Страница 9 из 16
И, как обычно, он пришел раньше всех.
Супримус потер седую бороду и принял прежнюю позу, а потом прикрыл глаза. На секунду, словно двадцать пятым кадром в кинолетне, в его голове мелькнуло изображение алхимической лаборатории, и он захотел перенестись туда. А потом, он мысленно вернулся на балкон, продолжая наблюдать за городом. Если бы кто-то на тот момент стоял бы на балконе, да еще и с подзорной трубой, то увидел бы, помимо слепящих солнечных лучей, миниатюрные, похожие на игрушечных солдатиков фигурки Златногорских гостей.
– Вы уверены, что не хотите остаться? – Ш’Мяк стоял у двери и нервно теребил в правой руке золотистый ключ. Левой же он вцепился в саквояж мертвой хваткой. – Если я ухожу по делам, то не обязательно уходить и вам. В этом-то вся и суть. Считайте, что это ваш, ммм, временный дом, образно говоря.
– Нет, спасибо, – Инфион настороженно смотрел на каменного дракона, словно боясь, что тот вот-вот сорвется с крыши и превратит город в огромное пепелище с обугленным барбекю.
– Да, нам надо осмотреться, – подтвердила Лолли. – Думаю, мы здесь надолго…
– И воздухам дышать полезно! – добавил Ромио самый важный аргумент.
– Ну, как хотите, – замочная скважина клацнула, и хозяин дома спустился с крыльца. – Вот, держите.
Мужчина в бледно-желтом пальто сунул в руку Инфиона мокрый от вспотевших ладоней ключ.
– Если вернетесь раньше, открывайте.
– А вы не боитесь?..
– Чего боюсь?
Шмяк поправил шляпу освободившейся рукой и еще сильнее вцепился в синий саквояж.
– Хорошего вам дня, мне пора!
И хозяин дома, передвигаясь зигзагом вразвалочку, направился куда-то, как он сам выразился, «по делам».
– Странный он какой-то… – протянул романтик.
– Мы все со странностями, – довольно непрозрачно намекнула Лолли, – но Платзу бы его идея понравилась.
– И не говори, – волшебник спрятал ключ. – Куда теперь?
– Как эксперт по незнакомым городам, – струной вытянулся дважды «не местный», – куда глаза глядят.
– Назвал бы эту идею полным бредом, но других у нас нет.
Платз сидел на каких-то ступеньках, наслаждаясь драконами на крышах и взглядами, которые бросали посторонние. Взор идущих мимом людей падал на «как бы мэра» на мгновение, сканируя инородный объект, и тут же вновь устремлялся в привычное направление.
Платз улыбнулся, встал, подкинул и поймал трость, а потом свернул в мрачный переулок. Там он достал из кармана две пробирки с розовой жижей и откупорил их, вылив содержимое. Жидкость, похожая на густой клюквенный кисель, в котором крахмала было больше, чем всего остального, забурлила и начала принимать форму….
Платз вновь улыбнулся.
Через пару секунд гомункулы, постоянное меняющие свою форму, бесформенные, живущие в бесконечном цикле аморфности, принюхались и понеслись куда-то…
А «как бы мэр», поправив подобие мишуры на шее и бабочку, вышел из переулка как ни в чем не бывало, вновь ловя на себе заинтересованные взгляды.
Если смотрят, то пусть смотрят лишь на то, на что им можно смотреть.
Улицы завивались вокруг троицы не из-за того, что город когда-то криво построили и решили превратить в лабиринт – просо Златногорские гости не понимали, куда идут и где находятся. Город сливался в один большой знак вопроса, с еле различимыми деталями. Иными славами, все вокруг было похоже на картины Сальвадора Дали: общий план не давал никакой информации, а вот детали стоили пристального внимания.
Один такой маленький штрих бросился в глаза Лолли, и она начала накручивать локон рыжих волос на палец.
– Ты серьезно хочешь зайти в парикмахерскую? – опешил Инфион, вновь настороженно смотря на каменного дракона.
Здание, в отличие от Златногорских, не пыталось доказать вам, что оно –действительно парикмахерская. О сервисе, расположенном внутри дома, можно было судить лишь благодаря большому стеклянному окну, через которое была видна работа мастеров.
