Страница 2 из 21
Эль Санто покачал головой и как-то странно огляделся, будто впервые ехал в салоне своего губернаторского экипажа. К вечеру он доберется до Монтерея, конечно же, соберет совет офицеров, будет непростой разговор… Нет, он не клюнет на лестное благоприятство их слов и вечное желание быть замеченными. Все будет подчинено задаче момента. Прочь, светское пустозвонство кабильдо!11 Сам он возьмет на себя смелость действовать именем короля и именем Испании.
Дон Хуан улыбнулся, вспомнив лицо де Хурадо, когда они возвратились из Сан-Луис-Обиспо с падре Ромеро и оставшимся в живых молодым рейтаром12 Торресом. Хмурый лик коменданта и его мундир были одинакового буро-желтого оттенка долгой и пыльной дороги…
– Всё же славный он у меня,– вслух продолжил свои рассуждения губернатор.– Вряд ли из лести, может из страха, нет, думаю, по чести и совести держит Ксавье мою сторону… Умеет защищать безнадежную позицию… Пожалуй, стоит повысить его в звании, обязательно стоит. Да и другие рейтары с моих земель смелые, отчаянные парни… Во всяком случае, уж не хуже хваленых шотландцев, этих «амазонок в юбках», и уж тем более – русских бородачей. Для многих из них я не только командир, но и… «отец»…
Де Аргуэлло вновь усмехнулся в седые усы эспаньолки13, вспоминая жаркие ночи своей молодости. Однако свет приятных воспоминаний был недолог и ломок.
– Ты понимаешь, что война в колониях может привести к новой бойне в Европе? – тихо, почти неслышно спросил он себя.– О, это будет кровавый день…
– Да, сеньор,– согласился внутренний голос.
– О да, дети мои,– ответ непроизвольно сошел с его губ.
– Ты ратуешь за идею, Хуан, но при этом знаешь: люди, их будет много, и все они станут гибнуть по твоей воле? Разве иначе?
– Нет,– Эль Санто с глубокой серьезностью ответил сам себе.– Они будут гибнуть из чувства долга и чести. Потому как мои солдаты – это соль Калифорнии, Новой Испании…
– А может быть отступить, сберечь жизни, а значит —сберечь силу? Вдруг да сейчас хорошо всё то, что оттягивает время?
– Отступить?! – Эль Санто гневно и непонимающе усмехнулся своей мысли.– Мне далеко за шестьдесят, я старый солдат… И не меняю своих правил. Битвы, сражения выигрываются и проигрываются за четверть часа, мой друг, а ты убеждаешь меня растягивать на дни и месяцы? К черту! «Pour la bo
– И он проиграл… Проиграл именно русским при Бородино16.
– Но был и Аустерлиц17, где самая лучшая кавалерия в Европе под самым плохим командованием была брошена в пасть Буонапарту18. Нет-нет, я не хочу внимать этот вздор русских. Музыка и знамена – что может быть для испанца прекрасней? Только победа! Клянусь Христом: здесь, в Калифорнии, русские – уже не тот сжатый кулак, что в России, а растопыренные пальцы. Ничего-ничего, мой друг, главное – быть верным себе и не менять принципов. Fiat justitia, pereat mundus…19 Honores mutant mores…20 – дон Хуан промокнул платком лоб, кусая губы.—Никогда низость еще не взлетала так высоко! Все, все треплют льва за холку, пока не окажутся в его клыках. Ох уж эта человеческая гниль… Нет, подожди, amigo: а что если приезд русских послов в Монтерей был лишь ловким фарсом? И их намерения столь же далеки от действительности, как небо от земли? Русские, будь они прокляты… их всегда трудно понять… Но я не зря прожил жизнь: я не собираюсь метаться, как мокрая курица. У нас еще будет время подумать. Бояться стоит только измены… Выиграть войну несложно, если тебе не мешают. Надо убедить союзников англичан. Русские для них то же, что гвоздь в сапоге… Да, да… Хотя всё это непросто… Тем более, когда вокруг тлеют угли предательства… Но, черт возьми, мой верный боевой друг, полковник Бертран де Саес де Ликож, его стальная колонна, его «красные кисти» – первый батальон —лучшие из лучших гренадеров полка… Их штыки, конечно, придут на помощь и разобьют русских, как разгромили повстанческие орды на юге, при Керетаро, Сан-Педро де ла Колоньяс и Ситакуаро!
