Страж зверя

Василиски — это хорошо. Василиски — это очень-очень хорошо. Вот только что ж у меня башка-то так раскалывается? Не пил же вчера.

В зал я вышел, когда там уже все собрались. О, даже Селий приперся, хотя гады ползучие никогда не входили в его зону интересов.

Министры согнулись в три погибели, послы ограничились легким, но вежливым кивком. Мутным взглядом пробежался по всей честной компании.

Так, из советников мне, пожалуй, нужен только Люсьен. И то потому, что вчера так и не удосужился прочитать письма, а василисков всего трое, да и видимся мы не в первый раз.

— Люсьен, господа послы, прошу за мной, — я развернулся и направился в сторону своего кабинета. Неслыханная дерзость, возмутительная наглость, непростительное пренебрежение протоколом. Но я, етить его, князь вампирский и по совместительству «гений обыкновенный», а значит мне все можно.

— Господа, надеюсь, его Величество Альяр принял решение?

Люсьен незаметно подсунул мне договор и два письма, пока послы рассасывались по комнате. Строчки замелькали перед глазами. А провокация-то сработала даже лучше, чем я ожидал.

— Вы же знаете, князь, что, по сути, не оставили нам выбора, — прошелестел один из гостей.

Имя, как его зовут?

— Рамир, — правильно понял мой взгляд Люсьен, скрыв подсказку за внезапным приступом кашля.

— Знаю, Рамир, — я потер пальцами виски. — Так же, как и ваше стойкое нежелание платить. Но еще раз повторяю: в случившемся вы виноваты сами.

Послы все, как один, поморщились. Ну да, репутацию себе они, конечно, подмочили. В следующий раз будут лучше проверять информацию. И информаторов. Я с трудом сдержал улыбку.

— Владыка Альяр согласен на триста тысяч, — глаза сидящего напротив посла блеснули.

Что ж голова-то так болит?

— Триста? — ожидаемо. — Это даже не смешно. Пятьсот.

— Триста пятьдесят.

— Пятьсот.

— Но… — попытался высказаться сидевший слева змей.

— Вы и так злоупотребляете великодушием, — нахмурился Люсьен, а я чуть не захохотал, — и добротой, — ой, не могу, — нашего князя. Он согласился вам помочь только в знак глубокого уважения к повелителю Альяру, а вы еще имеете наглость торговаться. Или жизни ваших торговцев вам безразличны?

— Или так, или справляйтесь с проблемой самостоятельно, — я прикрыл глаза, отметив, как дернулся кадык у левого. Новенький он у них, что ли?

— Мы сообщим вам решение через оборот, — после недолгого молчания заговорил Рамир.

Троица поднялась и, поклонившись, направилась к двери. Едва слышно скрипнув зубами, Люсьен вышел следом. Я облегченно выдохнул и со стоном откинулся на спинку кресла. Голова трещала невыносимо…

Но насладиться тишиной мне не дали. Советник по экономическим вопросам вернулся меньше чем через пять лучей.

— Проводил?

— Проводил, — кивнул мужчина. — Князь, вы понимаете, что это чистой воды авантюра?

Достали. Все достали.

Я скосил взгляд на Люсьена. Голову поворачивать не рискнул:

— Ну они же купились.

— Однозначно. Но вы рискуете…

— С чего бы это? Проклятье есть? — дождался его кивка. — Своих подданных они теряют ежегодно? — снова кивок. — А я могу, разумеется, не просто так, обезопасить их пребывание в Малее. И кому какое дело, если это проклятье создал я?

Советник подавился следующим вдохом, не найдя, что ответить:

— Если они узнают…

— Твоя задача как раз и заключалась в том, чтобы василиски не узнали.

— Я все сделал, — почти яростно сверкнул мужчина глазами.

— Тогда беспокоиться не о чем.

— Кто отправится снимать «проклятье»?

— Белый.

Страж, стоящий сбоку от меня, утвердительно кивнул.

— То есть как?

О, еще чуть-чуть, и глаза советника вылезут из орбит:

— Но… Это же… Он же только три месяца у вас?

— Из Белого хороший шут, — улыбнулся я, в какой-то степени даже жалея Люсьена. — Капа[2] в баре.

Вампир рывком открыл шкаф, зазвенела посуда. Нервные у меня советники какие-то стали. Надо что-нибудь принять от головы. Ага, топор, например. Очень действенное средство. Не сдохну — хоть развлекусь.

