Страница 13 из 20
Придерживая края порванной одежды, незнакомец метнулся в сторону. Я не стал его преследовать. Не хотелось оставлять Лилу-Анну — мало ли что тут притаилось в кустах, помимо барахтающегося Венди.
— С тобой все хорошо? Ты не ранена? — спросил принцессу и, убрав оружие в ножны, чтобы ее не пугать, протянул руку. — Иди сюда. Не бойся. Он не вернется. — Не то, чтобы я был в этом уверен, но надеялся, что второй раз — не рискнет. В конце концов, нас двое, да и стража, если что… Интересно, а где стража? Маловероятно, чтобы они не услышали звуки сражения.
— Где он? — выскочил из кустов Венди весь взъерошенный и в лепестках роз, размахивая оружием.
— После драки шпагами не машут!
— Кто это, демон разбери, был? — С жаром вогнал он шпагу в ножны.
— Догони, спроси. Уверен, он тебе ответит с большим удовольствием, только вначале пришпилит к дереву, для удобства беседы.
— Еще я за всякими проходимцами не бегал! Как он здесь очутился? Куда смотрела стража?
— Я тоже об этом подумал… — Мы с Венди переглянулись, думая наверняка об одном и том же.
— Вот, кстати, и Лилу-Анна. — Оживился приятель.
Девушка подошла ближе, оставив наблюдательный пост возле беседки, блуждая взглядом по окрестности. Изучала бутоны красных роз, траву под ногами, рой огоньков в кустах, но словно намеренно не глядела на меня, будто была в чем-то виновата. Или это ее природная стыдливость?
— Венди, спроси, не ранена ли она и как себя чувствует.
Вендиан приосанился:
— Лилу-Анна, ты не ранена? Как ты себя…?
— Да на кэшнаирском спроси! На саразийском я и сам в состоянии, своим языком владеть способен.
Венди прокашлялся.
— Не хотел огорчать, но раз настаиваешь… Набор выученных мной слов на кэшнаирском весьма специфический, и если я начну, то она вероятно… — сделал он паузу, подбирая подходящее слово.
— Сочтет тебя извращенцем?
— Не стал бы высказываться в столь категоричной форме…
Нетерпеливо махнув рукой, я обратился к принцессе:
— Нора ми? — Нужно было самому прилежно учиться. А теперь приходится выкручиваться с тем, что есть.
Принцесса кивнула, опустив глаза, и разгладила складки платья. Патриция всегда так делала, когда волновалась. Лилу-Анна, наверняка, испугалась нападения. Но почему она вышла в сад ночью? Боюсь, что спросить ее об этом без посторонней помощи не смогу. И зачем ругался с Пати? Теперь она ни в какую не согласится помочь.
— Нарви цветов.
— Что? — переспросил Венди.
— Ты с первого раза хоть когда-нибудь понимаешь?
— Кто?
— Нарви цветов! — Раз Пати единственная, кто может помочь расспросить Лилу-Анну, будем ее задабривать.
Пока Венди исполнял поручение, мое внимание привлек блеск в траве. Там оказалась фибула. На ней красовались два скрещенных клинка и красный мак — герб Кэшнаирской империи. Ощущения не обманули — я почувствовал темную кровь. И не просто темную, а незнакомую темную кровь. Лилу-Анна ощущалась не так ярко и не вызывала никакого внутреннего холода. Может потому, что при первой нашей встрече купание в фонтане и так меня охладило? Главное же, что новый знакомец темный с не самыми дружелюбными намерения. Есть повод явиться к кэшнаирскому послу с претензиями. Второе нападение за пару дней! Чем он это объяснит? Но представив, как Эль’Саапрана обрадуется ночному визиту — министр не счел нужным посетить бал, — оставил затею. Сам разберусь и узнаю, что за хлыщ пропалывал ночью кусты в императорском саду.
Глава 6 Бал, который закончился катастрофой
Мы вернулись обратно в танцевальный зал. Нужно было рассказать отцу о странностях в саду. Если караул обезвредили, то он должен принять меры. А может, это моя разгулявшаяся фантазия, и стража просто оглохла на оба уха и потому не прореагировала на схватку с незнакомцем? О нем, кстати, решил умолчать. До времени. Желая разобраться сам.
Лилу-Анна опустила глаза под моим пристальным взглядом. И почему не могу отделаться от подозрений, что она причастна к садовому приключению?
Кратко изложив отцу, что в саду мне показалось… А что, собственно, мне там показалось? Странные тени и звуки? Шум потасовки? Крики?
