Страница 5 из 59
Слим усмехнулся.
— Так и где же именинница?
Гигант, который, казалось, был выше меня, даже сидя на стуле, сказал:
— Она в подсобке принимает товар. Я попрошу Мелани сходить и привести ее.
Он сделал паузу и посмотрел вокруг.
— Эй, милая попка! — закричал он, когда увидел ту, кого искал.
Невысокая блондинка с короткими волосами, торчащими в разные стороны, возникла в один миг. Должно быть, она была самым крошечным взрослым человеком, из тех, кого я встречал. Черты ее лица были симпатичными, и она просто выглядела милой малышкой.
— Что тебе нужно, Бив?
— Беги в подсобку и пусть Кэт узнает, что ее дядя здесь, хорошо? — сказал плотный человек.
Мелани выглядела немного смущенной, но кивнула головой и практически ускакала, исчезая в длинном темном коридоре. Я повернулся обратно к Слиму, вопросительно поднимая бровь. Он, должно быть, уловил мой невербальный вопрос.
— А да. Нельсон, это Бивер. — Он указал мне на того человека.
Я протянул руку.
— Это Тимбер, да. Тимбер Нельсон.
Его рука поднялась, и ладонь практически поглотила весь мой кулак целиком. Он придал новый смысл слову «большой». Я и сам был чуть за метр девяносто. Но этот ублюдок, должно быть, не меньше двух метров. И у него крепкое рукопожатие. У меня сложилось впечатление, что он мог легко сломать руку, слегка ее сжав.
— Бивер (прим. пер. — бобёр), ага. Должен ли я спросить почему?
Слим и Роджер засмеялись, а Бивер улыбнулся. Видимо, я задал правильный вопрос.
— Когда я был ребенком, мой дедушка работал с одними хлыщами, которые любили давать прозвища. Его они назвали Волком. Понятия не имею, за что он получил это имя, он умер прежде, чем я успел спросить его. — Он сделал паузу и потер руки. — Во всяком случае, я хотел бы иметь прозвище, раз уж он имел. Тогда я думал, что было бы здорово и дальше придерживаться темы животных. Я только что добыл бобра, охотясь с моим дедулей, и посчитал, что это будет достаточно круто для клички, и вот я стал Бобром. Оказывается, — он хитро ухмыльнулся, — это довольно подходящее имя, если вы знаете, что я имею в виду. Кто бы знал, что я буду так хорош в оральных ласках. Женщины стекаются с нескольких округов, чтобы лично убедиться в моих навыках.
Роджер подпрыгнул.
— Мужик, я никогда не слышал полную историю, следующую за именем. Только предполагал, конечно, что ты грязный ублюдок. — Он хлопнул его по спине.
Звук полотенца, хлопнувшего по коже, разорвал воздух. Роджер издал шипящий звук, который заставил меня немедленно обернуться, чтобы увидеть, откуда тот возник.
— Не позволяйте Биверу обмануть вас. Это просто куча небылиц от грустного и одинокого человека.
— Кэт, ты никогда не проверяла меня, так откуда знаешь? — насупился на девушку Бивер.
— Следи за собой, парень. Это моя племянница, а ты говоришь о таком. — Роджер рассердился.
Эта девушка Кэт? Я не был уверен точно, что ожидал увидеть по приходу сюда, но точно не этого. Роджер был очень деловым человеком, всегда носил костюмы, имел надлежащий вид. Думаю, я ожидал кого-то в юбке подходящей длины и водолазке. Конечно, мы в баре, но я уже говорил, что экономика в дерьме, а люди в отчаянии. Эта девушка была совсем другой. У нее были длинные темные волосы, доходившие до середины спины. В них мелькали красные оттенки, и я уверен, что они будут более заметны на солнечном свете. Мои глаза исследовали ее целиком. Она была соблазнительна во всех нужных местах. Ее груди достаточно большие, не уместятся в ладони, восхитительная задница. Мое внимание привлекли замысловатые татуировки. Она была одета в короткие джинсовые шорты, которые обнажали тату сахарного черепа (прим. пер. — подобная тату наносится в память об умершем человеке, как символ любви и потери, чтобы помнить) с цветочным узором вокруг пустых глазниц. Ее темно-серая майка позволяла видеть и пару татуировок на плече. Одна из них — рыба кои (прим. пер. — разновидность карпа; основное значение тату — удача; символ силы духа и независимости) выглядела так, словно она плывет вверх по руке. На другом плече снова красовался череп, но с другим рисунком.
Кэт указала на Бивера, прерывая мое визуальное рассматривание.
— Это никогда не произойдет, большой человек.
И подарила ему чудесную чистую улыбку.
— Закачивайте оба, и, Кэт, не заставляй меня звонить твоему отцу, — поддразнил Роджер.
Она закатила глаза.
— Ты никогда не сделаешь этого. Теперь иди сюда. — Она заключила его в крепкие объятия.
— С днем рождения, принцесса.
— Эй, а я что, пустое место? — в свою очередь надулся Слим.
Кэт вырвалась, схватила Слима за воротник и обняла.
— О да, пустое место, но я всегда буду тебя обнимать, до тех пор, пока ты будешь заказывать доставку шоколада для меня.
— О, хорошо, по крайней мере, эти мудаки из цветочного магазина на этот раз не ошиблись адресом. Клянусь, как-то я заказал дюжину роз моей второй жене, и они закончили тем, что оставили их перед старой заброшенной церковью. Я должен был позвонить и наорать на них. Есть чертовски большая разница между Первой авеню и Первой улицей. — Он вздохнул и заключил ее лицо в свои окрашенные нефтью руки, в то время как она ярко улыбалась ему.
— Так она все-таки получила свои цветы?
— На самом деле, получила. Узнал позже, что она бросила их в мусоропровод.
Кэт рассмеялась, и это был мелодичный звук.
— Ой. И что ты сделал?
— Думаю, дюжиной красных роз не исправить секс с ее сестрой. — Он смотрел вдаль, наморщив нос.
Она хлопнула его по плечу.
— Слим, ты спал с ее сестрой?
— Они были близнецами. Откуда мне было знать, с которой из них я сплю?
Роджер и Бивер смеялись, когда она качала головой.
— О! Эй, Кэт, я хочу познакомить тебя с Нельсоном, — сказал Слим, вдруг вспомнив, что я стою здесь.
Ее глаза переместились туда, где был я, и счастливое, беззаботное отношение вдруг сменилось напряжением.
Она выпрямила спину и коротко кивнула мне.
Я протянула ей руку так же, как и Биверу.
— Я Тимбер Нельсон. Извиняюсь, что испортил твой день рождения, но эти придурки притащили меня сюда, — поддразнивал я.
Как только мы установили зрительный контакт, что-то в ней заставило мои внутренности сжаться. Я искал подсказку в моих спутанных воспоминаниях, но ничего не находил. Она наблюдала за мной усталыми глазами. Да, что-то в ней задело какой-то нерв глубоко внутри меня. Это были ее глаза. Мог поклясться, что видел эти карие глаза прежде.
— Я тебя знаю? — спросил я ее. И искал на лице любую тень узнавания, но ничего не было. Может быть, она просто похожа на кого-то другого. Но ее голос стал жестким, и она отрезала: «нет». Я видел, как глаза девушки метались по бару, явно в поисках выхода.
Как странно.
Кэт откашлялась, отказываясь снова взглянуть на меня.
— Приятно познакомиться, Тимбер. Дядя Роджер, не хочу быть грубой, но я на самом деле очень занята вновь возникшей инвентаризацией, увидимся со всеми вами попозже, ладно? — она так и не взяла мою руку, так что я просто опустил ее.
— Конечно, без проблем, дорогая. Не хотел, отрывать тебя от работы, — сказал Роджер, быстро целуя девушку в щеку, прежде чем она поспешила обратно туда, где как я полагал, была подсобка.
Бивер наклонился вперед на стуле.
— Интересно, что нарушает спокойствие ее задницы?
— Ты имеешь в виду «трусики»? — поправил Роджер.
— Девушки, девушки. — Бивер пожал плечами, как будто это объясняло его замешательство.
Слим нарушил паузу и сказал:
— Давайте возьмем выпивку, парни.
На этом мы втроем прошли в бар и уселись там. Два часа пролетели быстро, и я определенно был пьян больше, чем скунс. Что это вообще значит? Напиваются ли скунсы? Воняют ли пьяные люди? Я не слишком осторожно понюхал свои подмышки.
Нет, свежий, как стеклышко.
Я смотрел за девушкой, за Кэт, работающей за стойкой бара большую часть ночи. Я наблюдал, как легко она общается со всеми в баре. Все они, казалось, знали ее, и я предположил, что она местная. В ней было что-то, что определенно тянуло к ней. Магнетизм, который заставлял и меня хотеть узнать ее. Но она не даст мне шанса. Всякий раз, когда мой «Кроун» иссякал, она поручала Мелани подойти и налить мне. В один момент в течение ночи, в то время как весь бар объединился и пел «С днем рождения» для нее, я увидел, как она избавилась от оцепенения, в которое, как мне представлялось, я ее поверг. Я узнал, что ей исполнился двадцать один год. Она, казалось, помнит, что я все еще здесь, наблюдаю за ней. Я поймал ее глаза, вглядывающиеся в меня. Я сдался, пытаясь выяснить, откуда знал ее, или кого она напомнила мне. Хмельной туман в значительной степени мешал возникновению любых последовательных мыслей. Ну, любых мыслей за исключением тех, что эта девушка была красива, но не в традиционном смысле. Нет, не из тех красоток, что украшают обложки журналов. А того типа, что медленно просачиваются в вашу вселенную и захватывают вас. Того типа, что полностью поработит вас, и вот вам уже не хочется смотреть ни на кого другого. Ее красота была концом всего. Это было все, что вы когда-либо могли хотеть снова.