— Это неразумно.

— Люсьен!

— Простите, князь, — вампир покаянно склонил голову. — Мой разум помутился, видимо, из-за капы.

— Разумеется, — я предельно осторожно кивнул. — Белый, надеюсь, наши гости из Шхассада останутся довольны пребыванием во дворце.

— Соответствующие распоряжения отданы. Но, боюсь, фина[3] Аделли в этом вопросе незаменима, — какой же все-таки гнусавый у стража голос.

— А кто давал тебе разрешение бояться?

Как же бесит этот новенький.

Я начал сворачивать свою силу, цедя стихию по капле. Страж захрипел, зашатался. Ну, аки дубок неокрепший. Прелесть.

— Н-никто, — выдавил парень, кровь окрасила белую маску. — Простите, мой князь.

— Прощаю, — я оставил в покое нашу общую жажду.

Послы, как и обещали, появились в дверях кабинета ровно через оборот. Хмурые, но с договором, полностью соответствующим моим условиям. Теперь и василиски у меня в долгу. Долго же я пытался их прижать.

Еще оборота четыре я провел в своем кабинете, выслушивая бесконечное и однообразное нытье советников.

— Князь, поверьте, я знаю, о чем говорю. Этот визит упрочнит наше положение, нельзя отказываться от приглашения горгулий, — соловьем разливался Ироим, пока я тихо свирепел.

— А по пути неплохо было бы заехать к троллям, всего на несколько дней. Союз с ними очень выгоден. Вот, смотрите, у меня все в расчетах, — перед моими глазами возникло несколько листочков и два литкралла.

— Да какие поездки!? — заорал советник по делам княжества. — Князь должен в Долаклаве через два сумана[4] открывать новый порт.

За-дол-ба-ли! Я поднялся и, обогнув орущих друг на друга советников, направился на выход.

— Но куда же вы, князь? — послышалось за спиной возмущенно-недовольное.

— Головы рубить, бандитов вешать, налоги собирать, к горгульям, троллям и в Долаклаву, — проворчал я под нос.

— Так мы все-таки повышаем налоги? — радостный голос Блеза заставил заскрипеть зубами.

— Нет! — рявкнул я. — Трахаться я иду! Тра-хать-ся! Пусть лучше придворные дамы отлюбят меня, чем вы, — и схватился за ручку двери.

— Жениться ему пора, — долетел в спину тихий испуганный шепот.

Ага, уже бегу.

Конечно, ни к каким придворным дамам я не пошел. Заперся в лаборатории, где, собственно, и обнаружилась причина моей головной боли и дурного настроения. Вчера, оказывается, вместо заживляющего я влил в себя полбутылки обеззараживающего. Ну, не помер, и ладно.

Вот кто бы еще убрал тот бардак, что я здесь навел… Нет, можно, конечно, приказать слугам, но это чревато последствиями. Помню, появилась во дворце новенькая служаночка, и, видимо, девочку забыли предупредить, что лабораторию лучше обходить десятой дорогой. В общем, убралась вампирша тут замечательно, настолько, что я потом еще месяца три натыкался на оставшиеся от нее ошметки. И кто просил переставлять мои колбы?

Ладно, это все неважно. А важно, что послы, скорее всего, уже завтра уберутся восвояси, а как снять мною же наложенное проклятье, я пока так и не придумал.

Убравшись, выпрямив клетку и выкинув в коридор дохлого упыря, снова окунулся в работу. Но никакие проверки, никакие манипуляции с раствором желанных результатов не принесли. За те пять оборотов, которые я провел в лаборатории, решить задачу не удалось.

Твою мать!

Очередная склянка отправилась в ящик.

Очевидно, к завтрашнему дню найти способ снять гребаное проклятье я не смогу. И что делать? Ну не ехать же с василисками, в самом деле.

— Кристоф, — в двери показалась голова Черного. Уже вечер? — Оборот остался, ты бы себя в порядок привел, что ли.

— Оборот до чего? Снова какие-то послы? — я про кого-то опять забыл?

— Сегодня Безымянная ночь.

Выругавшись сквозь зубы, нехотя поднялся на ноги.

— Послов предупредили?

— Предупредили. Но, по-моему, чешуйчатые так и не поняли. Я к делегации охрану приставил, — страж шел следом.