Страница 133 из 158
Потом она протянула мне фотографию в рамке.
Машинально я протянула руку и взяла ее. Затем поднесла к лицу и уставилась на нее.
На фотографии Джо сидел на скамейке в пиццерии Винни. Рядом с ним никого не было. Он был один, фото запечатлело его в профиль, с покрытой шрамами щекой, лицо было более молодым.
Фото было черно-белым, но солнце светило в окна двери и отражалось на полированном дереве вокруг Джо. Его плечи были прижаты к высокой спинке скамьи, ноги вытянуты вперед, нога на ноге.
И на его большой груди лежал маленький ребенок, Джо удерживал его своей большой рукой за попку, младенец свернулся в калачик, как только они умеют, поджав под себя коленки, а его маленькая попка торчала в воздухе.
Младенец спал, повернувшись лицом к камере, прижавшись щекой к груди Джо, его маленький детский кулачок тоже лежал на груди Джо рядом с его красивым маленьким детским лицом.
Джо откинул голову на спинку скамьи, его глаза были закрыты. Казалось, что он тоже спит. Даже если он спал, но то, как он прижимал сына к груди, надежно защищая его своею мощной рукой, как его бицепс был напряжен, натянув ткань футболки, говорило, что Джо не позволит ничему случить и причинить вред своему мальчику, спящему или бодрствующему.
Если бы он тогда был дома.
И никто бы тогда не смог убить его сына, и он бы так не страдал.
Я уставилась на профиль Джо. Он не выглядел счастливым, но он выглядел умиротворенным, и это умиротворение не имело ничего общего со сном.
Отец и сын урвали послеобеденный сон в семейной пиццерии.
Боже, но они были прекрасны.
Тихие слезы катились у меня по щекам.
— Не знаю, есть ли у него фотография, — сказала тетя Тереза. — После этой больше не было, ну… после того, что случилось, он не приезжал, мы тоже, а потом он был все время в разъездах.
Кейт и Кира подскочили, присев рядом. Обе положили руки на фотографию, и я почувствовала, как Беа тоже наклонилась к нам.
— У меня куча его фотографий. Некоторые со шлюхой, Мэнни говорит, что сможет отсканировать их и убрать ее с помощью фотошопа, так он назвал. Но думаю, что Кэл будет все равно чувствовать, что она там была, а я не хочу, чтобы у него было хотя бы одно напоминание о ней с ним и Никки, — сказала тетя Тереза, все еще деловито, даже резко, я поняла почему она говорит так резко, потому что если она не будет держать себя в руках, то начнет плакать также, как и я.
— Нет, — выдохнула я, не отрывая глаз от фотографии, — нет, ты права. Бонни этого не заслуживает.
— Но прошло уже достаточно времени. Ники нужно вернуться домой, — заявила тетя Тереза. – И я решила начать с этой, а потом дам тебе остальные.
— Да, — прошептала я, слезы все еще катились у меня по щекам, — Ники должен вернуться домой.
И я даже знала, где эта фотография будет стоять. С Тимом и Сэмом у нас на полках. Тим и Сэм позаботятся о нем. Они всегда были вместе, и они всегда будут с нами.
— Это сын Джо? — Прошептала Кейт рядом со мной, и я кивнула, затем повернула голову к дочери и, поскольку она была так близко, наклонилась и поцеловала ее в волосы. Затем я вдохнула ее запах, стараясь еще раз запомнить его, хотя он и так давно отложился у меня в памяти.
— Да, — выдохнула Кира, — Джо даже, когда держит ребенка на груди, выглядит самым сексуальным.
— Кира! Что? — резко спросила Кейт, но у меня вырвался короткий смешок, и я повернулась к своей младшей и тоже поцеловала ее в волосы.
— Можно посмотреть? — Тихо спросила Беа, и мы с девочками повернулись к ней.
— Да, — тихо ответила я, протянула ей рамку и вытерла слезы.
Она взяла и наклонила голову, чтобы рассмотреть получше.
Потом, не отрывая глаз от фотографии, прошептала:
— Он потерял сына.
До меня запоздало дошло, что это было нечто общее между ними, и это настолько сильно и остро ударило, что отозвалось в самом сердце.
— Беа, — пробормотала я, моя рука скользнула к ее ноге, и Кира переместилась, присев на пол у ее ног, наклонившись и прижавшись щекой к колену бабушки.
Беа положила руку на макушку Киры, Кейт обошла вокруг дивана, присев на подлокотник рядом с Беа, и наклонилась, прижавшись щекой к макушке бабушки.
Беа перевела на меня взгляд.
— Я знаю, каково это, — тихо сказала она.
— Я знаю, что ты знаешь, — сказала я хриплым шепотом, и новые слезы полились по щекам.
— Но у меня было больше времени, — продолжала она, и ее взгляд упал на Терезу, — у него было больше времени, он успел дать мне внучек.
— Да, cara mio, считай, что тебе повезло даже в этой потере, — мягко произнесла тетя Тереза, тоже зная, каково это — потерять сына.
Беа посмотрела на меня и вернула фотографию.
— Джо мне нравится, дорогая, — тихо сказала она, — но...
— Что, Беа? – Подсказала я, когда она замолчала.
— Думаешь, ему понравился мой торт? — спросила она.
Я почувствовала, как мои брови сдвинулись от ее странного вопроса, а Кейт подняла голову, но ее рука скользнула вокруг бабушки, и она сжала ее.
— Он влюбился в твой торт, бабушка.
— Да, — подтвердила Кира, глядя на Беа, — после того, как вы уехали, он съел еще кусочек.
— Он съел кусочек? — Спросила Беа со странной надеждой в голосе.
— Ага, — ответила Кира, улыбаясь, — съел.
Беа снова посмотрела на меня.
— Ты думаешь…? — начала она, потом снова замолчала.
— Что думаю, Беа? — Спросила я.
Беа посмотрела на Киру и коснулась ее лица.
— Ничего особенного.
— Семья есть семья, — пропищала тетя Тереза, и все посмотрели на нее, но Тереза смотрела на Беа. — Семья есть семья, — повторила Тереза.
— Неужели Джо так думает? — Спросила Беа Терезу, я оглянулась на нее и наконец поняла, что ее тревожит.
Я сжала ее ногу и наклонилась ближе.
— Ты — часть нашей жизни. — Прошептала я.
— Но он не захочет, чтобы ему напоминали… — начала она, и я рассмеялась.
— Беа! — Я наклонилась еще ниже. — Кэти и Кирри выглядят точь-в-точь как Тим. — Я подняла руку и указала на фотографии Тима, расставленные по всем нашим полкам. — Он повсюду. Он будет всегда, — я коснулась волос Киры и закончила, — всегда.
— Семья есть семья, — твердо повторила Тереза, но Беа все еще выглядела неуверенно.
— Я никогда не забуду Тима, Беа, — пообещала я. — Я не хочу и не могу все, чем мы были вместе, все, что он мне дал, нас с ним. Я никогда не забуду Тима, и Джо этого бы не хотел. Он ни за что об этом не попросит. И он не хотел бы, чтобы я потеряла тебя. Он знает, что ты значишь для меня, девочек, он не попросит об этом тоже никогда.
— Скажи ему, если ему понравился мой торт, то я буду привозить его каждый раз, когда мы будем приезжать, — пообещала Беа в ответ.
— Приезжай с тортом и даже без него, ему все равно. Единственное, что может вывести его из себя, если ты не будешь приезжать вообще, думая, что он не хочет тебя видеть.
Беа облизнула нижнюю губу. Потом прошептала:
— Тиму он бы понравился.
Это было жутко странно слышать, неудобно и душераздирающе грустно. Но это тоже было правдой.
— Да, — прошептала я в ответ.
— Ты можешь сделать для меня свой торт с шоколадным кремом, — вставила Кира, пытаясь поднять настроение бабушке.
— И для меня тоже, — сказала Кейт, — но в следующий раз я голосую за клубничный.
— Со сливками, — подала голос Кира.
— А я подумываю о карамельном, — заявила Беа.
— В следующий раз я привезу свои канноли, — заявила тетя Тереза.
— Черт, я растолстею, — пробормотала я, и Беа рассмеялась.
— Судя по тому, что я вижу, милая, толстая ты будешь или тощая, с волосами или без, Джо даже не обратит на это внимание, — заявила она.
Это тоже было правдой.
— Да, — я улыбнулась ей.
Она улыбнулась в ответ, но потом улыбка дрогнула.
— Совсем как Тим, — прошептала она.
Моя улыбка тоже дрогнула.
— Совсем как Тим.
Кейт прижалась щекой к бабушкиной макушки. Кира положила голову на бабушкино колено. Я крепко прижала фотографию Джо и Ники к груди и посмотрела на Терезу.