Темная судьба (ЛП)

— Он в своем доме с несколькими людьми, — медленно сказала она. — Похоже на встречу с офицерами. Его резиденция посреди лагеря и, конечно, защищена.

— Он хотя бы в нужном месте, — сказал Джек. — Если повезет, встреча не затянется, и мы сможем его схватить.

Тори нахмурилась.

— Мы изучили план и защиту лагеря, пока были в Англии, но есть ли там магическая защита?

Элспет закрыла глаза, сжала зеркальце в руке.

— Я не ощущаю много магии вокруг лагеря. Они могут думать, что армии хватит для защиты, так что используют магов в других целях.

Тори нахмурилась, думая, что пора было проверить чары Британии. Она сделала это и тихо выругалась.

— Наши чары защиты почти пропали! Элспет, ты можешь поискать военных магов неподалеку?

— Я не подумала об этом. Ну-ка… — Элспет посмотрела в зеркальце, резко вдохнула с ужасом на лице. — Лагерь магов очень близко! Во главе — полковник Левуа. С ним работает немалое количество магов. Никого такой же силы, как он, там нет, но они сосредоточены на подавлении чар Британии, чтобы можно было начать вторжение.

— Может, мне поискать их лагерь своей магией? — спросил Ник.

— Нет! — Тори поежилась. — Это, наверное, просто моя тревога, но, боюсь, если ты поищешь их магией, они заметят нас. Нам лучше остаться незаметными. Надеюсь, новые камни беззвучия помогут скрыть нашу магию.

— Это будет серьезная проверка для новых камней мистера Стефенса, — согласилась Элспет.

Разговор о французских магах продолжался, а Синтия заметила, что Джек отошел к лошадям, жующим сено. Она знала, что он любил зверей, но ощущала от него странную эмоцию. Страх? Нет. Это было ожидаемой реакцией на их риск жизнями.

Синтия тихо пошла за ним к другой стороне амбара.

— Что-то не так?

Он тер горстью соломы шею высокой гнедой лошади.

— Все в порядке, если не учитывать шанс, что мы можем не дожить до утра.

Она шагнула ближе, ее шелковое платье почти задевало его лодыжки. Он тут же отошел, подтверждая ее мнение, что что-то не так.

— Я вижу, что ты не в порядке. Я что-то сделала? — она указала на платье. — Ты знаешь, что этот маскарад необходим, чтобы мы подобрались к Бонапарту.

— Да, — он смотрел на шею лошади. — Но тебе это так нравится, что я задумался, есть ли у нас совместное будущее.

— Джек! — охнула она, ее будто облили ледяной водой. — Как ты мог такое подумать? Я заигрываю, но это ничего не значит. Важен только ты.

Он посмотрел на нее, взгляд был пустым.

— Ты богатая и красивая. Аристократка. А я простолюдин. У твоих ног может быть мир. Я тебе не нужен.

— Не забывай, что аристократы прогнали меня из-за магии! Может, куртизанкой я и нашла бы успех, если бы не осталось вариантов, но я не хочу такую жизнь, — видя, что Джек не убежден, она коснулась его руки, и под ней будто разверзлась бездна. — Ты — центр моей жизни, Джек. Мой фундамент. Без тебя…

Ее голос оборвался, она не могла говорить. Она закончила хриплым шепотом:

— Не оставляй меня, Джек. И верь, когда я говорю, что никогда тебя не брошу.

Он был уже не таким подавленным, обвил ее руками.

— Ах, Синтия, Синтия. Я не могу терпеть, когда ты так на меня смотришь, — его сердце билось возле ее сердца. — Но мы из разных миров.

— Ты из мира, где люди любят и доверяют друг другу, — прошептала она. — Я — нет. Тебя уважают за твою магию. Меня презирают. Это разные миры, и твой лучше. Я хочу жить с тобой в твоем мире всегда, — она подняла голову и с запинками сказала. — Я люблю тебя, Джек. Я плохо умею проявлять любовь, но я клянусь, что буду стараться это исправить.

Он поцеловал ее сильно и тепло.

— Главное, старайся со мной, Золушка. Я тоже тебя люблю. Другой такой нет, даже если ты соблазнительница с острым языком.

— Как хорошо, что я нравлюсь тебе такой, какая я есть, со всеми изъянами, — она прильнула к нему, дрожа от всхлипов. Ей потребуется много магии иллюзии, чтобы привести себя в порядок и впечатлить Наполеона. Но это не было важно.

Важным было то, что она и Джек убрали опасную трещину в их отношениях, и теперь они были ближе, чем прежде.

ГЛАВА 32

Чем ближе они были к лагерю Франции, тем сильнее Ребекка впивалась ногтями в ладони. Она хотела бы, чтобы рядом был Ник, но он ехал сзади кареты на подножке лакея.

Они ехали в ночи, и Ребекка спросила:

— Бонапарту хоть нравятся куртизанки? Я слышала, что они с Жозефиной обожали друг друга.

Синтия фыркнула.

— Насколько я слышала, он обожал ее, пока не узнал, что она была ужасно не верной, когда он уезжал. Так что он стал брать любовниц. Никто не удивится нашему появлению.

Ребекка понимала, что это было хорошо для их плана, но ей было жаль, что легенда о Наполеоне и Жозефине оказалась неправдой. У нее было романтичное сердце. Хотя для романтики можно было просто посмотреть на ее родителей, которые сильно любили друг друга. Ребекка тоже такое хотела.

Она уже собиралась обдумывать их отношения со смесью религий, когда карета добралась до домика стражи на входе в лагерь армии. Сержант, как показалось Ребекке, крикнул им остановиться.

Аллард был в прекрасном наряде лакея, сочетался с красотой кареты, которую улучшила иллюзией Синтия. На идеальном французском он сообщил, что дамы прибыли развлечь важное лицо.

Ребекка прикусила губу от напряжения. Они не смогли бы так рискнуть, если бы аристократы из аббатства не изучали французский с пеленок, говоря на нем так же хорошо, как она. Но вдруг Аллард не смог его убедить? Ему было сложно не выглядеть аристократично. А если сержант решит усложнить процесс и станет звать вышестоящих?

— И кто же это важное лицо? — сержант оскалился. Он открыл дверцу и сунул голову в карету.

Ребекка застыла от ужаса, а Синтия склонилась перед ней и проворковала:

— Самое высокое здесь, красивый сержант.

Он смотрел на Синтию, а вырез ее платья был таким низким, что мог поднять мертвых. Ребекка собралась с силами и тоже склонилась вперед. Она была ближе к сержанту и прижала ладонь к его запястью, чтобы прочесть эмоции. Он был потрясен их видом, и хотел пропустить только из-за их красоты, но не хотел потом проблем от наставников.

Пора было опробовать ее силы убеждения. Она улыбнулась сержанту, стараясь не уступать очарованию Синтии.

— Вы же не хотите проблем из-за того, что мы опоздаем? — в это время она послала ему мысленный приказ: «Мы безобидны, и нам нужно пройти к вашему лидеру. Пропусти нас!».

— У вас есть бумаги? — с неуверенностью спросил он.

— Конечно, — Синтия подняла подол платья и сделала вид, что отцепляет бумаги от подвязки.

Ребекка сжала запястье очарованного стража.

«Ты видел наши бумаги, и все в них хорошо. Ты выполнил свой долг».

Страж нахмурился, а потом буркнул:

— Хорошо, можете проезжать.

Ребекка выпрямилась, скользнула пальцами по его руке.

— Благодарю, месье сержант. Вы так добры.

Он смотрел на нее и Синтию, закрывая дверцу.

— Езжайте прямо по этой дороге к центру лагеря, и не сворачивайте никуда!

— Не будем, — пообещал Аллард.

Карета поехала дальше, уже медленнее, ведь была внутри лагеря. Бесконечные ряды квадратных домиков тянулись в обе стороны, порой знамена отмечали разные части. В воздухе был запах дыма, мужчины сидели у костров. Изящная карета привлекала внимание, но не сильно. Никто не подозревал, что это могли быть британцы.

Дорога спускалась к гавани Болоньи. Ребекка охнула, глядя на воду. Сотни мачт. Бесконечный лес матч.

Тори сидела с Элспет на местах с видом на другую сторону, так что она вытянула шею, чтобы выглянуть в то окон.

— Небеса, вот это флот! Видеть это страшнее, чем знать, сколько кораблей ждет приказа о вторжении.

— Если чары падут, и их маги создадут хорошую погоду, армия будет в Англии через день, — мрачно сказала Синтия.

— Я проверяла чары и посылала магию, которую могла выделить, — Тори отклонилась на спинку сидения с бледным лицом. — Чары могут рассеяться в любую минуту. Если это произойдет, и мы не сможем переубедить Бонапарта, армия к утру уже отплывет на этих кораблях.