Страница 44 из 69
— Ненавижу принимать душ в гостях. — Я хватаюсь за голову, прогоняя плохие воспоминания. — Это очень страшно…
Он поворачивается ко мне, впиваясь внимательным изучающим взглядом.
— Я буду рядом, — тихо обещает он.
— Ты что, будешь тут со мной? — изумлённо протягиваю я.
— Идея заманчивая, но — поскольку я единственный из нас двоих кто трезво оценивает ситуацию — пожалуй, воздержусь.
Я сползаю по стеночке, задевая все вокруг себя: стягиваю два полотенца, роняю с полки гель для душа и ватные диски.
— Черт… — тихо ругается Дмитрий и вытягивает меня наверх. — Ты можешь сама раздеться?
— Должно быть, — вяло киваю я и, шатаясь, подхожу к большой коралловой ванне. — Холодная! — жалуюсь я.
— Прохладная, — терпеливо поправляет Дмитрий. — Тебе станет легче. Я подожду снаружи.
Тихий щелчок двери. Я одна.
— Разве? — одиноко спрашиваю я в тишину.
Послушно забравшись в ванну, я осторожно умываю лицо. Бррр! Как я должна встать под эту воду? Проходит не одна минута, прежде чем я делаю это. Сдержать возглас не получается. Холодная вода хлещет мне кожу, тело натягивается струной в протесте. Это бодрит и действительно ставит мозги на место. Как только я чувствую привыкание, сама делаю воду ещё холоднее.
Я выключаю душ, когда совсем замерзаю. Стуча зубами, вытираюсь и кутаюсь в гостевой халат. Мечтая забраться в тёплую постель и свернуться калачиком, я успеваю сделать лишь пару шагов, как резко подсказываюсь и падаю на жесткую плитку, ударившись затылком. Слезы прорезают глаза с неистовой силой, громкий стон слетает с моих губ.
В дверь тут же стучат.
— Катя, ты в порядке? — взволновано спрашивает Дмитрий.
Сквозь слёзы я смотрю на пол. Упавший гель для душа раскрылся и вытек маленькой лужицей, а меня угораздило в него вляпаться и поскользнуться.
— Не очень! — хныкаю я, корчась и сжимая затылок.
— Я могу войти?
— Да.
Дверь резко распахнулась, и Дмитрий преодолевает расстояние до меня за два шага.
— Больно. — Жалуюсь я, не в силах подняться.
— Чем ты ушиблась? — обеспокоенно спрашивает он, помогая мне подняться.
— Ай-ай!
В унисон с затылком, лодыжку простреливает дикая боль. Непроизвольно согнув колено, я сползаю вниз. Если бы Дмитрий не прижал меня к себе ближе, я бы снова упала.
— Нога, как больно! — слезы текут по щекам.
Он приподнимает меня над полом, крепко сжимая. Щека касается щеки, прикосновение приятно покалывает кожу. Глаза закрываются в единстве с блаженным вздохом, руки крепче сжимают его плечи, заключая в тесные объятия. Все вокруг испаряется. Даже пульсирующий затылок меркнет в сравнении с трепетом внутри меня. Каждая клеточка ощущает его силу, касание рук. Я опускаю голову ниже, ткнув нос в твёрдый гладкий материал на плече, но легче не становится.
— Давай доберёмся до комнаты, — мягкое звучание его голоса рядом с моим ухом будоражит кровь.
Пока он двигается, я случайно касаюсь его шеи губами. Чувствую его лёгкое напряжение и сладостно вздыхаю. Так тесно он касался меня только во время поцелуя в машине, я снова могу чувствовать биение его сердца, теплое дыхание на своём лице. Вот оно — мое маленькое счастье. Пьянящий аромат его кожи, нежные и в тоже время твердые прикосновения рук, сладострастно будоражащих моё сознание.
— Постой… — шепчу я ему в шею. — Опусти меня.
Он останавливается посреди комнаты, и мои босые ножки медленно касаются пола.
— Что случилось?
Я скажу. Сейчас или никогда. Сердце с каждым мгновением ускоряет свой ритм. Сжимаю в кулак ворот его рубашки, чтобы хоть немного утихомирить дрожь в теле.
— Когда мы были на улице, ты решил, что я пьяна и несу всякий бред…
— Ты и сейчас пьяна, Катя…
— Не перебивай, дай мне сказать!
Дмитрий смолкает, продолжая прижимать меня к себе. Я таю в его объятиях.
— Я действительно люблю тебя, Дима. — Молвлю я на одном дыхании, объятье крепнет, губы почти касаются его горячей кожи. — Люблю так сильно, что мне страшно признаваться в этом даже самой себе.
