Страница 12 из 55
– Она была моей шеллан. Я же тебе был просто другом.
– Чушь. Ты моя семья. Ты родной брат айЭма. Ты родной для целой кучи людей, которые будут сильно страдать, если с тобой что–то случится. И завязывай с прошедшим временем, придурок. Ты все еще дышишь... пока я тебя не придушил, пытаясь вправить мозги.
Трэз выдержал фиолетовый взгляд, который был таким же злым, каким Трэз себя чувствовал, и, учитывая градус их разговора, он радовался тому, что они еще не достали оружие. Пока не достали.
Но потом он рассмеялся... или, Господи, точнее захихикал.
Чувство легкости пришло неизвестно откуда. Из более глубокого места, чем то, откуда происходило его горе. Но когда из напряженной глотки вырвался неподобающий звук, он не смог сдержать его.
– Умеешь ты построить разговор, – сказал Трэз, прокашлявшись и приняв серьезную мину. – В смысле, можно действовать жестко из лучших побуждений, а можно как ты по–симпатски. Ты назвал меня придурком, пытаясь отговорить от самоубийства?
Рив медленно улыбнулся.
– Я никогда не говорил, что я спец по межличностным отношениям.
– Позволь сказать – это совсем не твое. Ты только что угрожал мне тяжкими телесными.
– Я бы отправил Мэри, она профессионал, но ты бы просто обнял ее и выставил взашей.
– И то верно.
– Поэтому придется иметь дело со мной. Как жаль, что мне не жаль.
Трэз опустил взгляд на свои руки, легкое настроение унесло ветром. Но хотя бы он не вернулся к ослепляющей ярости.
– Значит, у меня хрень с эмоциональной сеткой. Зачем я вообще спрашиваю. Я живу с этим.
– Я не хочу, чтобы ты сотворил что–нибудь глупое. Вот и все.
– Знаешь, что безумное... во всем этом? Учитывая все, что со мной произошло после смерти Селены? Я не жалею о том, что был с ней. Даже несмотря на то, что она умерла и мне чертовски больно... и я не вижу света в конце туннеля? Я ни о чем не жалею.
Рив подошел к нему и сел на диван.
– Слушай, я не знаю, как тебе еще помочь. Поэтому я пришел. И не хочу, чтобы ты считал, что это постыдно – обратиться к медикаментам. Посмотри на меня. Я – ходячая реклама лучшей жизни, достигнутой благодаря химии.
Трэз покачал головой.
– Мне просто все равно. В принципе, на все.
Протянув руку, Рив положил тяжелую ладонь на его плечо.
– Мне не все равно. Поэтому я здесь.
Глава 7
Три говяжьи спинки. Полностью. Две тарелки оссобуко. Тарелка свиных папарделле и скарпариело. Семь разных гарниров включая роллатини, ризотто и поленту... и отдельная тарелка с горохом – чтобы добрать клетчатку, как пояснил мужчина.
Хотя, если следовать этому тренду, когда Тэрэза сведет счет, то тарелка с гарнирами потеряется как иголка в столе сена.
Стоя за кассой, она осознала, что не отбила закуски. Так, мужчина заказал минестроне. Салат капрезе... также из–за клетчатки. Антипасто и кростини. Так, еще брускетту. Все? Кажется, да. Так, а на десерт? Он выбрал Тирамису, канноли, тартуфо и профитроли.
– Думаю, с этим все, – сказала она вслух. – Так, она заказала....
– Не волнуйся об этом.
Подскочив, Тэрэза посмотрела через плечо. Увидев, кто стоит позади нее, она едва не выронила блокнот для заказов.
– О, шеф. – Она склонила голову. Потом полностью поклонилась. – Прошу прощения.
Тэрэза не знала, за что извиняется. Но она опоздала, и ей нужна эта работа, и хотя обслуживающий персоналом руководил управляющий... пока буря не вынудила его уехать домой в начале вечера... перед ней стоял главный босс. айЭм, родной брат Трэза.
Мужчина улыбнулся, но улыбка не задержалась на его красивом темнокожем лице. Ее не отпускало ощущение, что он недолюбливает ее, хотя мужчина никогда не поступал плохо по отношению к ней, и она даже не знала, была ли это личная неприязнь. На кухне он скорее был молчаливый тенью, чем главным шеф–поваром, который жеманно вышагивал и кричал на всех с красным лицом... и своей молчаливостью он производил более мощное впечатление.
