Моя драгоценная гнома

Убийцам не удалось долго преследовать нас — после решетки канаву закрывал дощатый настил. Сначала мы слышали, как стучат по верху тяжелые сапоги и переругиваются эльфы, а потом очутились в каменной трубе, где было темно и зловонно. Говорить не хотелось совсем. Я старалась дышать ртом и раздраженно отпихивала Дагобера, когда он ловил меня за локоть, стоило мне поскользнуться.

Труба вела прямо, так что заблудиться в городской канализации нам не грозило. Вскоре впереди забрезжил свет, и мы оказались на самом краю водостока. Внизу протекала река, и именно в нее выливались нечистоты из канализации.

Поток здесь был особенно бурным, меня подбило под колени, и я неминуемо рухнула бы в реку, но Дагобер в очередной раз поймал меня за локоть. Выглядел эльф ужасно — золотистые волосы утратили блеск и пышность, разбитая губа еще кровоточила.

— Ну что, гном проклятый, — сказал принц, тяжело дыша, — тут пониже будет, чем когда мы прыгали с обрыва?

И он прыгнул, продолжая держать меня за руку.

40

Течение реки возле эльфийского города было не такое сильное, как в горной реке, где мы с Дагобером плавали в первый раз, поэтому выплыть на берег нам удалось достаточно быстро. Когда мы выползли из воды, говорить не хотелось ни мне, ни ему. Мы даже избегали смотреть друг на друга. Меня так и подмывало вернуться к прерванному разговору, но, поразмыслив, я решила, что «проклятый гном» — это значит, что моя тайна осталась тайной. Начинать опять да снова, означает привлечь к этому особое внимание Дагобера. А еще не известно, сколько раз нам придется спать в обнимочку. Мысленно я поклялась себе, что не сомкну больше глаз, если буду находиться к нему ближе, чем на локоть.

Нас хорошо прополоскало в реке, но Дагобер все равно подозрительно принюхивался к своим волосам и одежде.

Город остался далеко позади, и были видны только пара шпилей, но Дагобер не пожелал прохлаждаться на берегу, торопливо отжал рубашку и углубился в лес, подобрав перед этим палку и не забывая стучать по траве перед собой.

Я тащилась за ним, вытирая рукавом нос и стараясь не шмыгать.

— Тебе надо просушить одежду, — сказала я, когда мы прошли милю или две.

— Нельзя, — коротко ответил он и даже не оглянулся.

— Опять разболеешься, — предрекла я.

— Нас будут преследовать, — ответил Дагобер так же коротко. — Представляю, как они обрадуются, если поймают меня голым возле костерка, пока я буду сушить подштанники.

Я деликатно помолчала несколько минут, а потом спросила, и голос мой невольно дрогнул:

— Это были Полуночные призраки?..

Дагобер ответил не сразу, а потом мотнул головой:

— Нет, не они. Даже если бы их оповестили, они не смогли бы появиться так быстро.

— Может, у них несколько артелей, все по разным городам…

— Нет, не так, — Дагобер шагал широко и размеренно, я еле успевала за ним и совсем запыхалась. Мне было жарко, и мокрая одежда была кстати.

— Кто тогда напал? — я опять утерла нос рукавом, и как раз в это время Дагобер оглянулся. Я была готова провалиться сквозь землю.

— Наверняка, за всем этим стоит мэр, — сказал эльф. — Если бы на меня напали Полуночные призраки, они действовали бы по-другому — ночью, тайно, попытались бы отравить. А тут… все грубо, тупо, без особых затей. Знать бы только, для чего этому предателю понадобилось убивать меня. Как он осмелился покуситься на наследника?

— Вообще-то, напали и на меня, — напомнила я. — Меня тоже чуть не убили.

— Ты просто подвернулся под руку, гном, — Дагобер был задумчив, как никогда. — Тебе невероятно опасно рядом со мной…

— Э! Только без глупостей! — предостерегла я его, похолодев от одной мысли, что он может послать меня подальше. — Без тебя я даже сказать «свобода» не успею.

— Это становится проблемой, — согласился Дагобер, вздохну и добавил: — А мы даже позавтракать не успели…

До полудня мы уныло тащились по лесу, забирая к западу. Я не знала планов эльфа, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним. По пути нам попалась деревушка, но Дагобер не стал туда заглядывать, хотя я рвалась купить хлеба и сыра, показав эльфу очередную жемчужину, которую напела по дороге.