Глава 2
Эль Санто вдруг осекся, словно какая-то жизненно важная жилка оборвалась в нем. Серый луч растерянности скользнул по его породистому лицу. Ему было странно слышать свой внутренний голос, свой монолог, свои доводы. Ему стало душно и неуютно в карете, точно она была клетью; всюду было нехорошо и скверно. «Нет покоя, о Господи»,—он торопливо и неловко расстегнул перламутровые пуговицы манжет, ворот, растер грудь и только тут с щемящей душу болью понял: все его аргументы, захлебывающийся пафос риторики, утверждения, страстный разговор с самим собой исходят из томительного страха перед грядущим днем.
– Но это… это же столь ужасно! Я не хочу, я не желаю сделать боль моему народу… Отчего же всё это? Отчего такой Рок?.. Mater dolorosa…21 И это всё на старости лет… В юности еще можно жить в свое удовольствие, а в старости – уже нужно. А у меня?..
Губы губернатора сложились в скорбную линию, как в мгновения самых тяжелых утрат, по изрезанной морщинами бледной щеке скатилась слеза. Он попытался хоть как-то улыбнуться, сбросить с себя чары Фатума, но улыбка получилась сломанной и лишь сильнее исказила его черты.
– Иисус Спаситель, заклинаю всеми святыми, не оставляй меня… – пробормотал он, что вырвалось само.– У англичан есть пословье: если правила игры не позволяют вы-игрывать, джентльмены меняют правила… А что менять мне? Я всегда полагал, что театр военных действий будет на территории врага, и только. А выходит… – старик сце-пил зубы, мучительно закрывая глаза. Он трезво, без прикрас оценил диспозицию22 своих сил: она была проигрышной.
Двести солдат, из которых одна треть уже была такими же стариками, как он, более двух десятков калеки… Да, было еще ополчение, но он никогда не зрел такого сборища сосунков и самонадеянных старых индюков… им можно было только доверить отлавливать одичавший скот да рубить лес для строительства верфи…23 Оставались еще его сыновья и их «летучие эскадроны»… А что до регулярных роялистских24 войск, до стальной колонны полковника Бертрана и его «красных кистей»… Губернатор не смог сдержать отчаянья – спустил собак, крепко выругавшись сол-датской бранью. «Всё глупо, дьявольски глупо… До Монтерея путь неблизкий – в шесть, семь походов на марше… им ни за что не поспеть к началу бойни».
Эль Санто до рези в глазах, до дрожащих век представил разлапистые, дымные, черные кусты взрывов, услышал грозное шипение барабанной дроби идущих в атаку русских гренадеров, холодное и жаркое мерцание штыков, срывающийся крик у крепостных орудий: «Вторая, третья, по пехоте картечью – огонь!»; стоны и хрипы раненых, забиваемые грохотом и свистом скачущих казаков; измазанные пороховой гарью лица, пробитые кивера, забрызганные кровью кирасы…25 Он даже увидел, только не разглядел лица, как кто-то дико визжал и плакал, когда его тащили за отрубленную культю по горящей, дымящейся земле, угоняя в полон; как всё вдруг заштриховалось сыпящейся с неба мертвой землей… а потом из огня и дыма показались свежие цепи русских; и падающие под их свинцом и сталью его драгуны… Уже горела пристань… Бой шел у северной башни… Кто-то рыдал у его ноги, обхватив руками сапог. На пыльных щеках слезы промыли грязные кривые следы. Арсенал рванул, разбрасывая расплавленный металл дождем серебряных реалов.
11
Кабильдо – совет, состоящий при каждом губернаторе или штатгалтере, в который входил и правящий епископ. (Прим. автора).
