Страница 28 из 50
— Я отвезу тебя к ней по дороге на работу, — сказал Гроул.
Я не могла дождаться, чтобы увидеть её вновь, но, в то же время, боялась встречаться с ней после того, что сделала за последние несколько недель.
Я спала с Гроулом, и не потому, что он заставлял меня, даже не потому, что я надеялась завоевать его доверие. Мне нравилось. Этого нельзя было отрицать. Если бы моя мать узнала, она бы никогда не посмотрела на меня снова.
Останавливаясь перед моим старым домом, я ощущала себя странно. Он больше не чувствовался, как дом. Фальконе и его люди разрушили это место. Моя память о месте, где я выросла, навсегда будет запятнана кровью и смертью моего отца.
— Думал, ты будешь счастлива, — проворчал он, ведя меня к входной двери.
Я думала, что буду счастлива, но чувствовала себя виноватой, несчастной и испуганной.
Я выдавила из себя улыбку, опасаясь, что Гроул решит, что мне лучше не навещать маму, если мне грустно. Это последнее, чего я хотела, даже если нога, ступившая в мой старый дом, заставила мой желудок перевернуться.
— Я счастлива, просто нервничаю.
Гроул выглядел сомнительно, но он всё равно позвонил.
Прошло много времени, прежде чем один из наших старых телохранителей, Дэрил, открыл дверь. Так он охранял мою мать? Всегда ли он был шпионом Фальконе? Возможно. В этом мире не было верности. Даже мой отец предал своего босса по каким-то причинам. Не то чтобы я его не понимала.
Он отступил назад с выражением осторожности на лице, наблюдая за Гроулом.
Я почувствовала болезненное удовлетворение от его дискомфорта. Больше я не боялась Гроула.
Дэрил кивнул мне, но я проигнорировала его и быстро прошла мимо него в вестибюль.
В доме было тихо. Такая огромная разница по сравнению с тем, когда я была здесь в последний раз.
— Кара? — из гостиной донёсся кроткий голос матери.
Я бросилась к ней и увидела, что она сидит за обеденным столом, накрытым к обеду. Я замешкалась посреди комнаты.
Моя мать похудела. Её щеки впали, выступили скулы. Она не воспользовалась косметикой. Хотя раньше ежедневно делала макияж. Её платье было помято, будто она не смогла его погладить. Мама никогда бы не надела платье, которое не было выглажено.
Она изменилась. Я изменилась. Смешно было думать, что мама или сестра не изменятся.
Боже, Талия. Как у неё дела?
Мама поднялась со стула и раскрыла объятия.
Я не колебалась. Я бросилась в объятия матери. Было приятно обнимать её, вдыхать её успокаивающий аромат.
Мама зарылась лицом в мои волосы и глубоко вздохнула.
Я закрыла глаза, позволяя себе несколько мгновений покоя.
— Мне нужно идти.
Голос Гроула прорезал тишину.
Мы с мамой отошли в сторону.
Мать посмотрела на Гроула с отвращением и страхом.
Я кивнула.
— Хорошо.
— Я заеду за тобой через два — три часа, — в его голосе прозвучало предупреждение.
Я ничего не сказала. Я хотела, чтобы он ушел, боясь, что мама заметит что-то странное между нами.
Я вздохнула почти с облегчением, когда он исчез.
Дэрил всё ещё находился в комнате.
— Не мог бы ты оставить нас с дочерью наедине? — вежливо спросила мама.
Она выглядела так, будто держала себя под контролем. Дэрил выглядел растерянным.
— Я за дверью. Помните, про камеры.
Мать с достоинством склонила голову, но в тот момент, когда он закрыл дверь, она схватилась за край стола и опустилась на стул.
Я пододвинула стул к маме и схватила её за руку.
Мама всмотрелась в моё лицо, потом проверила руки, будто искала синяки.
— Думала, что больше не увижу тебя. Была уверена, что этот монстр убьет тебя.
— Гроул? — сказала я. — Он не причиняет мне боль.
Мать покачала головой.
— Не лги мне. Я знаю этот мир. Знаю правила. Знаю больше, чем говорила в прошлом, потому что хотела защитить тебя и твою сестру, — она грустно рассмеялась. — Я потерпела неудачу.
— Ты не потерпела неудачу. Что ты могла сделать? Они были вооружены. У нас не было шансов против них.
