В плену реальности

— Для себя я решила по поводу внешки уже давно, ещё будучи в Тихате, так что вряд ли пара проведённых дней в Байте что-то изменят. Сейчас меня мучает всего один вопрос: «Хочу ли я пойти дальше без Дениса?».

— Не приплетай его сюда.

— Я не могу его не приплетать! Мне кажется, я лю…

— Не приплетай! — оборвал её Долл. — Ты пытаешься сравнивать не сравниваемое. Ты спрашиваешь себя: будет тебе лучше с ним там, либо без него здесь? Это неправильная постановка вопроса, ты должна выбирать между жизнью в муравейнике, которым управляет корпорация, и свободой. Между копированием структуры Земного общества, которое задыхается из-за собственных ошибок, и новым миром. Давай будем честны, Лиза. Денис неплохой парень, но он пока не готов принять то, что готова принять ты.

— Мы приехали в Байт вместе! — Лиза повысила голос. — Да, это была моя идея, но он хотел попасть сюда не меньше, чем я.

— Ты сама-то в это веришь? — Долл закинул ногу на ногу и посмотрел в окно. — Как давно вы познакомились? Месяц, два? Готов поспорить, что до недавнего времени он не разделял твои взгляды и уж точно не собирался отказаться от стабильного заработка. Выступления на арене сделали его звездой, пусть и не такой известной, но в цепочке эксплуатирования друг друга он поднялся над многими.

— Ты узнавал про него? — Лиза подняла брови.

— Если бы я не узнавал про тех, с кем общаюсь, то и ты, Лиза, не оказалась бы здесь, — он сделал акцент на её имени, будто обвинял её в чём-то. — У тебя симпатичное личико, но этого недостаточно, чтобы оказаться там, где ты оказалась. Ты другая. Не позволяй чувствам управлять тобой.

— Ты злишься? — Лиза скрестила руки на груди и посмотрела Доллу в глаза, ей перестал нравится его тон.

Он покачал головой и глубоко вздохнул:

— Это я настоял на том, чтобы Дениса отвезли обратно в Тихат, две таблетки снотворного и пара часов езды избавили тебя от его влияния. Сейчас чувства нашёптывают тебе, что что-то не так. Ты скучаешь, это понятно, но если прислушаешься к своей голове, то поймёшь, что в первую очередь испытываешь дискомфорт не из-за привязанности к нему, а из-за нежелания принимать то, что это решили за тебя.

— Так у меня нет выбора?

— Я отнимаю у тебя возможность взять его с собой, чтобы ты смогла найти себя, — Долл снова нашёл глазами телефон. — Но выбор у тебя есть. Вон телефон! Ты можешь позвонить ему, ты можешь покинуть Тару, можешь выйти во двор и сесть в машину до Тихата, вариантов предостаточно.

Лиза промолчала. Он предстал перед ней другим человеком. Этот Долл не был мистером улыбка и обаяние, этот Долл говорил правду, этот Долл грубил и гнул свою линию, этот Долл нравился ей больше прежнего.

Она поморщила нос, будто застала его за чем-то неприличным, и спросила:

— И всё же ты разозлился?

— Ещё как, — плечи Долла опустились, а мышцы лица расслабились, его взгляд скользнул по её шее, повторил линию профиля с крутым виражом на бедре и остановился на острых коленках. — Но ведь именно это тебе и нужно было, не так ли?

— …глава центральной избирательной комиссии огласил окончательные результаты голосования выборов в президенты, — сказал телеведущий, после чего камера переместилась к трибуне, за которой стоял усатый мужчина с зачёсанными на бок волосами. Он держал в руках лист бумаги и читал с него, не поднимая взгляда на камеру. — Несколько часов назад избирательные участки закончили подсчёт голосов. Выборы состоялись. В среднем по округам явка составила шестьдесят семь процентов, двадцать восемь процентов от общего количества проголосовавших сделали это из виртуального пространства «Планета Тара». С результатом в шестьдесят два процента об общего количества проголосовавших избранным на второй срок президентом становится — Хватковский Виталий Александрович. Центральная избирательная комиссия хочет выразить благодарность…

«Дзынь!» — донеслось из динамика микроволновки, после того, как таймер дошёл до нуля. Вострикова Светлана Николаевна оторвалась от экрана телевизора и подошла к духовому шкафу. Традиция печь пироги на семейные торжества передалась ей по наследству от мамы, она испекла их бессчётное количество, тридцать штук — только на дни рождения дочери. Этот был тридцать первым. Бисквит получился высоким и хорошо пропёкся, вот только левый край был немного завален, что расстроило Светлану Николаевну больше обычного. А бисквит ли её расстроил? Нет. Дело было не в пироге.

