Змеиное варенье

Хитрю и изворачиваюсь в юридических тонкостях церковного права, торгую реликвией, словно дешевой разменной монетой, нарушаю прямой приказ кардинала, а еще и собираюсь…

— Я выполнил свою часть уговора, — нарушил я тишину. — И хочу наконец увидеть Лидию.

Матушка даже очей не подняла, любовно поглаживая реликвию и что-то шепча.

— Вы меня слышите? — я отбросил в сторону деликатность и потянул из ее рук гравюру. — Немедленно приведите послушницу. Или я уничтожу заключение и заберу реликвию!

— Отдайте… — она забрала у меня из рук свою драгоценность и прижала ее к груди, укачивая и баюкая, словно любимое дитя. — А вашей Лидии здесь нет.

— Что? — оторопел я. — Как нет?

— Послушница Лидия теперь прислуживает на дворцовой кухне, — настоятельница довольно улыбнулась, – в качестве помощника княжьего повара. Она же выиграла в состязании, если вы забыли… И я не могла ее не отпустить…

— Вы меня обманули!

— Нет. Я всего лишь обещала, что не стану вам мешать. И вы можете ее увидеть. Там, во дворце…

Ступайте…

Я в бессильной злости хлопнул за собой дверью так, что офицер Матий вздрогнул и схватился за виски:

— Титька тараканья, ну что же ты так шумишь…

Попасть во дворец тоже оказалось непросто. Хорошо, что капитан дворцовой охраны был давним приятелем Матия, и после его вмешательства мне разрешили пройти. Кухонный корпус представлял собой большое двухэтажное здание, на нижнем этаже которого находились служебные помещения: пекарни, хлебные, кондитерская, погреба, кладовые, поварня и сервизная. А на втором этаже жили собственно сами повара и челядь.

Я пытался узнать, где искать Лидию, но до меня никому и дела не было. Дым стоял коромыслом. С десяток поварят что-то мыли, резали, жарили и парили, драили котлы и сковородки, носились мимо, ловко лавировали на поворотах и удерживали равновесие с полными подносами. Обеденное время… Я стал методично осматривать все помещения, а в глазах рябило от одинаковых белых колпаков и фартуков. Но наконец мне повезло. Взгляд выхватил из череды лиц знакомый тонкий профиль, склоненный над разделочной доской. С совершенно зверским выражением лица Лидия… резала лук.

— Надо же! Нашли достойное применение своим способностям?

Она вздрогнула, и лезвие неловко соскользнуло с блестящей луковицы, оставляя кровавый штрих на пальце. Лидия злобно зашипела и закусила порезанный палец во рту, разглядывая меня и сжимая нож. Но я не стал дожидаться, отобрал опасное орудие кухонного труда и потащил ее на свежий воздух.

— Эй! А кто лук резать будет? — возмутился какой-то толстяк, перегораживая нам дорогу.

— Дела дознания! Прочь с дороги! — рявкнул я, и в кухне стало тихо, только скворчали да плевались жиром сковородки. Сопровождаемый этой странной тишиной и любопытными взглядами, я подтолкнул Лидию к выходу и захлопнул за нами дверь.

Глаза болели и слезились от ярко блестящего на солнце снега, но я упрямо тащил Лидию дальше, прочь от посторонних взглядов. Она даже не пыталась сопротивляться.

— Мне интересно, вы решили сделать круг почета вокруг дворца? — насмешливо спросила она, когда я наугад свернул по парковой дорожке.

— Вы!.. — я остановился, на мгновение испугавшись, что не справлюсь с собой и придушу ее прямо здесь. – Мерзкая подлая интриганка! Преступница! Княжна похищена. Вы знали. Знали о планах своего любовника? Знали! Подсыпали кошачьей травы канонику и спровоцировали у него приступ! Отвлекли мое внимание гадкой выходкой! Этим клятым шоколадом! Где Юля? Где Серый Ангел? Отвечайте!

Моя гневная обвинительная речь ее ни капли не тронула, она разглядывала меня с каким-то странным выражением, а потом спросила:

— У вас похмелье?

— Это не ваше дело! — вызверился я.

— И бриться бравому спасителю сиятельной княжны тоже недосуг, да? — она попыталась провести ладонью по моей щеке, и у меня потемнело в глазах. Я схватил ее за горло.