Мама с безнадежным видом коснулась моей щеки.
— Хотела бы я быть сильнее. Знаю, что должна спросить, что с тобой произошло, но не уверена, что смогу вынести правду. Ты намного сильнее меня, Кара. То, что ты здесь, выглядишь здоровой и невредимой, я не могу понять, как это вообще возможно.
Я неуверенно улыбнулась.
— Со мной все в порядке, мама. Пожалуйста, не беспокойся обо мне.
Мама закрыла глаза и покачала головой.
— Не знаю, как ты можешь говорить со мной после того, что я сделала.
— Что ты сделала?
— Я работаю на Фальконе, помогаю ему. После того, как он отдал тебя этому монстру, я не должна помогать ему, чем бы он мне ни угрожал. Если бы твой отец знал, он был бы разочарован. Он даже не посмотрел бы на меня сейчас.
— Отец причина, по которой это произошло. Он причина, по которой мы проходим через ад. Это было его наказание, которое мы должны нести. Если бы он был жив, то не имел бы права судить тебя. Ему пришлось бы извиниться перед нами за то, что он был таким эгоистом и не думал о последствиях! — это вырвалось у меня.
До сих пор я не позволяла себе злиться, но теперь поняла, что злюсь. Я находилась в ярости, потому что отец должен был знать лучше. Это была его работа защищать нас, и он облажался.
Мама непонимающе смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
— Не говори так о своем отце. Он был лучшим мужем, которого я только могла себе представить, и ещё лучшим отцом. Он заслуживает только уважения.
Это была ложь. Отец не был плохим отцом, но от хорошего отца он был далек. Он был слишком занят работой и слишком часто нетерпелив, чтобы проводить время с двумя болтливыми дочерьми.
Я любила его и скучала по нему. Мне хотелось, чтобы он был жив, и я простила его за сделанное, так как он, конечно, не мог знать, к чему это приведет.
— Не хочу спорить, — тихо сказала я, сжимая мамину руку. — Знаю, ты скорбишь, но, в конце концов, ты поймешь, что отец сделал это с нами.
Мать смотрела на меня.
Она больше не протестовала, но я видела, что она ещё не готова признать ошибки отца. Его смерть всё ещё была слишком болезненной.
Я решила сменить тему.
— Я знаю, что ты делаешь, что ведёшь переговоры с Нью-Йорком от имени Фальконе.
— Как? — прошептала мать.
— Гроул сказал мне. Но это не важно. Есть успехи?
Мать покачала головой.
— Я ещё даже не разговаривала с Лукой Витиелло. До него трудно достучаться. Нью-Йорк не хочет иметь с нами ничего общего, — мать коснулась лба. — Я не могу потерпеть неудачу. Если я это сделаю, Фальконе навредит твоей сестре. Я не знаю, что делать.
— Продолжай пытаться. Должен быть способ достучаться до Луки Витиелло. Я уверена.
Мать кивнула.
— Возможно. Я послала его жене письмо. Слышала, она добрая. Она может стать нашим последним шансом.
— Не сдавайся. Мы что-нибудь придумаем, — твердо сказала я, пытаясь глазами показать, что работаю над планом.
Мама сдвинула брови, но не спросила, что я имею в виду. Она была умной женщиной. Мы должны были быть осторожны, когда говорили вслух.
Она указала на бутерброды.
— Сама их приготовила. Чтобы занять себя как-то. Скучаю по готовке для всех вас.
Я взяла сэндвич с лососем, откусила кусочек и улыбнулась.
— Очень вкусно.
Мать откинулась на спинку стула и смотрела, как я ем бутерброд.
Я проглотила последний кусочек, затем спросила.
— Мне было интересно, почему ты вообще покинула Нью-Йорк и свою семью? В конце концов, ты была частью ведущей семьи. Ты могла бы прожить там замечательную жизнь.
Мама выглядела усталой.
— Да. Но мой брат являлся Капо, и он был также ужасен, как Фальконе. Конечно, тогда я не знала, насколько уродливо Фальконе правит в Лас-Вегасе, иначе, возможно, осталась бы в Нью-Йорке. — Потом она грустно улыбнулась и покачала головой. — Хотя я была по уши влюблена в твоего отца и отправилась бы за ним куда угодно.