Не сдерживаюсь. Снова касаюсь губами его шеи, запуская пальцы в густые чёрные волосы. Дмитрий напрягается, но не отталкивает меня. Казалось, весь мир замирает вокруг, в этой реальности есть только я и он.
— Уже давно, с самой первой встречи, когда я была ещё совсем девчонкой! Когда ты помог мне заселиться в номер, но даже не помнишь этого… Я бы все отдала, чтобы не встретить тебя спустя четыре года влюблённого в мою подругу.
Дрожащими губами я провожу по его горячей коже, чувствуя, как от наслаждения подкашиваются ноги. Поцеловав любимую шею во второй раз, я не решаюсь подняться выше его подбородка. Дмитрий всё так же напряжен, каждый миг мне чудится, что он вот-вот оттолкнет меня.
Желание берёт верх над неуверенностью. Я вся дрожу, когда поднимаюсь на носочек здоровой ноги и целую горячие мягкие губы. Его рука слабеет в тот же миг, желанные губы не хотят отвечать мне взаимностью. Чувствую, как он отстраняется, как сбивается его тёплое неровное дыхание. Стараясь удержать поцелуй как можно дольше, я кладу ладонь на его щеку и притягиваю к себе. Сладостный вздох слетает с моих губ и внезапно все меняется. Спустя несколько райских мгновений, рука Дмитрия крепнет, снова прижимая меня к его сильному телу, губы слегка раскрываются и целуют в ответ. Я ощущаю легкое прикосновение его пальцев до моей шеи. Меня уносит в другую реальность, параллельно тому, как нарастает сила нашего поцелуя. Голова кружится, ноги подкашиваются…
Щелкает ручка двери, почти беззвучно.
— Охо! Прошу прощения, — слышу я голос Марины.
Дмитрий обрывает поцелуй, и я вжимаюсь в него, пряча голову, и стараюсь выровнять дыхание. Марина проходит в комнату.
— Еле вас нашла, тут заблудиться можно! Дима, тебя ждут в саду.
— Сейчас подойду, — отзывается он прохладно, чуть повернув голову в сторону незваной гостьи.
— Тогда я подожду тебя внизу, — говорит Марина.
Её взгляд прожигает мой ноющий затылок до самого выхода. Я вся заливаюсь краской. Дверь тихо щёлкает, и Дмитрий немного отстраняется.
— Боже мой, что я наделала… — испуганным шепотом говорю я.
Он молчит, глядя на закрытую дверь. Стрелки настенных часов показывают половину четвёртого. Наступает утро.
— Тебе нужно ложиться спать. — Холодно говорит он. — Давай посмотрим твою ногу.
Тон, которым сказаны эти слова, сковывает мышцы. Дмитрий, что всего минуту назад нежно поцеловал меня в ответ, исчез. Сейчас передо мной стоит мужчина, абсолютно мне не знакомый, словно мягкий кусочек хлеба в момент почерствел.
Ковыляя на одной ноге, я морщусь от боли и падаю на кровать. Дмитрий присаживается рядом на корточки и ощупывает мне больную ногу. Терпимо — я вздрогнула лишь дважды при повороте стопы.
— У тебя припухлость в области сустава. Я сейчас.
Он удит в ванную, ищет что-то в тумбочках. Затем шумит вода. Дмитрий возвращается и прикладывает мне на ногу холодный и влажный платок. Он хмурится и не смотрит на меня.
— Сейчас принесу эластичный бинт. Завтра покажешь ногу врачу. Очень похоже на растяжение, надеюсь не сильное. — Он быстро отходит, будто не хочет находиться рядом.
Чёрт! Я снова всё испортила! Голова слегка кружится, я всё ещё чувствую его поцелуй на своих губах. Что теперь будет? Страх овладевает мною, когда он направляется к выходу. Я снова поступила омерзительно, и теперь мне нет оправдания! Все что произошло сейчас только моя инициатива! Как я могла признаться Дмитрию в своих чувствах? Как могла так приставать к нему? Теперь он презирает меня… Поэтому его поведение так изменилось…
Я хватаюсь за волосы, лихорадочно обдумывая — как всё исправить? В полной тишине я кусаю губы и с бешеным волнением жду его возвращения.
— Прости меня. — Прошу я, как только дверь снова открывается.
Дмитрий не отвечает и проходит в комнату. Он поспешно открывает новую упаковку бинта. Ему пришлось будить Галю, чтобы взять его? Или он настолько освоен в доме своей девушки, что знает здесь всё? Почему он молчит?