Рождественская сказка

In the storm I stay clear.

В бурю я останусь чиста.

I’ve got my mind on you

Я думаю о тебе,

I’ve got my mind on you.

Ты в моих мыслях.

Элизабет наслаждалась любимой песней, позабыв о причине недавних слез. Она кружилась в танце, позволяя улыбке расцвести на губах и, сама не замечая, тихо и звонко смеялась, наблюдая за неуклюжими попытками брата, который желал попасть в такт.

— Тедди, танцор из тебя никакой.

— Я предупреждал. На школьном балу я отдавил ногу своей однокласснице и выслушал много нелестных слов, а это не особо приятно.

— Ты знаешь, что ты самый лучший брат на свете? — неожиданно спросила Бетти, обнимая парня за шею. Она посмотрела в его глаза и широко улыбнулась, вызывая улыбку у него самого. — Полчаса назад я шла домой невероятно расстроенная, а сейчас улыбаюсь и совсем не хочу грустить. Это все благодаря тебе.

— Потому что таким принцессам можно только улыбаться. Ты не заслуживаешь ни одного из тех альфа-самцов, поверь. Твой принц ждёт тебя, но для этого нужно время. И если твой принц не будет готов терпеть ради тебя песни этой твоей Ланы доль Рей, то задумайся, нужен ли он вообще?

Бетти захохотала, обнимая брата за плечи.

— Лана дель Рей, на минуточку. Ты лучший, Тедди.

И именно в этот момент он опять наступил ей на ногу.

Теперь их обоюдный громкий смех уже невозможно было остановить.

If you dance I’ll dance,

Если ты начнёшь танцевать, начну и я,

I’ll put my red dress on again.

Снова надену своё красное платье.

And if you fight I’ll fight,

И если ты вступишь в битву, я тоже буду сражаться.

It doesn’t matter now it’s all gone.

Всё неважно, раз уж всё прошло.

Если бы Бетти спросили, какой танец был самым запоминающимся в ее жизни, то она не ответила бы, что это был танец с ее однокурсником Джереми, который ей очень нравился (в университете было больше желающих пригласить ее). Она бы ответила, что это был танец с ее братом. Да, он был не в пафосном зале, украшенном шарами и там не было большого праздничного стола. Да, не было красивых костюмов и дорогих платьев. Зато была зелёная трава, щекочущая ступни, и ярко-розовое небо, переливающееся разными оттенками. Была любимая песня, которая дарила ей ощущение полета. Был Тед, который был лучше всех парней в мире.

И было счастье, которое подкралось незаметно. Оно чувствовалось в запахе вечерней росы, в крепких объятиях дорогого для Бетти человека и в солнце, отливающем в глазах. А большего ей не надо.

Дорога продолжалась, и Элизабет не заметила, как глаза начали закрываться. Кругом виднелись поля, усыпанные пушистым снегом, и солнце немного выглядывало из-под облаков. Такой пейзаж внушал умиротворение, особенно в сочетании с все той же песней, дарящей особое чувство, от которого внутри теплело.

Say yes to heaven,

Скажи «да» раю,

Say yes to me.

Скажи мне «да».

Say yes to heaven,

Скажи «да» небесам,

Say yes to me.

Скажи мне «да».

И Бетти хотела сказать «да». Сказать «да» своему собственному счастью, когда-то так легко ускользнувшему из ее рук, но боялась, думая, что всё потеряно.

Кто же знал, что ее счастье находится так близко?

***

— Джонс, ты… Ты просто… Да у меня даже слов нет, чтобы описать, какой ты человек! — возмущалась Элизабет, тяжко дыша и не успевая за бегущим парнем. — Ты обещал, что мы доедем за сорок минут, а мы потратили на дорогу почти два часа!

— Пробки, — пожал плечами Джагхед и схватил девушку за ладонь. — Давай быстрее.

— Пробки, блин! А посмотреть в приложении нельзя было?! Теперь у нас осталось полтора часа до закрытия торгового центра, мы же ничего не успеем!

— Хватит ворчать, словно старушка. Все мы успеем, перестань выносить мне мозги.

— То есть я ещё и мозги тебе выношу, да?! А может я… — Бетти не смогла договорить, потому что парень резко повернулся в ее сторону, преграждая ей путь. Он раздражённо откинул прядь волос со лба, смеряя Элизабет нетерпеливым взглядом. Между ними находились жалкие сантиметры, отчего дышать становилось труднее. Воздух будто превратился в раскалённый, и невозможно было ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Они стояли так несколько минут, разглядывая друг друга. Повисшее напряжение усиливалось с каждой секундой. Бетти смотрела прямо в глаза Джагхеда, а он на ее губы.

Бетти, не контролируя свои действия, облизнулась. Джаг шумно выдохнул.

— Долго ещё будешь рассматривать меня как экспонат? — усмехнулся он, выводя девушку из оцепенения. Она поджала губы и отвела взгляд.

— Ничего я на тебя не смотрю. Тем более, ты сам смотришь.

— Ты ведешь себя как ребенок.

— А ты значит лучше?

— Ребенок.

— Сам ты ребенок.

Этот поход в торговый центр обещал быть интересным.

***

— Ну, что скажешь? — спросила Бетти, прокрутившись перед зеркалом в примерочной. Джагхед заглянул, скептично оглядывая наряд девушки: объемная зелёная толстовка и серые обтягивающие джинсы.

— Ты серьезно собираешься встречать в этом Рождество?

— Да. А что не так?

— Слишком повседневно для такого праздника.

— Может тогда ты выберешь мне одежду получше, мистер Всезнайка? — выгнула бровь Элизабет, которая была довольна своим нарядом и совершенно не понимала, чем он мог не понравиться парню.

— Заметь, что это предложила ты, — и Джаг скрылся за ширмой быстрее, чем Купер успела что-нибудь подумать.

А потом он вернулся с самым коротким платьем, которое Бетти когда-либо видела. Чёрное, с кружевными вставками и миниатюрным поясом, оно казалось таким платьем, которое носят высококлассные проститутки (девушка выразилась именно так, из-за чего их чуть не выгнали из магазина, потому что Джонс смеялся очень громко и долго, словив неодобрительные взгляды консультантов и покупателей).

— Ты выглядишь невероятно красивой в нем, так что мы определенно его берём, — сказал Джагхед.

— Мы?

— Считай, что это мой подарок тебе на Рождество.

— Что? О Боже, Джаг, ты с ума сошел? Думаешь, что я не видела ценник? Я не позволю тебе покупать мне такие дорогие вещи, даже не пытайся! — Бетти было неудобно перед парнем, в частности потому что она не знала, что дарить ему.

Но он не собирался отступать.

***

— Классный свитер, ты чего? Тебе к лицу серый цвет, — сдерживаясь от того, чтобы не засмеяться в голос, произнесла Элизабет.

Картина, которая предстала перед ней, была комична: Джагхед с грустным выражением лица (они прошли четыре магазина и не смогли найти то, что ему было нужно), одетый в свитер с изображением оленя. Олень был милым, но странным: его зрачки сместились, а рога немного скосились. Взгляд у оленя, которого Бетти прозвала Хлодвигом, был такой же грустный, как и парня.

— Хватит издеваться. Я выгляжу как ботан-аутсайдер, — поморщился Джонс, хмурясь и недовольно смотря в зеркало.

Девушка подавила смешок и подошла ближе. Она встала напротив него и протянула руки к воротнику, аккуратно поправляя. Джаг затаил дыхание, следя за ее выражением лица и ничего не говоря, будто боясь спугнуть. Кожа покрылась мурашками от ее невинных нежных прикосновений, которые излучали тепло.

— Так лучше, — робкая улыбка украсила ее лицо, и он готов был поклясться, что не видел ни одну девушку, обладающую столь обворожительной улыбкой. А в сочетании с мило порозовевшими щеками это выглядело произведением искусства, которое хотелось запечатлеть в своей памяти навсегда.

И если для того, чтобы видеть это каждый день, нужно было купить несчастный свитер, то Джаг купил бы тысячу таких свитеров.

***

— О мой бог, какая красота! Тони точно будет в восторге, я сама была бы в восторге! — взвизгнула Купер, держа в руках пластинку с песнями Queen. На задней стороне упаковки были изображены глаза Фредди (об этом Бетти узнала от Джага, узнав также и о конкурсе на гитару, которая должна была быть вручена самому внимательному поклоннику), а на передней — лица всех участников, слившиеся в одно.