Сломанные куклы

«Ну что же, привет тебе, о магазин стильной одежды «Ла Скала»…»

На крыльце под легким стеклянным навесиком стояла крупная девка с сигаретой во рту. С высоты своего положения она, щурясь сквозь редкие завитушки сигаретного дыма, лениво и оценивающе смотрела на прохожих, не забывая при этом демонстрировать тем существам, кто двигался внизу, что умеет курить элегантно и с удовольствием.

— Хозяин на месте?

Глаза труженицы текстильного фронта стали чуть внимательней.

— А по какому делу?

— Из собеса вот послали, насчет пенсии для любимого дедушки хлопочу… Так здесь Данилов или нет?

— В кабинете сидит. Через зал направо, там красная дверь будет, девочки покажут.

Очередное колечко дыма закрыло задумчивые дамские глаза.

«Вроде деловой… А чо это он за пенсией для своего деда в наш магазин-то приперся?»

Данилов отреагировал на известие о покушении на Вадима как-то уж очень безучастно и коротко.

— Да, реальных косяков Назар успел наворочать…

Еще не остыв от больничной суеты и взвинченный странной телефонной истерикой Жанки, Глеб нетерпеливо хлопнул его по плечу:

— Послушай, я к тебе ненадолго. Людмила сейчас прибегала к Вадику в больницу, вся в слезах, расстроенная, вечером опять навещать его собирается. Просила меня, пока их бабка к ним домой подъедет, чтобы я побыл с их младшей, как-то занял малышку, чтобы не особо горевала по поводу отца… Свожу ее в зверинец, что ли.

Давай я по-быстрому свой факс получу и помчусь к Назаровым.

Данилов шагал по длинному и безоконному коридору уверенно, по-хозяйски, без стука распахивая двери кабинетов.

— Вот, смотри, здесь у меня в бухгалтерии и факс, и комп подключен. Интернет даже тут у моих девчонок есть, если надо.

Стоя в дверном проеме, Герман зычно крикнул через перегородку кабинетика:

— Светлана, у тебя Интернет-то сегодня работает, а?

Хорошенькая светленькая девушка выскочила из-за шкафов.

— Здрасьте…

Хрупкость и миловидность неожиданно возникшего создания, такие контрастные после массивной спины Данилова, заставили капитана Глеба невольно улыбнуться.

— Света, мне сейчас факс должен прийти на ваш номер. Звонить будет замечательная женщина Наталья Павловна. Большая просьба, проследите, чтобы все там было разборчиво, ага? А мы пока с Германом Алексеевичем общее детство вспомним, побеседуем. Договорились?

Глядя только на капитана Глеба, Светлана тоже улыбнулась и опустила глаза…

— Проходи. Располагайся.

Герман широким жестом рук пригласил Глеба в кабинет.

Светлый синтетический ковер на полу немного уравновешивал слепоту двух маленьких, красиво зарешеченных с улицы окон. Большой стол, раскладной глобус, портрет Путина над кожаным креслом, обитым медными гвоздиками, были как у всех и везде. Предметы такие же обычные, как и множество маленьких застекленных рамочек на ближней стене.

Привычно извлекая из глобуса рюмки, Данилов продолжал ворчливо и свысока упрекать Глеба.

— Чего ты с факсом-то вздумал морочиться? Ведь, небось, компьютер с собой всегда таскаешь, принял бы электронкой свои шифровки, что ли?

Глеб улыбнулся:

— В этот раз мне нужно было именно твоим необыкновенным факсом воспользоваться.

— Да ладно уж, все путем, не колотись. Светка как надо сейчас все сделает. Садись вон туда, а я пока лимончик порежу. Ты как насчет коньячку-то, примешь пятьдесят граммов?

— Хоть керосин. После вчерашней рукопашной и сегодняшнего артобстрела я готов пить что угодно, лишь бы быстрей понять, что происходит в этом мире.

— Да садись ты, в натуре! Не стесняйся.

Гладкие, тщательно налакированные и зачесанные назад волосы Данилова бросали блики на портретное стекло президента. Держа беззащитный лимон крупными холеными пальцами, он уверенно полосовал коньячную закуску на выдвижной полочке книжного шкафа.

Натуральный льняной костюм удивительным образом естественно сидел на его статной фигуре.