– Для них за счет заведения, – сказал айЭм, кивая в сторону обеденного зала, на пару, которую Тэрэза обслуживала на протяжении двух часов, в течение которых хэллрен подчищал все тарелки.
Взяв себя в руки, она скрыла разочарование, ведь чаевые ушли из–под носа.
– Хорошо, шеф. Конечно.
– Можешь идти, если закончила.
– О. Хорошо. Спасибо, шеф.
айЭм помедлил, и она приготовилась к тому, что ей скажут, что она в принципе может не возвращаться. Ведь она уже дважды опоздала. И поэтому... и за все ее прегрешения – в предыдущие смены или даже с ее рождения.
Она не сгущала краски. Вовсе нет.
– Слушай, – начал он. – О моем брате.
Тэрэза ощутила, как сердце замерло в груди, а дыхание – в горле.
– Да?
– Он...
– Он что?
По неясной причине она хотела узнать, что он хотел ей сказать.
Но айЭм покачал головой.
– Забудь. Заканчивай и отправляйся домой.
Прежде чем она успела остановить себя, Тэрэза прикоснулась к его руке.
– Ты можешь сказать мне. Что бы там ни было.
– Не мне рассказывать его историю, и это только часть проблемы.
айЭм повернулся и удалился в кухню. И, наблюдая, как он уходит, Тэрэза хотела пойти следом и заставить его рассказать все. Но она здесь – простая официантка. Нельзя лезть в чужую семью. Она узнала это на собственном опыте.
Чтобы удержаться от упреков и сожалений, Тэрэза отменила операцию по кассе, затолкала блокнот в карман фартука и направилась к единственному занятому столу. Она не знала, где был Эмиль. Пара, которую он ждал, давно ушла – так бывает, когда заказываешь только закуску, первое блюдо и десерт. В противовес семнадцати первым блюдам и всему десертному меню.
Когда она подошла к столу, блондин и его вроде бы человеческая женщина выжидающе посмотрели на нее.
– Шеф дарит вам этот ужин, – сказала Тэрэза. – С наилучшими пожеланиями.
Мужчина покачал головой.
– Это ни к чему. Где айЭм?
– Думаю, шеф в кухне. Пригласить его?
– Нет, не стоит. Наверное, он занят.
– Я могу еще чем–то помочь?
– Нет, мы сыты. Даже он. – Женщина улыбнулась, склонив голову. – Скажи, откуда ты?
– Мичиган.
– Значит ты привычная к долгим холодным зимам, – сказал мужчина.
– Да.
– И что привело тебя в Колдвелл? – спросила шеллан.
Тэрэза пожала плечами, чувствуя резкую боль в груди.
– Захотелось сменить обстановку.
– Колдвелл – чудесное место для жизни. – Женщина улыбнулась. – У тебя здесь много знакомых?
– Не особо. Но все нормально. Я только начала обживаться.
– Что ж, помни, что нужно жалеть себя. Перемены в жизни даются трудно, даже если они вдохновляют на подвиги.
Посмотрев в ее глаза, Тэрэза поняла, почему мужчина в ней души не чаял. Целиком и полностью. Было в его шеллан что–то невероятно мудрое и доброе, глубинные знания и эмпатия, от которой ее внешняя оболочка сверкала.
– Я стараюсь, – пробормотала Тэрэза.
– Так или иначе, будь аккуратней в бурю, даже если ты не за рулем.
– Спасибо. И вы тоже.
Мужчина указал на столик своей широкой ладонью.
– И спасибо что обслуживала нас.
– Не за что. Удачи вам.
Тэрэза оставила пару в расстроенных чувствах. У нее низкая часовая тарифная ставка, это ожидаемо. Она зарабатывала на чаевых. Хотелось плакать при одной мысли о возвращении в пансион, но это ведь ее вина. У нее был другой вариант. Он все еще в силе.
Но она отказалась от такой возможности. Только потому, что все, что касалось Трэза, несло с собой осложнения. Даже если с виду выглядело иначе.
Проблема в ее влечении.
Укрывшись за автоматом для розлива воды, Тэрэза решила дождаться ухода пары, убрать их кофейные чашки и стаканы, а потом уже вернуться в свою дыру. Ю–хуу. Восторг.
Она скоротала время, достав графины из шкафа под установкой, протерла столешницы, кассу. Тишина ресторана окружала, преследовала ее, как маньяк, скрывающийся в тени. Инстинкты без оснований били тревогу, и Тэрэза окинула взглядом пустую барную стойку позади нее, пустую стойку управляющей, второй абсолютно пустой зал.