Страница 40 из 55
– Откуда вы узнали, что нужно везти ее сюда? – спросила Тэрэза.
– Твой брат нашел в сети.
– В группах вампиров?
– Да.
Я ведь тоже могла это сделать. Мне следовало это сделать.
Посмотрев на мамэн, Тэрэза выдохнула.
– Ты сказал, что она ждала чего–то.
– Да.
– Кажется, я знаю, чего именно.
Повернувшись к стеклянной двери, она не знала, стоит ли направиться на поиски брата. Если их ссора удерживала мамэн на Земле, то Тэрэза не хотела спешить.
Но едва ли это справедливо.
– Извинишь меня? – сказала она. – Нужно сделать пару звонков по работе.
– Ты нашла работу?
– Всего лишь официанткой. Ничего серьезного.
– Любой труд важен. – Ее отец опустошенно улыбнулся. – Хорошо... иметь цель. Я по–прежнему горжусь тобой.
– За что? – выдохнула она. – Я только и была...
– Моей дочерью. И ты идеально справлялась.
– Нет, – выдавила она. – Посмотри, что я наде...
– Перестань. – Когда ее внутренний ребенок сразу закрыл пот, отец посмотрел на нее поверх койки. – Мы хотели одного – чтобы ты была счастлива. И все. Больше ни ты, ни твой брат ничего нам не должны.
– Должно быть иначе. Особенно когда вы стареете.
– Мы можем позаботиться о себе.
Ее сердце разбилось при мысли, что одна половина этого «мы» скоро покинет их.
Тэрэза встала. Наклонившись к маминому уху, прошептала:
– Я поговорю с Гаретом. Помирюсь с ним. Не волнуйся об этом, хорошо? Я все исправлю.
По пути на выход Тэрэза подошла к отцу и сжала его плечо. Он похлопал ее в ответ.
Покинув палату, она двинулась вдоль по коридору. Трэза не было в зале ожидания, но это не проблема: с его кровью внутри себя, она чувствовала его за двойными дверьми. И учитывая легкий запах табачного дыма, она знала, с кем он был.
Она не занервничала при виде разговаривающих мужчин, и это хороший знак указывающий на то, насколько она доверяла Трэзу.
Хотя она и так это знала.
Кивнув медсестре на посту, Тэрэза толкнула одну створку и посмотрела направо. Ее брат и ее любовник сидели на полу рядом друг с другом, курили и тихо разговаривали.
Когда она вышла, оба посмотрели на нее.
– Привет, – сказала она.
Гарет быстро отвел взгляд. Но, по крайней мере, не сбежал. И не начал кричать.
Взгляд Трэза был мрачным.
– Как дела?
– Наверное, без изменений, да, Гарет? – Он стиснул зубы, и Тэрэза приняла это за хороший знак. Более–менее. Ну, не такой уж плохой знак. Не такой плохой, как могло быть.
– Не возражаете, если я присоединюсь?
Трэз достал телефон и посмотрел на время.
– Слушай, я отъеду ненадолго, проверю, как дела на работе...
– О, конечно. – Она села рядом с ним. – Я не хотела задерживать тебя здесь. Если встретишь айЭма, можешь передать, что мне нужна пара ночей отгула? Я не уйду, пока…
Она не договорила, и брат посмотрел на нее. Настойчиво.
– Разумеется. – Трэз взял ее за руку. – Что привезти?
– Еды?
– Хорошо. Чего хочешь?
– Гарет? – Она перевела взгляд. – Есть пожелания?
Ее брат затянулся, а потом выдохнул дым, качая головой. – Я не придирчив в еде. Отец тоже.
– Заметано.
Когда Трэз помедлил, она ответила на его сомнения в уместности поцелуя, поцеловав его первой.
– До встречи, – прошептала она, когда их губы ненадолго встретились.
– Обязательно. – Он бросил окурок в бутылку из–под газировки и поднялся на ноги. – До встречи, Гарет.
– До встречи.
Тэрэза смотрела вслед своему мужчине... понимая, что атмосфера мгновенно изменилась. Но, по крайней мере, брат не выглядел откровенно взбешенным.
– Как давно вы встречаетесь? – спросил Гарет, бросая окурок в бутылку. Прежде, чем он успел с шипением потухнуть, брат прикурил следующую.
– Они разрешили тебе курить здесь?
– Не начинай.
– И не собиралась. – Она вздохнула. – Как давно? Не особо. На вопрос об отношениях с ним.
