Страница 33 из 79
— Что ж, если я действительно могу тебе помочь в поисках, Теодор, буду рада посодействовать. Думаю, Драко бы это одобрил. — На последних словах её голос стал еле различим.
«О, вы даже не представляете, насколько правы. Он действительно это одобрил», — подумал Нотт, а вслух искренне поблагодарил миссис Малфой и, спустя несколько минут обсуждения, откланялся. Условились на том, что один из эльфов, которого тут же вызвали и приказали приходить на зов Теодора и мисс Грейнджер, будет сопровождать их в библиотеку Малфой-мэнора и обратно. Оставалось уведомить об исходе переговоров Гермиону и, он надеялся, ему позволят отдохнуть в оставшееся от воскресенья время.
***
Гермиона как раз пыталась улизнуть от настойчивых поцелуев Рона, который, не сдаваясь, медленно тянул её в спальню, когда хмурый филин Теодора Нотта громко постучал в окно.
Окончательно вывернувшись, она бросилась к окну, совершенно не заметив насупившегося Рона, который демонстративно (как ему казалось) вышел из гостиной.
Маленький пергамент больше походил на записку. В нём значились условия, на которых ей разрешается посещать Малфой-мэнор, работать в нём и способ перемещения туда и обратно.
— Значит, Питти, — пробормотала Гермиона, всё ещё держа в руках письмо. Теодор предлагал начать работу в понедельник и сообщил, что сам сможет присоединиться лишь в субботу.
«Спроси ночью у Драко, — писал он, — откуда именно начать поиск. Попроси продемонстрировать, как обустроена библиотека, в какой части необходимо начать поиск, может, он подскажет, где расположены тайники и как их открыть».
Она была благодарна Нотту за полученную передышку от работы. Перерыв ей был необходим как никогда. Правда, все способы, раньше ей помогавшие, сейчас были бесполезны.
***
Её глаза сияли, будто два волшебных огонька, когда она рассматривала иллюзорный лабиринт библиотеки Малфоев. Идея воплотить в комнате уменьшенный муляж пришла ему после того, как он попытался на пальцах объяснить, где и какие книги ей придётся искать. Помещение было подобно лабиринту, и лишь избранные знали, как именно в нём ориентироваться. Огромное пространство было разбито на разные секции. В каждой из них было оборудовано место для чтения, находящееся вблизи окна. Никаких факелов или свечей — вся библиотека была тщательно освещена магическим огнём, безопасным для книг.
Наследство Беллатрисы Лестрейндж в течение первого года после войны было распределено по библиотеке. Ей придётся искать в трёх разделах одновременно: дневниках и мемуарах ушедших волшебников, тёмно-магических проклятьях и ментальной магии.
— Произойди всё двумя годами ранее, тебе бы мог помочь библиотечный эльф. Именно он владел знаниями о том, что именно и где хранится на полках в библиотеке, — говорил Драко, прочерчивая путь от входа до секции по ментальной магии светящейся линией. — После его смерти мама не стала искать нового библиотекаря. Сейчас… не в почёте держать большее количество домовых эльфов, чем требуется для жизни.
— А Питти это…
— Мой личный домовик, — без слов понял её Малфой. — Был приставлен ко мне после рождения. Весьма славный.
— Вот уж не думала, что услышу столь лестный эпитет о домовиках от Малфоя, — усмехнулась Гермиона.
— Ты будешь удивлена, но я никогда не относился к домовым эльфам с предубеждением своего отца. Да и если быть откровенным… — Его расслабленное лицо на миг застыло в холодной маске. Спустя мгновение он мягко усмехнулся и продолжил: — Хотя, думаю, не стоит.
— Что именно ты хотел сказать? — с подозрением спросила его Гермиона.
— Добби был бестолковым домовым эльфом, — еле слышно ответил он и тут же вскинул на неё горящий взгляд. — Только не надо. Я знаю, что он сделал для Поттера, тебя и общей победы. Знаю. Но от этого… он не становится лучшим домовым эльфом.
Гермиона не нашлась что ответить. Возможно, со своей стороны Малфой был прав, ведь он знал, какими должны быть хорошие домовики. Вполне вероятно, что Добби не вписывался в эти рамки, услужливо предоставленные ему волшебниками.
— Добби был особенным, — только и смогла ответить она.