— Гадина! Змея подколодная… Если с Юлей что-нибудь случится, удавлю…

Лидия хрипела и царапала меня по руке в тщетной попытке освободиться. И только когда в серых глазах мелькнул страх, я опомнился и отпустил, оттолкнув ее от себя. Она пошатнулась, не удержала равновесие и упала в сугроб.

— Не доводите до греха… Если выдадите Серого Ангела, обещаю, что не буду…

Я осекся, потому что Лидия расхохоталась булькающим, переходящим в кашель, смехом. Она лежала в снегу и истерически всхлипывала от смеха, даже не подумав подняться.

— Прекратите! Что вам надо? Что вы затеяли? Да вставайте уже!

Я поймал ее за руку и рывком поставил на ноги, едва сдерживаясь от желания дать пару пощечин.

Пришло горькое понимание того, что упрямую дрянь можно хоть на кусочки резать и убивать, но она и пальцем не пошевелит, чтобы спасти Юлю.

— Хватит, пожалуйста. Что вы хотите? Вы же не просто так все это затеяли. Что мне сделать, чтобы вы выдали Ангела? Встать на колени? Посыпать голову пеплом? Что?

Она в последний раз хрюкнула истеричным смешком и покачала головой.

— А вы хотите поймать Серого Ангела или все-таки… спасти Юлю? И кстати, вам прекрасно известно, что я хочу от вас.

Я отвернулся от нее и невидящим взглядом уставился на слепящий снежный покров. Гнев ушел, оставив пустоту бессильного отчаяния. Казалось, что в ушах звенит холодная и мертвая тишина парка. Все так неправильно…

— Я… согласен, — выдавил я через силу. — Что угодно. Только скажите, где Юля.

— Вот как… — протянула она чуть удивленно, а потом обошла меня кругом и заглянула в глаза. — Надо же, какая покладистость! Вы готовы отдаться мерзкой подлой интриганке вроде меня? Пожертвовать своей драгоценной невинностью ради этой соплячки? Какая щедрость! Правда, товар-то немного потрепан…

Лидия провела рукой по щеке и поморщилась, взяв меня за подбородок и заставив взглянуть ей в глаза.

— Ну ничего… Я же не гордая, да? Я и объедки с чужого стола подберу…

— Господи! — я оттолкнул ее руку. — Да чем вы опять недовольны? Вы добились своего! Я буду с вами, что еще вам надо?

Щека онемела от злой пощечины. Лидия вцепилась мне в волосы, до боли стянув их в кулаке, и зашипела в лицо:

— Козлина небритая! А гонора-то сколько… — она закусила губу и выплюнула с ненавистью, — ладно, демон с вами, пойдемте. Будем вас девственности лишать. Я видела неприметный закуток возле…

— Нет.

— Что нет? — она стояла со сжатыми кулаками, готовая разве что не плеваться ядом. — Хотите прямо здесь?

— Сначала Юля вернется домой, живая и невредимая, — твердо сказал я. — Только после этого… у нас… будет близость. Говорите, где она.

Лидия шагнула ко мне, явно готовая ударить, поэтому я поторопился добавить:

— И только посмейте распустить руки раньше!

Она споткнулась и застыла.

— А я не знаю, где она. Но обещаю, что она вернется… живой. А вот насчет невредимой — уж как получится, — мерзко ухмыльнулась она. — Серый Ангел — большой любитель женского пола, в отличие от некоторых.

— Если только он посмеет… Нет, так не пойдет, сделки не будет! Вы не можете не знать, где он ее держит…

— Не знаю, — отрезала Лидия. — И я не торгуюсь, господин инквизитор. Вы можете искать ее сами. Или с моей помощью найти. Решайте, что вам лучше — найти Юлю мертвой, но невинной, или живой, но чуточку попользованной?

Я прикрыл глаза, борясь с отчаянным желанием плюнуть на все и прикопать заразу прямо в сугробе. Ее до весны никто не хватится.

— Да не стоит так переживать… — она снисходительно потрепала меня по щеке и фыркнула. — Серый Ангел умеет завоевать женское сердце, вашей Юле даже понравится, уверяю вас. Тем более, она, кажется, много шоколада накануне выпила… Да, и кстати, побрейтесь. А то я ведь могу и передумать…

Лидия развернулась и пошла прочь, перешагнув через сугроб и рассекая нетронутую снежную гладь цепочкой следов. Не оглядываясь. Она проваливалась по колено и загребала снег в сапоги, но упрямо шагала напрямик к Кухонному корпусу, словно ведомая внутренним компасом. Как крыса, семенящая на запах сыра в мышеловке…