Что это означайт, менш21? Угроза?.. Эй, зольдатен, витолкайт этот наглый косак на двор!
От гнева и обиды кровь бросилась Арсену в голову. Он рванулся вперед вне себя. Трауернихт вскрикнул испуганно и попятился назад. Но в этот миг между ним и запорожцем выросла долговязая фигура какого-то сурового на вид рыжего генерала, который поднял перед Звенигорой руку.
- Стоп! - крикнул он громовым голосом. - В его речи тоже чувствовался чужеземный акцент. - Господа, ваш спор зашел слишком далеко! Прошу прекратить его! Успокойтесь! Господину запорожцу следует быть осмотрительным в выборе слов, не перед татарами или янычарами стоит... А вам, генерал, должно быть стыдно за то, что позволили себе арестовать одного из запорожских гонцов. А то, что он восемь или девять лёт назад был крепостным и совершил преступление, не меняет дела. Не такое сейчас время, чтобы сводить счеты!
- Генерал Гордон! - взвизгнул Трауернихт. - Не забивайт, что здесь нижний чины! Я не потерплю оскорблений! Прошу не указывает мне, как мне обращайт со свой крепостными!
- В своем имении вы свободны обращаться с ними так, как позволяет ваша совесть. Но здесь, в войске, нет крепостных. - Генерал Гордон говорил с акцентом, но довольно правильно. - Совершенную ошибку необходимо исправить, чтобы не причинить вреда обороне Чигирина.
- Генерал, ви преувеличивайт!
- Нисколько! Думаю, будет разумно заверить запорожцев в том, что с их товарищем ничего плохого не случится. Его судьбу должен решить главнокомандующий князь Ромодановский... А до того времени за его безопасность ручаюсь я! От вашего имени, генерал, я даю слово запорожцам, что вы не совершите над их товарищем насилья.
Трауернихт ничего не ответил. Молча исчез за дверью.
Генерал Гордон обратился к Звенигоре. Его маленькие пытливые глаза смотрели на казака доброжелательно, но вместе с тем и твердо. Видно было, что этот человек привык приказывать и добиваться своего.
- Мой добрый совет, молодой человек: если хотите вызволить друга, немедля мчитесь к князю или к гетману. Только они могут заставить генерала выпустить его из тюрьмы... А за султанский фирман великое спасибо от всего гарнизона Чигирина! Счастливого пути!
Звенигора молча поклонился и направился к выходу, Спыхальский и Грива поспешили за ним.
Шли быстро, возбужденные, со сжатыми кулаками. Звенигора и Грива молчали. А Спыхальский извергал проклятья и ругань. Наконец это ему надоело, и он замолчал.
Метелица еще издали заметил, что нет Романа, а его друзья чем-то взволнованы.
- Что случилось?
Арсен коротко рассказал о беде, которая стряслась с Романом. Корил себя за то, что потянул товарищей за собою. Если бы сам отнес этот фирман, все было бы хорошо. А теперь получай! Роман в темнице, и его ожидают плети, а то и виселица...
Вспыльчивый Секач выхватил из ножен саблю.
- Братья, чего же мы ждем? Нас бьют, а мы только придурковато ухмыляемся? Бежим скорее! Саблями пробьем себе дорогу и вызволим товарища! Позор нам будет на все Запорожье, когда там узнают, что мы ничего не сделали для освобождения Романа!
- Постой, постой! - охладил его пыл Метелица и наморщил лоб. - Ишь какой быстрый!.. Кроме сабли, еще и разума трошки иметь надо!.. Погляди, сколько тут вояк. Не успеем оружие вынуть, как нас скрутят в бараний рог. Чего тогда добьемся?.. Да и подумай, кого рубить будем - стрельцов да сердюков22. Своих людей, а не янычар... Нет, так мы не вызволим Романа. Надо придумать что-нибудь такое... - И старый казак покрутил перед носом Секача растопыренной пятерней.
- Батько правду говорит, - протяжно произнес немногословный Товкач.
- Что же тут придумаешь? - горячился Секач.
Взоры всех обратились к Звенигоре.
- Есть несколько путей, - как бы в раздумье заговорил Арсен. - Можно сейчас напасть на стражу и попытаться освободить Романа. Сначала я так и хотел сделать. Но я согласен с батькой Метелицей, что этот путь не годится. Кого-то мы убьем, кто-то из нас погибнет. А главное, неизвестно, удастся ли вызволить Романа... Есть и другой путь - законный. Просить князя Ромодановского и гетмана Самойловича. Через несколько дней мы будем у них. Одного их слова достаточно, чтобы наш товарищ снова был на воле. Есть и третья возможность...
К группке запорожцев быстро подошел незнакомый стрелец, и Звенигора замолчал. Стрельцу было лет тридцать, но небольшая темно-русая бородка и такой же темно-русый, подстриженный под скобку чуб, выбивавшийся из-под шапки, делали его старше, солиднее. Он поздоровался и обратился к Звенигоре.
- Я хочу сообщить вам кое-что о вашем друге...
- О Романе? Кто ты такой? И почему заботишься о нем?
- Не удивляйтесь, братья, - приветливо улыбнулся незнакомец. - Меня зовут Кузьма Рожков... Я сопровождал генерала Гордона и видел, как схватили вашего друга и, как оказалось, моего земляка Романа Воинова... Я, чтобы вы знали, как и он, туляк.
- Ты и раньше знал Романа?
- Нет, да разве в этом дело? Я знаю Трауернихта и слышал о нем еще дома... Настоящая собака! А узнав, что Роман пустил на его дом красного петуха, я дал себе слово сделать все, чтобы помочь земляку.
Запорожцы теснее окружили стрельца. У Арсена загорелись глаза. Неожиданный помощник был очень кстати.
- Где сейчас Роман?
- Его бросили в погреб. Вон там, в конце двора.
- И часовых поставили?
- А как же.
- Как можно его освободить?
- Этого я пока не знаю. Надо разведать, подумать...
- А тем временем немец замучает Романа!
- Не замучает. Вы слышали, что сказал мой генерал?
- Гордон?
- Да. Справедливый шотландец. И воин хороший... Он заступится за Романа.
- Гм... - Звенигора задумался. - Все дело упирается в то, что мы должны немедленно ехать дальше. Что же делать? Может, мне остаться, а вы поедете? - посмотрел он на товарищей.
- Нет-нет, ты должен ехать, Арсен! - зашумели казаки. - Ты раздобыл фирман, ты читаешь по-турецки! Да и многое рассказать сможешь... А кроме всего, попросишь воеводу за Романа. Может, прикажет выпустить.
- Если надо кому-нибудь остаться, то пусть это буду я, - сказал Грива. - Стрелец мне поможет, и мы к вашему приезду что-нибудь разузнаем.
- Что ж, это хорошо, - подтвердил Кузьма Рожков.
Согласились на этом.
Договорившись о месте следующей встречи, запорожцы попрощались с Гривой и со стрельцом, вскочили на коней и помчались к Калиновому мосту через Тясмин.
3
Тяжелые мысли одолели боярина Григория Григорьевича Ромодановского. Стоит ему только остаться одному в своем роскошном походном шатре, не дает ему покоя одна мысль: о сыне Андрее, который вот уже много лет мается в татарском плену. Все попытки и старания выкупить его закончились ничем. И боярин не без оснований подозревал, что в задержке его сына были заинтересованы не татары, которые были бы не прочь получить за знатного невольника большой выкуп, а турки. Вероятно, сам султан.
Обхватив голову руками, опершись локтями на небольшой походный столик, боярин в молчании сидит в сумерках. Он хочет отдохнуть, старается не думать о князе Андрее, но не в силах отогнать неотступные горькие мысли.
За пологом шатра послышался шум. Вошел начальник стражи:
- Светлейший князь, прибыл гетман Самойлович.
Ромодановский провел рукой по лицу, согнав с него застывшую печаль, расправил плечи.
- Проси!
В шатер вошел Самойлович, плотный, высокий, в богатом малиновом жупане и горностаевой шапке, украшенной красивым павлиньим пером и драгоценными камнями. Левой рукой придерживал саблю, сверкающую серебром и самоцветами.