– Ты не из–за него приехала в Колдвелл?
– Нет, я встретила его здесь. Он брат владельца ресторана, в котором я работаю.
– Кажется нормальным.
– Так и есть.
Прежде чем пауза затянулась и стала неловкой, Тэрэза сделала глубокий вдох и шагнула с обрыва.
– Прости меня. Мне, правда, очень жаль.
Желтые глаза брата дернулись, и она приготовилась к нападкам. Но потом он просто покачал головой.
Сидя рядом, она дала ему пространство и время, чтобы разобраться с эмоциями. И она оценила, что он не стал разоряться, это бы только вымотало их впустую.
– Я просто... – Он не закончил. Снова начал: – Я не мог поверить, что ты бросила нас. Ты не просто ушла от них... ты бросила и меня, и да, ты моя сестра, но также ты мой друг. Моя соседка. Ты знаешь. Плевать. Это неважно.
– Ты говоришь это именно потому, что это важно.
– Да. Наверное. – Гарет сильно затянулся. – Нужно бросать курить. Слава Богу вампиры не болеют раком... и нет, я не курю при маме.
– Мне и в голову такое не приходило.
– Я рад, что сейчас ты пришла. Когда ты вошла в палату, думал, разорусь на тебя.
– Я так и поняла.
– Поэтому тогда вышел. Не хотел усугублять ситуацию. Было и так плохо.
– Спасибо, что позвонил. Клянусь, я не получала твои сообщения.
– Знаю. Он сказал.
Когда к глазам подступили слезы, Тэрэза посмотрела по сторонам, вверх–вниз... словно выполняла зарядку... чтобы не проронить ни слезинки.
– Я скучала по тебе. Скучала по ним.
– Мы тоже были опустошены твоим отъездом. – Он сбросил пепел в узкое горлышко. – Кто–то в семье всегда выполняет функции сердца.
– И это мама.
– Нет. – Гарет посмотрел на нее. – Это ты. Всегда была ты. Ты объединяла нас, организовывала. Ты...
Резко прокашлявшись, он отвел взгляд, а потом потер глаза костяшками свободной руки.
– Слушай, я не могу говорить об этом. Это убивает меня, я должен взять себя в руки ради них...
– О, Гарет, – выдохнула она, потянувшись к брату.
Она бы обняла его, но Гарет вскинул руку и отодвинулся.
– Нет. Не надо. Я должен взять себя в руки.
– Я обниму тебя попозже.
– Хорошо. Просто не сейчас.
Тэрэза сделала хороший вдох полной грудью, первый с тех пор как покинула родительский дом. Гарет, с другой стороны, казалось, едва справлялся с эмоциями.
Пытаясь сменить тему, она спросила:
– Ты подкачался.
– Да.
– Что с женщиной, с которой ты встречался?
Он покачал головой, не сводя взгляда с сигареты.
– Она переехала сразу после твоего отъезда, готовая к браку. Издевательство. У меня рушится семья, а она хочет выбрать цветовую схему вечеринки в человеческих традициях? Жесть.
– Мне грустно слышать это...
– На самом деле вот что меня тревожит, – начал он, подняв взгляд и глядя ей прямо в глаза. – Почему мне обидно за маму. – Он ткнул в ее сторону сигаретой зажатой между двумя пальцами. – Ты не позволила ей объясниться. Не выслушала ее историю. Была так занята своими криками и злостью, что не дала ей шанса рассказать, как все было. И более того, вела себя так, словно ждала извинений за то, что тебя удочерили, привели в дом и заботились все эти годы. Вот что мучило меня.
– Я была ошарашена. Не ожидала этого. Я думала... что они мои родители, Гарет. Никогда не пыталась докопаться до истины.
– Ты не знала, что они не твои родители, потому что они в действительности были твоими родителями.
Тэрэза положила руку на его предплечье, ставшее таким широким.
– Ты не был на моем месте, прошу, поверь в мои чувства. Не говорю, что правильно отреагировала, но я знаю, что я испытывала.
Он выругался. Молчал какое–то время.
– Ты права. Извини. И я поступил не лучше. Я просто переживал за мамэн... и за тебя. Я – твой старший брат. Я должен заботиться о тебе.
– Я должна заботиться о себе сама.
– Один в поле не воин, Милк Дад[38].
Тэрэза улыбнулась, услышав свое прозвище.
38
Милк Дадс – конфеты.