— Да уж, — пробормотал Малфой. — Если бы эльфов распределяли на Хогвартские факультеты, уверен, он бы попал в Гриффиндор — такой же храбрый и безрассудный.
— Эй! — Гермиона и не заметила, как шутливо толкнула Малфоя рукой, отчего тот вздрогнул.
— Не говори мне, что я не прав, — еле слышно отозвался Драко, явно смутившийся от её порыва. — Ты тоже часто бываешь безрассудна, хотя твои безумные идеи почти всегда имеют успех.
— Да, — преувеличенно бодро ответила Гермиона. — Зато пока от слизеринца дождёшься результата, можно поседеть. Это ж нужно взвесить все возможные последствия и просчитать все ходы!
«Она не знает, с чем шутит, — уговаривал себя Драко, напряжённо вглядываясь в её склонившееся лицо. — Она ведь даже не подозревает…»
— Думаю, ты поняла бы меня, если бы знала, чего именно боюсь я сейчас, — пробормотал он.
— Мне кажется, это логично. — Её насмешливый тон испарился, будто его и не было. — Ты боишься смерти и неизвестности. Так же, как и я.
Она заметила, как Драко криво улыбнулся, прочерчивая ещё один ход меж иллюзорных стеллажей.
— Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься…
========== XXI ==========
Маленькое, длинноухое существо с кожей грязно-оливкового цвета, завёрнутое в чистое полотенце, почтительно склонилось перед Гермионой.
— Питти готов сопровождать вас, мисс. — Домовой эльф протянул ей худой и непропорционально длинный для его роста палец. Убедившись, что она крепко за него держится, Питти щёлкнул пальцами и они растворились в пространстве.
Рон был ею недоволен. Несмотря на то, что она навела во всём доме порядок, пританцовывая при этом под музыку в наушниках, на вкусный обед и ужин. Последующий просмотр фильма в обнимку тоже не смог разрядить обстановку. Гермионе казалось, что Рон сам не знает, чего хочет, но разбираться в ворохе его плохого настроения у неё не было никаких душевных сил. Он бурчал по поводу и без, критиковал фильм и в конце концов вновь полез к ней с поцелуями.
— Рон, я сегодня совершенно вымоталась. — Гермиона знала, что это была не совсем правда. Но и не являлось ложью. Она всегда была плохой лгуньей.
Он тяжко вздохнул и поцеловал её в макушку.
— Я чувствую, что тебя что-то тревожит, но не понимаю, что именно.
«Долго же он соображал, — прокомментировал ехидный голос в её голове, подозрительно похожий на Драко. — И не сможешь понять, не пытайся».
— Если ты из-за субботнего обеда, то тебе не стоит волноваться… — продолжил Рон, не замечая её задумчивости.
Ей было о чём подумать. Рон ведь и раньше не отличался особой проницательностью, но почему только теперь её начало это беспокоить? Почему только теперь она задумалась, насколько сильно в действительности ей была необходима эмпатия в отношениях?
Кроме её мамы, никто более не отличался тонкой организацией ума и чувств. Только она подмечала незначительные изменения в поведении дочери, в манере её движений и речи. Не было никакого шанса что-либо скрыть или утаить от неё. Тогда, перед седьмым годом, когда они скитались по лесам в поисках крестражей, мама не раз пыталась вывести её на откровенный разговор, наблюдая за душевными метаниями своей дочери. Гермиона могла отговариваться тем, что влюблена в Рона и не уверена во взаимности, или объяснять своё состояние переживанием из-за смерти директора её волшебной школы, но Джин Грейнджер никогда бы на это не купилась. Она и не верила, но зная упрямство своей дочери, отступала, мудро полагая, что та не может задумать нечто страшное…
Если бы она знала, что буквально через пару месяцев Гермиона применит к ним, самым родным на свете людям, заклинание забвения…
Вынырнув из воспоминаний вчерашнего дня, она обнаружила себя у входа в библиотеку. Двустворчатые, тяжёлые двери выглядели точь-в-точь такими же, какими их материализовал Драко во сне. Мысленно вспоминая наставления Малфоя и нарисованный им план передвижения, она хотела было уже толкнуть массивную дверь, когда услышала тонкий голосок эльфа, всё ещё находящегося рядом: