Страница 27 из 60
- Что же мне делать?
Серко пристально посмотрел на казака.
- Самойлович будет стараться заставить запорожцев примкнуть к его войску, чтобы сообща защищать Чигирин... Необходимо исподволь убедить князя Ромодановского в неверности суждений гетмана, по-умному доказать ему, что мы не можем бросить Сечь на произвол судьбы. Каждому ясно, что Сечь надежная защита Украины от татар и турок. И пока существует смертельная угроза с юга, должна существовать и наша Сечь-матушка!.. Стало быть, здесь мы принесем больше пользы общему делу, нападая на тылы турецкого войска и угрожая Крыму, нежели у Чигирина.
- Понимаю, батько!
- Ты побывал уже дома? - вдруг спросил кошевой.
- Всего один день.
- Мало. Но сам знаешь, какое время настает... Поэтому, повидав гетмана и воеводу Ромодановского, возвращайся назад. Будешь здесь нужен. А сейчас иди! Выбери себе надежных попутчиков и ожидай. Я приготовлю письма и позову тебя...
2
С горы, с Субботинской дороги, Звенигора с товарищами увидели Чигирин и придержали коней.
Слева, на отвесной скале, возвышается мрачный старинный замок. Он вознесся так высоко, что кажется, плывет в бездонном синем небе, как исполинский корабль. Сходство с кораблем ему придавала и остроносая форма, и целый ряд пушек, что выглядывали черными жерлами из узких бойниц.
Справа, под Чигиринской горой, которая звалась в народе Каменной, раскинулся город, обнесенный земляным валом с сосновым частоколом на нем. Вместо многих домов руины или пепелища. Это следы прошлогодней турецкой осады.
Вдали, за городом, изгибаясь крутым коленом из-за Чигиринской горы, узкой лентой вьется по зеленому лугу Тясмин. За речкой темнеет густая чигиринская дубрава.
Однако казакам некогда было любоваться прекрасным видом, и они погнали уставших коней к Крымским воротам.
Двор коменданта был запружен военным людом.
Казаки спешились, привязали коней к коновязи. Метелица пошел раздобыть сена, Секач и Товкач ринулись на поиски съестного, а Звенигора со Спыхальским, Гривой и Романом Воиновым направились к большому каменному дому коменданта. Арсен решил, что было бы не по-товарищески самому вручать высоким военачальникам сообща привезенный из Турции фирман. Потому и пошли все вместе.
Молодой, бравый стрелецкий старшина, которому Звенигора рассказал о цели их приезда, на минуту задумался.
- Коменданта, окольничего Ржевского, нет сейчас в городе, - произнес он наконец, не зная, как быть. - Разве что провести вас к генералу?
Звенигора рассудил, что у него нет оснований отказываться. Наконец они привезли такое известие, которое нужно широко разгласить среди войска и народа. Потому и решил:
- Давай к генералу!
Старшина ввел их в большой пустой зал. Только у одной стены стояла длинная широкая скамья, на которой сидело несколько дежурных стрельцов с протазанами. Двое дверей вело в соседние комнаты. Из-за одной из них доносился шум голосов. Старшина одернул на себе кафтан и скрылся за этой дверью.
- Султанский фирман? О ля-ля! Шудесно! Подавайт его сюда! - долетел сквозь неплотно прикрытые двери резкий голос. - Или подождать! Я сам выходиль... Господа офицеры, гераус!9 Запорошци привозиль султанский фирман... Я хочу видаль его сей секунд!.. Ком, ком!10
В зал ввалилась гурьба войсковых старшин. Впереди шел розовощекий генерал. Его ярко-голубые глаза с интересом скользнули по казакам, вытянувшимся перед ним.
Увидев генерала, Роман Воинов вздрогнул и хотел было сделать шаг назад, но в зале наступила тишина, все замерли, и он не посмел нарушить строй.
- Генерал Трауернихт! - объявил кто-то из старшин.
Звенигора шагнул вперед. Поклонился, опуская правую руку чуть ли не до пола.
- Ти привозиль фирман? - спросил Трауернихт, с удовольствием оглядывая стройную, туго сбитую фигуру казака.
- Да, пан генерал. Я с товарищами раздобыл его в Турции. Кошевой Серко приказал отвезти его к гетману и господину воеводе, а по дороге показать коменданту Чигирина, чтобы он спешно готовил крепость к новой осаде.
- О-о, ви слухаль? Что говорит этот косак!.. Это есть снова война! выкрикнул генерал.
