Где зима тебя настигнет (ЛП)

Он считал, что его безопасник не могла додуматься о привлечении серьезной артиллерии. Она скорее поговорит с ним напрямую, без обиняков. Но видимо у него настолько протекла крыша, что даже Хекс отвергла идею обратиться к нему напрямую...

– Нет, это Бэт. – Трэз хлопнул по ноге. – Из–за ночи кино, которую они устроили на прошлой неделе. Она дважды приглашала меня. Я не пришел, и она беспокоилась. Точнее расстроилась.

– Бэт расстроилась из–за тебя?

– Так это была она.

– Королева тут не при чем. Я даже не знал, что она переживает за тебя.

Трэз отвел взгляд, мысленно перебирая список домочадцев. Ну, что ж. Вычеркнуть можно только додженов. Фритц и его персонал были не настолько самоуверенными, никогда бы не полезли с советом относительно внешнего вида, не то чтобы поставить под сомнение чей–то рассудок. Или его отсутствие.

– Слушай, – выдавил он. – Выкладывай уже, как есть. Без обид, но у меня полно дел.

Не особо, учитывая, что клуб на самоуправлении. Но других отговорок у него не было.

Когда молчание затянулось, Трэз окинул взглядом своего бывшего шефа. Фиолетовый взгляд Рива был абсолютно беспристрастным, цветом напоминая ему «ГТО» Рейджа. А благодаря его огромному телу, упакованному в меха, кресло, достаточно большое в обычное время, превращалось в предмет интерьера из кукольного домика. Когда король симпатов продолжил просто сидеть на месте, покачивая трость между своих колен, в своем белом костюме с белой рубашкой, он словно носил бурю на себе.

И собирался переждать непогоду здесь. Скажем, до августа.

– Что. – Трэз подался вперед и принялся перебирать банковские выписки. – Давай уже покончим с этим.

– Элена передавала привет.

– И ты проделал весь путь, чтобы сообщить мне об этом?

– Ну не все же отправлять по смс. Не слышал о неприкосновенности частной жизни? Смартфоны – это зло.

– Да пошел ты, – выдохнул Трэз устало. – Без обид.

Рив поднялся на ноги и подошел к стеклянной стене, соболиная шуба взметнулась позади него, трость отражала тусклый потолочные свет. Наблюдая за своим старым другом, Трэз осознал, что он давно не пересекался с мужчиной. Их жизни изменились кардинальным образом, жизнь Рива – в лучшую сторону.

– Ты же знаешь, я все еще сижу на дофамине? – спросил Рив, устремив свой взгляд на танцпол.

Трэз прокатился на своем кресле к стеклу, чтобы видеть его лицо.

– Я не особо думал об этом.

Был слишком занят, размышляя каково это – утопиться в реке, добавил он мысленно. В человеческое рождество дел невпроворот, ты же знаешь.

Но смотря на бывшего шефа, Трэз допускал, что парень все еще сидел на игле, образно выражаясь. Симпаты славились способностью залезать в чужие чувства, и никогда – во благо, в терапевтических, поддерживающих целях, скорее для того, чтобы пошатнуть твой фундамент. Некоторым подвидам не захочешь показать свою подноготную, хотя они и не всегда заслуживают предубеждение, с которым к ним относились.

Когда Рив проводил больше времени во внешнем мире, то принимал дофамин для самоконтроля, чтобы держать в узде симпатскую сторону и скрывать свою истинную сущность. Это единственный способ слиться с толпой. А после того, как он обрел шеллан? Очевидно, он продолжил использовать лекарства.

Трэз пожал плечами.

– Кажется, я удивлен, что ты все еще на препаратах. Ну, все же знают, кто ты. Все, кто должен знать.

И к тому же был еще политический альянс с Рофом. Рив в безопасности, более чем.

– Речь не только о подавлении моей сущности, – пробормотал Рив. – Сейчас я лучше контролирую свои инстинкты, это так. Все благодаря моей любви к Элене. И отношениям с Рофом и Братством. Но я – симпат, и если я хочу жить полной жизнью со своей шеллан и друзьями, то нужно концентрировать внимание не только на сдерживании своей плохой стороны.

– Ладно.

Тоже стиснул зубы. Он не понимал, куда Рив клонит, и тот факт, что ему было плевать, можно было добавить в длинный перечень его потерь. Они с Ривом пережили слишком много дерьма, чтобы он сейчас просто послал его, особенно потому что Трэз не мог вспомнить, когда они с Ривом в последний раз так сидели. Но горе меняет приоритеты.

