Страница 29 из 50
Я коснулась её руки.
— Как вы познакомились, если отец был одним из людей Фальконе? Нью-Йорк и Лас-Вегас тогда тоже ненавидели друг друга, не так ли?
Мать кивнула.
— Да, именно. Но Фальконе тогда только стал боссом, а его отец всё ещё имел право голоса в городе. И старик хотел попытаться помириться с Нью-Йорком, поэтому они послали твоего отца, потому что он всегда умел быть дипломатичным. Фальконе разрушил бы всё, если бы попытался вести переговоры сам.
— Но ведь они не заключили мирного договора?
— Нет. Сальваторе и Фальконе были слишком похожи. Они оба хотели сказать последнее слово, так что ничего не вышло из визита твоего отца в Нью-Йорк.
— Вы двое влюбились друг в друга.
— Да, да. Три недели, что он находился в городе, он полностью захватил моё сердце. Я умоляла родителей позволить мне выйти за него замуж, но они, конечно же, отказались, и Сальваторе пришел в ярость от того, что я предложила такую ужасную вещь. Он выбрал для меня кого-то другого, но мне не нужен был никто, кроме Брандо, поэтому твой отец забрал меня с собой и сказал Сальваторе, что сделал это в отместку за оскорбления, которые Сальваторе сказал о Фальконе. Я не уверена, что Фальконе поверил в эту историю, но он был счастлив насмехаться над Сальваторе, и поэтому мы с твоим отцом поженились через два дня после того, как покинули Нью-Йорк. О церемонии писали во всех газетах Лас-Вегаса и за его пределами, и с этого момента ни о каком мире не могло быть и речи. Так что Фальконе получил именно то, что хотел, и мы с твоим отцом тоже.
— Как ты думаешь, глава Фамильи, Лука, позволит нам остаться в Нью-Йорке? — спросила я еле слышным шёпотом.
Мама коснулась моей щеки.
— Понятия не имею. Я видела его и его брата, когда они ещё были маленькими мальчиками.
— Ты посещала их, но я думала, что это запрещено?
— О, да. Но мы с женой Сальваторе очень нравились друг другу. Мне всегда было жаль её, потому, что ей пришлось выйти замуж за моего брата садиста. И однажды, когда я была беременна тобой, я находилась в Аспене одновременно с женой Сальваторе. Она была там с детьми, и мы встретились тайно. Мы регулярно разговаривали по телефону, но это была наша первая встреча с тех пор, как я сбежала. Это было чудесно. И мальчики были настоящими милашками, хотя мой брат был их отцом. Они были слишком сдержанны и серьезны для таких маленьких мальчиков. Особенно Лука иногда вызывал у меня озноб.
— Возможно, он скоро вспомнит о тебе и поможет нам. Это наш лучший шанс.
— Да, — согласилась она, и выражение её лица стало почти испуганным. — Ты знаешь, куда забрали тело твоего отца? Мне невыносима мысль, что Фальконе отдал его собакам на съеденье. Это разбивает мне сердце. Он этого не заслуживает.
Я похлопала её по руке.
— Гроул сказал мне, что кто-то похоронил отца в пустыне. Они не скормили его собакам.
Плечи матери облегченно опустились.
Но внезапно я задумалась, сказал ли мне Гроул правду. Я никак не могла этого узнать. Я должна была верить его слову.
Когда мы услышали, как машина Гроула остановилась на подъездной дорожке, мама прижала меня к себе и прошептала мне на ухо.
— Не знаю, чем я заслужила тебя. Будь сильной, милая. Не позволяй этому монстру сломить тебя.
— Не позволю, — автоматически пообещала я.
Она смотрела на меня с любовью и жалостью, и мне пришлось отвернуться. Если бы она знала, что я совершила и что совершаю... я бы никогда не сказала ей.
Г Л А В А 16
К А Р А
Я едва взглянула в сторону Гроула, пока мы возвращались к его дому.
Он бросил на меня взгляд.
— Что случилось?
— Ничего, — резко ответила я и прикусила губу.
Я не знала, что делать. Мне нужно было, чтобы Гроул оказался на моей стороне, и моё тело хотело его, но я шла против всего, чему научила меня моя мать, переспав с ним.