— Нас будут искать, — резонно заметил Дагобер. — А парочка мы с тобой приметная — эльф и гном. Да еще и расплатимся драгоценными камнями. Лучше уйти подальше.

— А покушать?! — простонала я.

— Покушаешь, — он усмехнулся, но как-то невесело. — Мне другое интересно — откуда у тебя столько драгоценных камней? У тебя ими все карманы набиты? Или ты их в другом месте прячешь?:

Я сделала вид, что ничего не услышала.

Мы обошли деревню стороной, и на моих глазах эльфийский принц самолично и без зазрения совести украл курицу, которая неосторожно подобралась к нам слишком близко, оставив стайку своих подружек у деревенских ворот.

— Воровать нехорошо, — напомнила я, когда мы удирали со всех ног.

— Считаешь, умереть с голоду лучше? — Дагобер свернул курице голову даже не поморщившись и перебросил тушку мне. — Ощипай и выпотроши.

— Почему я?!

— Не принцу же этим заниматься.

— Гляжу на тебя и сомневаюсь, что ты принц, — огрызнулась я, послушно принимаясь выдирать из курицы перья. — Ты меня все время вором обзывал, а сам-то хорош!..

— Это было ради спасения жизни, — ответил Дагобер, стаскивая куртку и развешивая ее на кустах.

Я ожидала, что он, по обыкновению, разденется догола, но Эльф ограничился рубашкой, а штаны снимать не пожелал. Наверное, побоялся нового нападения — кому приятно встретиться с убийцами лицом к лицу и без штанов.

Довольно неумело я отрезала курице голову и лапки, выпотрошила и задумалась, как приготовить тушку.

— Разводи костер, — велел Дагобер.

Мы расположились у ручейка, я занялась костром, а Дагобер нарвал каких-то травок, засунул их в курицу и обмазал ее глиной, толстым слоем.

— Так мы готовили перепелок на охоте, — пояснил он, укладывая глиняную болванку в огонь. — Жаль, соли нет, но я нашел здесь дикий чеснок и душицу. Получится сносно.

Сносно! Получилось просто потрясающе!

Запеченная в глине курица оказалась сочной и ароматной. Мы уничтожили ее за четверть часа и блаженно развалились на травке. Я жалела только, что Дагобер украл лишь одну курицу.

— Мы должны дать знать моему дяде, что происходит, — сказал Дагобер, лежа возле меня и глядя в голубое небо, где плыли легкие перистые облачка. — Все это здорово смахивает на заговор против короны.

— Лучше бы нам пойти к фее Сирени, — ответила я. — Послушай, мне нет дела до ваших заговоров, и без разницы, кто будет на троне — ты, твой дядя или ваши внуки. Мой отец в опасности, я должен спасти его.

— Отец? — Дагобер повернул голову. — Ты ничего не говорил. Какая опасность.

— Его похитила ведьма, — доверилась я. — Я подал прошение в суд, но судья ничего не сделал, только обобрал нас с папашей до нитки. Я обратился к маркграфине, но в эту же ночь ведьмы напали и на меня. Веревка на болоте — их проделки. Так они хотели от меня избавиться.

Дагобер перекатился на бок, подперев голову, и слушал очень внимательно, хмурясь и кусая травинку.

— Мне надо избавиться от тебя, как можно быстрее, — сказала я. — Тебя заботит только твой трон, а я думаю об отце. Надеюсь, ведьма не причинит ему вреда, он знаменитый ювелир, а она хотела, чтобы он сделал украшения для ее дочерей. Она хотела, чтобы ее дочери понравились тебе на балу, когда будешь выбирать невесту.

— Вот как, — задумчиво промолвил принц. — Ну что ж, тогда все более-менее понятно. Но какая глупость думать, что я буду выбирать невесту из-за украшений…

— А где сейчас те розы, что ты купил у нас? — спросила я небрежно.

— Розы? — Дагобер думал о чем-то своем. — Розы подарил…

— А кому? — подкинула я новый вопрос.

Эльф посмотрел на меня и выплюнул травинку, поднимаясь на ноги.

— А вот это — совсем не важно, — сказал он. — Поднимайся. Нам пора идти.