Он вспомнил, как сидел в своем БМВ, который медленно заносило снегом.

– Поэтому я поговорил со своей Эленой, – продолжил Рив. – относительно медикаментозного метода для тебя.

Трэз подался вперед.

– Прошу прощения?!

– Я хотел узнать, чем могу помочь тебе. – Рив обратил на него свой аметистовый взгляд. – Узнать, есть ли некое облегчение для тебя, наподобие моего.

Внутри него вспыхнул иррациональный гнев.

– Я не симпат.

– Ты страдаешь.

– Твою мать, моя шеллан мертва. Считаешь, мне следует закатить вечеринку?

– Я знаю, где ты, – спокойно сказал Рив.

– Здесь, на работе. Каждую ночь. Так что…

– В своих мыслях. – Рив проснулся к центру своей груди. – Я же симпат, не забыл? Я вижу твою эмоциональную сетку. Тебе становится только хуже, никаких улучшений...

Трэз вскочил на ноги и, подойдя к выходу, распахнул дверь.

– Я должен вернуться к работе. Спасибо, что зашел. Передавай привет Элене...

Дверь закрылась перед его носом, ручку выбили из его рук, а над головой замигали лампы.

Рив осадил его низким, злым голосом:

– Усади свой зад на место. Это не диалог.

Трэз развернулся. Его бывший шеф, один из его лучших друзей нависал над столом, его фиолетовый взгляд сверкал, огромное тело, казалось, стало еще больше. Напоминание о том, что, хотя здоровяк и остепенился в счастливом браке, Рив все еще являлся силой, с которой придется считаться.

– Я знаю, куда ты ехал, – сказал Рив голосом симпата. – К реке. Я знаю, о чем ты думал, сидя за рулем своей тачки. Я видел, как рушится твоя эмоциональная сетка, я в курсе о твоей внезапной тяге к холодной воде.

М–да уж, подумал Трэз. Если ставить вопрос таким образом, то что он мог ответить? Что ехал в Диснейленд?

Рив направил трость в его сторону.

– Думаешь, мне хочется прожить всю жизнь с сожалением о том, что я знал об этом и ничего не сделал? Да? Считаешь, я заслужил таскать эту ношу до конца своих дней?

Выругавшись, Трэз прошелся по кабинету. На второй ходке до ванной он понял, что жалеет, что его офис не размером с футбольное поле.

– Наподобие того как я использую дофамин, – продолжил Рив, – Я пошел к Элене и спросил, может ли тебе что–то помочь. Антидепрессант. Дофамин, на котором я сижу. Не знаю. Не знаю, как это работает. Она сказала, что тебе стоит прийти к ней и Джейн...

– Нет! – Трэз накрыл руками голову, молясь, чтобы его не шарахнула жуткая мигрень. Сдерживая желание закричать. – Я не сяду на лекарства…

– ...чтобы рассмотреть возможные варианты. – Рив повысил голос, заглушая протесты. – На осмотр. Они в состоянии помочь тебе.

Трэз припарковал свой зад на диване, ведь в ином случае он мог вмазать Рива в стекло за его столом. С другой стороны, у него не было шанса на удар исподтишка. Гребаный симпат без сомнений понял, что Трэз переключился с суицидального режима на убийственный, а в этой комнате была всего лишь одна возможная жертва.

– Послушай, – сказал Рив мягче. – Все ночи, когда я должен был ездить в ту хижину, ты был рядом. Ты был со мной, защищал меня. Столько раз спас мне жизнь, что не счесть.

– Я был твоим должником, – парировал Трэз горько. – Я выплачивал долг.

– Дело было не только в этом. И не ври мне просто потому, что ты бесишься на меня, раз я лезу в твое дерьмо. Я вижу твою сетку.

– Прошу, перестань.

– Это правда.

– Я знаю, поэтому не хочу это слышать. – Трэз перевел взгляд. – Я понимаю, ты решил, что помогаешь, и спасибо за это. Но я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Чтобы спокойно убить себя?

– Моя жизнь, что хочу, то и делаю, – сказал он хрипло. – У тебя своя жизнь, весьма хорошая. Ты переживешь.

Рив нахмурился.

– Как ты пережил смерть Селены? Вечеринку закатил, выражаясь твоими словами?