Руки Гроула на руле напряглись, сухожилия на предплечьях напряглись.
Я сосредоточилась на окне. У меня голова шла кругом. Я знала, что мне нужен Гроул, если я хочу помочь матери и сестре.
В ту ночь я лежала без сна, когда дверь в мою комнату со скрипом отворилась.
Я знала, почему Гроул был здесь, чего он хотел, но во мне были противоречия.
Он подошел к кровати, освещенной светом из коридора. Он изучал моё лицо, а я лишь смотрела на него.
На нем не было футболки, и я проследила взглядом за линиями его мышц, за тем, как свет подчеркивал его пресс.
Я хотела этого мужчину. При виде его моё тело всегда покалывало, независимо от того, в каком раздрае я находилась.
Мой взгляд опустился на выпуклость в штанах Гроула.
Боже, почему я должна хотеть его?
Гроул опустился коленями на кровать, но я просто наблюдала.
Он всегда принимал более активное участие в нашей сексуальной жизни, но обычно я хоть как-то реагировала. Я видела разочарование и замешательство в его глазах, затем он подполз ко мне и навис над моим телом.
Его запах окутал меня.
Я положила руки ему на грудь, разрываясь между желанием оттолкнуть и притянуть ближе.
Гроул принял решение за меня. Он схватил мои руки и прижал их к матрасу над головой. Затем наклонил голову к моей груди и втянул один сосок в рот через шелковую ткань моей ночной рубашки.
Я сжала губы, пытаясь сдержать стон. Но это, казалось, подстегнуло Гроула.
Он опустил голову к моим трусикам.
Я знала, что буду в его власти, если позволю ему.
Я сопротивлялась, но другая его рука опустилась на моё бедро, крепко удерживая меня.
Когда его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего центра, он глубоко вздохнул.
К моим щекам поднялся жар, как и всегда, когда он делал что-то подобное. Но, несмотря на смущение, моё тело наполнилось огнём.
Гроул лизнул мои трусики, и я замерла.
Мое сердце сжалось, а тело начало покалывать. Я боролась ещё сильнее, но Гроул полностью меня игнорировал.
Он сдвинул мои трусики в сторону носом и лизнул мою обнаженную плоть. Он скользил языком вверх и вниз, с силой облизывая, снова и снова. Влага скопилась между моих ног.
Я ненавидела своё тело за это, за то, что оно всегда ему отдавалось.
Он погрузил язык в меня и издал глубокий рокот.
Я зажмурилась, борясь с реакцией тела, пытаясь сдержать стон. Я бы не доставила ему такого удовольствия. Но он не остановился. Казалось, он наслаждался каждым мгновением.
Каждый раз, когда он мурчал, глупая часть меня менялась. Я всё ещё не могла поверить, что ему нравится мой вкус там, внизу, но он ему, очевидно, нравился.
Он переместил язык выше и лизнул мой клитор.
Мои бедра дернулись, но на этот раз не в попытке убежать.
Гроул сохранял устойчивый ритм. У меня не было возможности сопротивляться ему. Моё тело всегда жаждало его прикосновений.
Должно быть, он почувствовал мою капитуляцию, потому что отпустил мое бедро и погрузил руку между моих ног. Большим и указательным пальцами он раздвинул меня, открывая доступ языку.
Я не смогла сдержать громкий стон.
Неправильно, кричала моя голова. Но я перестала сопротивляться.
Мои руки снова нащупали голову Гроула, но он так скривил язык, что я вскрикнула от удовольствия.
Гроул знал, что одержал победу. Я практически чувствовала его самодовольство.
Его рот сомкнулся вокруг моего центра, погружая язык ещё глубже в меня, и мои пальцы впились в его голову. Моё тело начало трястись, и язык Гроула ещё сильнее прижался к моему клитору. Моё последнее сопротивление рухнуло, когда ударная волна прокатилась по мне, делая меня беспомощной и ошеломленной, когда я начала ловить воздух.
Я не была уверена, как долго я была в таком состоянии. Я не могла пошевелиться, едва могла дышать, моё сердце колотилось в груди, пока я вглядывалась в темноту. Тени танцевали от света далеких уличных фонарей, проникающего в окно.