Отец внимательно выслушал мою сбивчивую речь, не отводя взгляда от перстня власти на своей руке — синего камня в золотой оправе, и под конец странно посмотрел в глаза, словно желая убедиться, не свихнулся ли я часом. Я и сам не был уверен, что это не так — со стороны, должно быть, моя «исповедь» звучала полным бредом. Рассказ о нападении выглядел бы более достоверно и убедительно… И зачем решил промолчать? Неужели надеюсь на реванш?
— Араберто, — устало подозвал отец канцлера, и отдал распоряжения о проверке постов караула и осмотре сада. — И внимательнее там!
Араберто поклонился, но уходить не спешил.
— Что такое? — заинтересовался отец.
— Поступило сообщение… — склонился к нему советник и что-то быстро зашептал. Я не разобрал ни слова, настороженно наблюдая за императором и его поверенным. Хотелось бы и мне знать, в чем дело.
— Хорошо. Как раз вовремя, — проговорил отец спокойно. — Пусть делают, что считают нужным. — На этих словах его взгляд устремился на меня. — Ты еще здесь? Тебя ждут, — кивнул он в сторону.
Я огляделся и заметил Лилу-Анну. Она стояла в толпе разодетых гостей, потерянно озираясь. И где носит Венди? Я же четко сказал: приглядеть за принцессой! Друг обнаружился возле столика с коктейлями, и, судя по хищному блеску в глазах, познакомился с большинством напитков самым тесным образом. Только его в непотребном виде и не хватало!
— Где цветы?
Он сунул мне под нос ароматный букет розовых бутонов.
Я удовлетворенно кивнул:
— Принесешь Пати глубочайшие и самые искренние извинения и подаришь…
— А почему я? — возмутился Венди.
— Будешь действовать от моего имени, на официальных началах. Но ради Лагаса, не дыши на нее. От тебя разит как от винной бочки! — Ничего доверить нельзя!
— Это коктейль «Возмездие».
— «Возмездие», говоришь… Иди давай!
— Я тут подумал насчет напавшего…
— Тсс! — Ведя Лилу-Анну под руку, осадил я Венди. — Даже у стен есть уши, а мы в бальном зале среди сотен ушей. Попридержи язык!
— Как будет угодно Вашему Высочеству, — согнул он спину в издевательском поклоне.
Ну за что мне это?
Патриция в своей недавно приобретенной и уже ставшей привычной манере висела на виконте, в упор не замечая нашу подошедшую компанию.
Я пихнул Венди в бок, чтоб он начал извиняться, как я велел, и сразу пожалел об этом — покачнувшись, приятель еле на ногах устоял, но не упустил возможность обзавестись бокалом вина, выхваченного у мимо проходящего человека. Тот изумленно уставился на это пьяное безобразие, которое я пресек в корне, вернув бокал владельцу.
— Соберись! — шепнул я Венди и накрыл ладонью руку Лилу-Анны. Пусть Пати видит, что я забочусь о принцессе, и не такой уж и бессердечный и… своевольный. Кто бы говорил!
Венди прочистил горло и толкнул виконта в плечо, привлекая внимание.
— Уважаемый, не могли бы вы оставить нас с Патрицией одних. У нас к ней конфир… конфидер… короче личный разговор, не для посторонних. Прошу, виконт, будьте любезны.
— Виконт, останьтесь! У меня нет от вас секретов, — заявила Пати. — И оградите меня от всяческих конфиденциальных разговоров. — Она попыталась спрятаться за высокой и широкоплечей фигурой виконта, и тут я не выдержал:
— Пати, прости, я не должен был на тебя кричать. Прими эти цветы в качестве извинений. — И жестом велел преподнести букет.
Взглянув на него, Патриция изменилась в лице и побледнела, вдыхая и выдыхая воздух маленькими глотками, как человек, пораженный до глубины души. Не может же у нее быть антофобия, или я что-то проморгал?! Она же по весне принимала деятельное участие в посадке садовых цветов. Так что… Демон меня подери! Не эти ли цветы она сажала?
Патриция довольно скоро пришла в себя для того, чтобы выразить свое негодование в более доходчивой форме. Хмурясь, она принялась угрожающе жестикулировать, видимо, изображая все, что со мной сделает, за то, что сделал я, и под конец весьма наглядно показала кулак. На этом драматичном финале, удовлетворившись тем, как мои брови полезли на лоб, сестра развернулась на каблуках и направилась прочь.