12
Рейтар, рейтер (нем. Reiter всадник) – средневековые конные наемные войска в Западной Европе. Позже это название закрепилось в разговорной речи за всеми видами кавалерии: гусары, драгуны, уланы, кирасиры и т. п. (Прим. автора).
13
Эспаньулка (фр. espagnol испанский) – короткая остроконечная бородка. (Прим. автора).
14
Pour la bo
15
Похититель Европы – одно из многочисленных прозвищ Наполеона. (Прим. автора).
16
Бородино – село в Московской губернии, в десяти верстах от Можайска. Здесь происходила потрясающая кровопролитная бородинская битва между русскими и французами 26 августа 1812 г. Убитых и раненых в этом сражении насчитывают свыше 80 тыс. человек. (Прим. автора).
17
Аустерлиц – небольшой городок в Моравии; на время описываемых в романе событий насчитывал не более 4 тыс. жителей; здесь в 1805 г. Наполеон разбил наголову австрийские и русские войска, после чего по-следовал Пресбургский мир. Пресбургский мир был заключен в том же 1805 г., сразу после Аустерлицкой битвы, между Австрией и Францией, по которому было прекращено существование священной Римской империи и многие владения отняты у Австрии.
18
Буонапарт – корсиканская фамилия, к которой принадлежали французские императоры: Наполеон I и Наполеон III. Братья Наполеона I: а) Иосиф (Джозеф) Буонапарт (1768—1844), с 1806 г. король Обеих Сицилий, с 1808 г. король Испании, откуда изгнан в 1812 г.; б) Луциан Буонапарт, князь Канино (1775—1840), помог Наполеону I при перевороте 18 брюмера, позже поссорился с ним; крупный знаток литературы и искусства; оставил после себя несколько сочинений и мемуары; в) Людовик Буонапарт (1778—1846), в 1806—1810 гг. являлся королем Голландии, отец Наполеона III; был сменен своим братом в 1810 г. за недостаточное соблюдение континентальной системы; г) Жером Буонапарт (1784—1860), участвовал в войнах Наполеона I, в 1807—1812 г.г., король Вестфальский. Сын Наполеона I – Наполеон II («король римский»), герцог Рейхштадтский (1811—1832) не царствовал, скончался от чахотки. Сыновья Луциана Буонапарта: а) Карл (1803—1857), замечательный орнитолог (известный исследователь птиц Северной Америки); б) Пьер (1815—1881), прославился скандалами, буйством и убийством журналиста Виктора Нуара (1870). Сын Наполеона III Луи (прозвище «Лу-лу») (1856—1879) убит в Африке зулусами. Сын Жерома Буонапарта Жозеф-Шарль-Поль (прозванный «Плон-плон») (1822—1891) принимал активное участие в Крымской и Итальянской войнах, где прославился трусостью («craint-plomb»). Его сын Виктор ныне глава фамилии Буонапарте. (Прим. автора).
19
Fiat justitia, pereat mundus – «Да свершится правосудие, хотя бы мир погиб» (лат.) – выражение, приписываемое императору Фердинанду I.
20
Honores mutant mores – почести изменяют нравы (лат.).
21
Mater dolorosa – у католиков изображение скорбящей Божьей Матери.
22
Диспозиция (лат. dispositio – расположение) – 1) план расположения кораблей или войск на стоянках; 2) письменный приказ военным соединениям для боя или для выполнения походного движения (марша) в боевой обстановке. (Прим. автора).
23
Верфь – специальное место со всеми необходимыми сооруженями для постройки и починки судов.
24
Роялисты (фр. royaliste < roi – король) – монархисты, ярые приверженцы королевской власти; реакционер – термин, вошедший в употребление в Западной Европе со времен Французской буржуазной революции.
25
Кираса (фр. cuirasse) – металлические латы, надевавшиеся на спину и грудь для защиты главным образом от ударов холодного оружия: сабель, палашей и т. п.; к началу ХХ в. сохранились в кавалерии некоторых европейских армий как принадлежность парадной формы. (Прим. автора).