Они должны умереть

Парни стояли напротив дома Альфредо без своих фиолетовых рубашек. Сейчас их можно было принять за учащихся школы, обсуждающих девушек, баскетбол или плавание. Но они обсуждали не это. Они обсуждали предстоящее убийство.

- Кух, как ты думаешь, он у себя?

- Не знаю. - Кух внимательно всматривался в здание. - Могу сказать только одно - в церковь он не ходил.

- Почему мы сняли рубашки? - спросил Папа. - Мне они так нравятся.

- Сегодня очень жарко, - неторопливо ответил Зип. - До тебя еще не дошло, зачем мы здесь.

- Но мне нравится моя рубашка. Не понимаю, зачем...

- Зип, тебе не кажется, что мы выбрали не самое подходящее время? прервал Кух. - Улицы просто кишат полицейскими.

- Сейчас как раз самое время. Все полицейские в городе заняты Пепе. Мы разделаемся с Альфи еще до того, как они узнают, что произошло.

- Какой смысл иметь такую рубашку, если ты не можешь носить ее? настаивал Папа.

Зип взвился. Казалось, он готов был ударить его от злости.

- Тебе что, остаток жизни хочется провести на острове Бейли?

- Это где?

- Это тюрьма на середине реки Дикс. Одевай рубашку и можешь прямиком туда сматывать.

- Что я такого сделал, что не могу носить рубашку? - не унимался Папа. - Почему они упекут меня в тюрьму, если я одену рубашку?

- Боже! Кто-нибудь, объясните этому идиоту! А почему бы тебе, черт возьми, не убраться туда, откуда ты приехал? - рассердился Зип. - Сделай одолжение, мотай обратно в Пуэрто-Рико.

Папа оставался невозмутимым.

- Если бы я давно был "Латинским кардиналом", - логично рассуждал он, я бы не носил эту рубашку. Тогда бы и так все узнали, кто я такой. Но меня никто не знает. Тогда почему же я не могу носить рубашку?

- Папа, просто поверь мне на слово, - убеждал его Зип. - Сейчас мы заставим Альфи подсуетиться.

- Зип, разве нельзя подождать? - вступил в разговор Сиксто. - К чему такая спешка? Может быть, завтра...

Зип вспыхнул и опять можно было подумать, что он вот-вот готов расплакаться. И в то же время в нем чувствовалась сила и решительность.

- Сейчас, - твердо сказал он. - Сегодня. Я сыт по горло ожиданием. Хочу быть самым-самым сегодня!

- Убив Альфи, ты все равно не станешь выше всех.

- Какой смысл разговаривать с тигром? Чего хорошего можно ожидать от вонючего иностранца? Больше мы не будем говорить на эту тему. Все решено.

- Кто все решил?

- Я.

- Почему тогда ты не можешь сделать все это сам?

Слова слетели с его губ, хотя он еще сам не решил - произносить их или нет; они заставили сразу же всех умолкнуть. Зип непроизвольно сжал и разжал кулаки.

- А как по-твоему должно быть, Сиксто? - вкрадчиво спросил он.

Глубоко вздохнув, Сиксто задержал дыхание.

- По-моему, мы вообще не должны в него стрелять.

- Не должны?

- Нет.

- А я думаю - должны. Вот и все.

- Это...

- Что это? - Зип все еще сжимал кулаки. - Продолжай.

- Это больше подошло бы Пепе Мирандо, - выпалил Сиксто. - Мой отец никогда бы такого не сделал. Мой отец не стал бы стрелять.

- К черту твоего отца! Кто он такой в конце концов? Большая шишка? Он всего лишь работает на фабрике!

- А что в этом плохого?

- Хочешь быть рабочим? Пожалуйста! Меня, например, это совсем не устраивает.

- А что тебя устраивает - спросил Сиксто, и опять воцарилось молчание. Он был уверен, что Зип сейчас расплачется. И действительно, у него на глазах уже навернулись слезы. - Тебя устраивает убивать людей? Это тебя устраивает? - не отставал от него Сиксто.

- Послушай...

- Что хорошего ты в этом находишь? Мои люди никогда, ни здесь, ни на острове, нигде никого не убивают. Так что...

- Ты напрашиваешься на скандал, - угрожающе сказал Зип.

- Ну, ладно, мы убьем Альфи... Какой в этом смысл? Что нам это даст?

- Ты напрашиваешься на скандал, - повторил Зип.

- Думаешь, если мы изобьем кого-то...

- Заткнись!

- ...то будем похожи на суровых парней?

Внезапно Зип с силой ударил Сиксто по лицу. На какой-то момент он замер от такого сильного удара, почувствовав нестерпимую боль. Измерив Зипа холодным взглядом, провел по рту рукой.

- Все в порядке? - спросил Зип.

Сиксто молчал. На лице Куха появилась ухмылка. Папа был немного озабочен - он не знал, что ему делать:

улыбаться или нахмуриться.

- Ну так как, все в порядке? - переспросил Зип. И опять никакого ответа. - Все в порядке, - подтвердил он. - А теперь составим план.

Кух довольно улыбнулся. Наконец-то все неприятные моменты, связанные с дисциплиной, разрешены. Наконец-то они приступают к делу.

- Итак, Зип, что будем делать первым делом?

- Сначала нужно выяснить, где наудится Альфи: дома или нет. Об этом позаботятся Папа и ты, Сиксто. Зайдете в коридор и будете подслушивать у двери. Постарайтесь выяснить, дома он или нет. После этого вернетесь и доложите мне.

- Но как его заманить к нам? - спросил Кух.

- Все, что от вас требуется - заставить его выйти в коридор.

- Но как?

- Не знаю. - Он задумался. - Неужели у него нет друзей? Например, Папа мог бы позвать его, выдав себя за приятеля.

Кух покачал головой:

- Альфи - это дикий волк.

- Должен же быть кто-то, кому он доверяет, кому бы он поверил и вышел в коридор поговорить... Идея! - Он щелкнул пальцами, и лицо его тотчас оживилось. - Если кто-то из нас начнет его звать, он все равно не выйдет. Надо сказать, что мы будем друзьями, что мы больше не таим на него зла, понимаете? Вот такая версия. Посредник поверит в это и расскажет Альфи. А когда Альфи выйдет в коридор - бам!

- Да, Зип, но кто будет посредником? Кому Альфи может поверить?

Зип расплылся в улыбке.

- Чайне, - сказал он.

Глава 15

Попав в дом, где жил Альфредо Гомес, Сиксто уже знал, что надо делать. Наверное, он знал об этом уже с самого начала, еще тогда, когда шел в аптеку. Знал, но не мог признаться себе в этом. И сейчас он очень хорошо понимал, что для предотвращения бессмысленного убийства Альфредо Гомеса присутствие полиции на улице просто необходимо. Он сознавал, что должен сделать выбор и сделать немедленно, а определившись - отстаивать избранный им путь. Слишком юный, он, очутившись на житейском перекрестке, с трудом мог во всем разобраться, сделать выбор, от которого зависела бы жизнь другого человека, в равной мере, как и его собственная. Но перекресток не был чем-то мифическим, это была реальность, и он столкнулся с ней лицом к лицу. Он выбрал свой путь так, как это и должно быть - обыденно, не крича об этом на весь мир. Это ему подсказала его совесть. Для него не было иного пути, ведь этот выбор был для него частью его самого.