– Ну да, а что? А потом я предлагаю пройтись по магазинам. Нам все равно делать нечего, застряли мы тут надолго, а за собой следить надо. Что тут такого?
– Это абсолютно нормально! Я заплачу, – великодушно декларировал романтик, тут же взбежал на крыльцо и галантно открыл дверь.
Работница борделя хихикнула.
– Знаешь, он даже не заглядывался на других девушек, – ухмыльнулся работник Бурта, заходя внутрь здания прямиком за Лолли. – Неужели, исправляется?
– Возможно, – пожала плечами девушка.
Дверной колокольчик предупредил мастеров об их присутствии.
– Присаживайтесь, – отозвалась девушка-парикмахер, явно не питавшая любви яркие цвета. Если бы можно было сделать черный еще чернее, она бы воспользовалась этой возможностью на все сто. Ножницы в руках парикмахерши выглядели пострашнее ножа.
– И что, без всяких прелюдий? – удивился Ромио.
– М? – издала звук девушка и посмотрела на дважды «не местного». По его лицу было видно, что он сдерживает себя, чтобы не засматриваться на парикмахершу.
– Смотри, держится пока, – шепнул Инфион.
– Неожиданно…
– Ну, по опыту Златногорска, я привык, что сначала должны как-то завлечь, постараться не пустить к другим… как там эта штука называется? Проявить предпринимательскую способность?
Лолли уселась в кресло. Парикмахерша с черной губной помадой, словно проигнорировав слова романтика, выслушала пожелания и принялась за работу. Рыжие клочки волос мелкой полыхающей стружкой падали на пол, как догорающие перья феникса.
– Ну, раз вы из Златногорска, то для вас здесь все будет слегка непривычно. Никаких, как вы это назвали, прелюдий, все предельно просто. Народ просто не любит экспериментировать…
– Почему?
– Ну, все предельно просто – это другой город, логично, что здесь дела ведутся по-другому. Ты боишься потерять свое место, потому что любой эксперимент может пойти не так. И все, ты слетаешь с насиженного клочка земли. А так – все довольны, все при деле. И, кстати, опережая ваши будущие вопросы – никто не жалуется.
– Ох, будь тут Платз… – шепнула Лолли.
– И как вам живется? – не мог угомонится Ромио.
Волосы работницы Борделя постепенно стали принимать другую форму. В свете оранжеватых магических ламп, казалось, что они горят изнутри, уподобившись китайскому фонарику.
– Я уже сказала об это. Но, специально для вас, повторюсь – прекрасно, все довольны.
– Пока не побываешь в Златногорске, не поймешь, чего лишаешься, оказываясь здесь. Но тут все спокойней – это определенно плюс, – заметил Инфион, разглядывая в зеркале белую бороду и щелкая пальцами, играясь со светом дальней лампы.
– Кстати, можно вопрос? – парикмахерша на секунду остановилась.
– Мне? – уточнил волшебник.
– Да.
– Ну?
– Почему у вас белые волосы и борода?
Работник Бурта, явно не хотевший лишний раз много говорить, грустно улыбнулся.
– Долгая, но забавная история. Это случилось как-то во вторник…
Дальнейших слов розовые гомункулы, жадно вдыхающие магический след, не услышали. В принципе, они не слышали и ничего другого – лишь чувствовали свою добычу, подобно гончей, которую, правда, можно было усмирить, просто назвав хорошим мальчиком – даже цербер Аида повелся бы на такую уловку.
Именно на этом моменте твари еле-заметно блеснули в свете солнца двумя зловещими пятнами, отразившись в огромном окне, и молниеносно бросились назад, рассекая потоки магии.
Они собирались доложить, что нашли свою добычу.
Самое забавное, что маленьких, постоянно меняющихся гаденышей никто и не заметил.
В основном из-за того, что мужчины отсчитывали секунды в ожидании, а девушки стригли и стриглись.
Когда Инфион долго и мучительно ждал чего-то, время обычно застывало, а потом резко лопалось, как мыльный пузырь. Только вот сейчас это был пузырь вовсе не из мыла – нет, это было тот пузырь, который стеклодувы выделывают из вязкого плавленого стекла. И лопаться он явно не собирался.