- Да, пан генерал, - подтвердил Звенигора, вынимая фирман и подавая его генералу.
Тот развернул, повертел перед глазами.
- Швайнерай11, это же написаль по-турецки?
- Да, пан генерал. Дозвольте, я прочту и переведу.
Звенигора уже знал наизусть весь текст и быстро пересказал его содержание. Трауернихт не сводил с него глаз. Видно было, что он поражен не только важным известием, но и тем, что обыкновенный запорожец так свободно переводит с турецкого.
- Господа, чрезвычайно интересант! - выкрикнул генерал. - Ми ждаль война, но все-таки сомневались... И вот запорошци привозиль такой важный новость... Колоссаль! Колоссаль! - и похлопал Звенигору по плечу. - Данке, майн либер!12 Я всегда восхищаль от запорошски косак... Ошень карош зольдат, майне гершафтен!..13 От дизер14 новость князь Ромодановский ошень довольный быть... Я тоже довольный... Молодшина, косаки... - И посмотрел на товарищей Арсена: - А это твои камераден15?
Он подошел к Спыхальскому. Тот выпятил грудь, вытянулся. Немец покровительственно похлопал по плечу и его.
- О, богатир! Геркулес!.. А этот... Ба! Ба! - Генерал вдруг поперхнулся, вытаращил глаза, а лицо его стало наливаться кровью. Доннерветтер16! Так это же есть холоп Ромка Воиноф! Ройбер17! Грабитель! Он задохнулся, посинев от злости, нахлынувшей на него. - Зольдатен! Взяти этот ферфлюхтер хунд18! Он никакой косак есть! Это есть моя крепостной из село Плоский, под Тула... Бунтовщик, поджигальшик!.. Сжигаль мой имение... Ошень карош имение... И бежаль, ферфлюхтер!.. Н-на! Теперь, видишь, он сталь запорошский косак!.. Герой!.. А где быль? У Стенька Разин?.. Голюбшик, твой место на конюшня! Там я покажу, как палить мой дом!.. Зольдатен, схватить его, забийть в кандали! В тюрьма! -Трауернихт брызгал слюной, размахивал руками, топал ногами.
Стрельцы схватили Романа, вырвали у него саблю, которую он пытался вытащить из ножен, поволокли к выходу.
- Прощай, брат Арсен! Прощайте, друзья! - крикнул, упираясь. - Вот какую волю нашел я на родине! Проклятье!..
Арсен кинулся к стрельцам:
- Стойте! Что вы делаете? - Затем от них к генералу: - Мы с ним привезли из Турции такое важное известие, а его в тюрьму?! Это такая награда?
- Зашем косак так кричит? Или он думает, што тут есть Запорошский Сечь? - произнес с издевкой Трауернихт.
Звенигора дрожал от негодования. Нет, не такой встречи он ждал в Чигирине. Рука невольно потянулась к сабле. Но его сразу же оттеснил плечом Спыхальский, а Грива сильно сжал локоть.
Пан Мартын стал перед генералом, встопорщил на него усы. Лицо его побледнело, а глаза готовы были выскочить из орбит. Голос дрожал.
- Пся крев! Пан генерал, не подобает творить такое наглое злодейство с нашим другом, которое с ним только что учинили! Даже если и правда, что Роман пустил красного петуха на усадьбу пана, все равно не можно хватать его, как какого-то последнего разбойника, бездельника, бо пан Роман с лихвою возместил это, оказав важную услугу отчизне! И к тому же он уже не холоп, проше пана, а запорожский казак! А это, мосьпане, уже другое дело!
Трауернихт пытался что-то сказать, но Спыхальский так разошелся, что ничего не замечал и продолжал говорить, неистово поводя вокруг выпуклыми глазами.
- Я только что понял, что значит быть холопом! Представляю, как пан обращался со своими крепостными, если такой добрый и чуткий человек, как пан Роман, поднял руку на ваше имение! Видно, ему жилось хуже, чем панской скотине... Однако ж, панство, холоп - тоже человек, холера ясна!.. У него та же плоть и кровь, что и у нас, шляхтичей. Он точно так же радуется, печалится, любит и ненавидит... Так кто же дал нам право издеваться над ним? Природа? Или пан Езус? Га? Спрашиваю я вас!..
- Холоп - это есть холоп, майн либер! - вытаращился на Спыхальского Трауернихт. - А если ви есть шляхтич, как заявляйт, то мне странно слухайт от вас подобный слов!.. Нихт вар19, господа?