— Давай-ка. За здоровье Назара.

Отставив мизинец, Герман положил в рот дольку лимона, поморщился:

— Я ж тебе про бизнес-то свой еще ничего не говорил вроде.

Глеб кивнул, невольно соглашаясь.

— Торгую тканями, рабочей одеждой, фурнитурой швейной. Оптом, конечно. Поставщики есть постоянные за границей, партнеры. Так что в этом плане у меня все в порядке.

Поднялся-то я в основном на рабочих перчатках и сапогах резиновых. Таскал их из Бобруйска еще в девяностых, реализовывал здесь, в области, по жилкомхозам, по стройкам разным. Папаша мой, пока еще в силе был, при должности, помогал мою продукцию пристраивать по своим знакомым. А потом, когда я еще и машинами немного занимался, с поляками завязался по тканям-то уже по-взрослому.

Постукивая массивным золотым перстнем по рюмке, Данилов задумчиво и обстоятельно продолжал посвящать собеседника в нюансы своего сложного бизнеса.

— В этом феврале ездил вот в Ченстохов, ну, городок такой на юге Польши, ближе к горам. Там заводы текстильные классные, кореш мой хороший еще с тех времен там живет. Смотался туда на недельку, пару встреч мне мужики устроили, там по-любому на Россию товар гнать готовы. Поговорили нормально, пшеки только одно условие сильно двигали — чтобы объемы одной партии не меньше двадцатифутового контейнера были. А мне без разницы, кредитная линия-то у меня нормальная, сбыт есть и здесь, и в Сибири. Так что в Ченстохове у меня сейчас все на мази.

— Да, еще вот, ты не поверишь! — Данилов со смаком облизнул липкие пальцы. — Мелочевка, ну брызги там разные типа «молний» спиральных, рулонных еще, замки для них, нитки, самый классный навар сейчас дают! Лента корсажная тоже хорошо в сезон идет и карабины пластмассовые.

Наблюдая, как Герман увлекся своим рассказом, Глеб поощрял его восхищенными взглядами, согласно кивал головой, а сам продолжал намечать план дальнейшего и так необходимого ему разговора.

— Послушай, у тебя никого по тюрьмам здесь, в России, знакомых нет? — Данилов с энтузиазмом посмотрел на Глеба.

— Да вроде как-то до сих пор обходилось… А что такое?

— Понимаешь, сейчас тут один левый груз ко мне приходит, ткань тайваньская, знакомые таможенники в своей системе конфискат реализуют. Полиэстер, четырехсотграммовка. Из нее такие чумовые сумки школьные и рюкзаки получаются, во! В августе отлетают по магазинам только так! Прикинь, заказ на шитье в какой-нибудь колонии можно запросто по хорошему блату разместить, а зэкам-то ведь по барабану, что под надзором-то строчить, я тканью бы их обеспечил, фурнитурой, начальнику обещал бы его личный интерес по полной схеме! Тема срастается только в путь! Может, ты подумаешь, Глеб, вспомнишь кого-нибудь по тюрьмам-то? В долю бы ко мне вошел, а?

Взгляд Германа был полон надежды.

— А с хулиганами у тебя как отношения? Не беспокоят?

— Ты про наезды, что ли?

Данилов важно усмехнулся, закинул ногу на ногу:

— Да не щемит меня никто, не беспокойся. У меня и в городе тут все схвачено, и в областной думе кореша есть путевые. С банкиром одним, местным, мы тут года два в бизнесе вась-вась, дела делаем, дай боже!

Задумчиво слушая милое хвастовство Германа, Глеб Никитин решал, как незаметно затянуть беседу и успеть качественно прокачать его по другим более интересным для себя темам.

— А у тебя что за бизнес? Чего крутишь-то, а?

— В свободное от чтения газет время я езжу, встречаюсь, договариваюсь. Отвечаю, если спрашивают. Не торгую, не продаю, не добываю, не обналичиваю, не толкаю, не беру, не даю. Иногда гуляю по берегу моря. Тоже с корыстными целями.

— Ну-у, слушай, чего-то я тебя не вполне догоняю, ты же, говорили, вроде как сильно поднялся в последнее-то время? Что это за бизнес-то такой у тебя смешной, если только гуляешь да трепешься?