Уже третий день её сын не отвечал на звонки, он обещал приехать, чтобы отпраздновать день рождения сестры, но не похоже, чтобы торопился. Светлана Николаевна собиралась съездить к нему сама, но была занята по кухне. Поехала дочь.

Она достала пирог из духовки и поставила на плиту, к потолку поднялся белый пар, в нос ударил запах ванили. Зазвонил телефон.

— Да? — она подняла трубку, случайно скинув прихватку на пол.

— Мама?! — голос дочери прозвучал так, как не должен был звучать в день рождения.

— Что случилось?!

— Дениса нету дома.

— Тьфу, ты, напугала! — крикнула она. — Ну значит вышел куда-то, может за подарком тебе пошёл. Подожди у подъезда!

— Нет…

— Что нет?!

— Дверь в квартиру открыта… кажется, её кто-то взломал…

Глава 14

Открыв глаза, Денис увидел расплывчатую, затянутую мутью картину. Стена напротив плыла и подрагивала. Кружилась голова. Тело двигалось плохо, будто им управляли через сервер, находящийся на другом континенте — с секундной задержкой. Подташнивало, болела левая рука. Денис никогда не испытывал подобных ощущений после игры. Во время возвращения что-то пошло не так?

Опёршись рукой о пол, он приподнялся. Кисть отозвалась болезненным спазмом — вывихнута или растянута. Он поднёс её совсем близко, чтобы рассмотреть. Сердце сначала замерло, а затем забилось с утроенной скоростью — браслет исчез с руки, а на его месте остался след из запёкшейся под кожей крови.

Вскоре в глазах перестало двоиться, и Денис с ужасом осознал, что находится не у себя дома. Он сидел на застеленном ковролином полу в абсолютно пустой комнате. В месте, где должно было быть окно, остался заполненный бетоном контур и торчащий снизу край пластикового подоконника. Комнату освещали восемь встроенных в потолок лампочек. Если бы стены были обиты антиударным материалом, то Востриков без сомнений сказал бы, что находится в психушке, но на стенах были обычные серые обои с невнятным узором. С ними комната больше напоминала карцер. Большой карцер.

Востриков покопался в памяти. Пришла порция воспоминаний. Возле электростанции на выезде из Тихата на них напал какой-то псих. Стрелял Денису по ногам и требовал выйти из игры. Не слишком ли часто это случается с ним последние два дня? Денис вышел. Он точно это помнил. Мысленно перенёсся в свою комнату и заставил материального себя открыть глаза, но что было дальше? Дальше он помнил лишь какие-то обрывки: открыл глаза и увидел ворсинки своего дивана, хотел встать, но почувствовал укол, после которого потемнело в глазах. Точно! Денис закатал рукав толстовки. В вене на правой руке осталось кровавая отметина от иглы. Что за херня? Его подсадили на наркоту?

Слабость и дезориентация прошли, Денис встал. Единственным выходом из комнаты была дверь, но выглядела она пугающе надёжно — металлическая плита без ручки с внутренней стороны с рёбрами жесткости и грубыми заклепками. В двери была небольшая дверца на уровне колена, будто проход для собаки или кота, но она была закрыта снаружи. Востриков подошёл к двери и толкнул. Заперто. Навалился телом и попробовал плечом. Бесполезно. Тот, кто хотел его запереть, позаботился о надёжности.

Денис плюхнулся на задницу рядом с дверью. Почему эта хрень происходит с ним? Кому, вообще, понадобилась запирать его на Земле? Может придурку Питти показалось мало, что Денис едва не выблевал свои внутренности, когда чудо-шарик хреначил его током? Или обиженный Матросов решил превратить его в раба арены? А может быть скользкий червяк Джонни испугался, что Денис уничтожит его бизнес одним фейковым постом в соц сети?