Объятия смерти

— Больше суток шляемся уже! Да еще и дождь этот проклятый. Нет здесь сильдов, десятник. Если и был — так улетел давно! — ворчал грубый мужской голос.

— Нет! Я отчетливо видел, как он где-то тут спустился, — ответил ему молодой. — И он точно был сильно ранен. Рухнул где-то в этом районе.

— Да сдался он тебе раненый, десятник? Издох уже, небось, да в пыль обратился. Ну разве могли мы пройти мимо такой здоровенной птицы? Давай возвращаться? Под этим дождем только жабам приятно! Если простудишься, нам обоим от твоего батюшки сильно достанется. Он через день к эльфам идти думает, обещался наш десяток взять. Так что болеть нельзя никак. Вот эльфов пощупаем, так и сильда раздобудем, быть может!

— Да откуда взяться сильду в приграничном селении? — недовольно возразил молодой. — Ну пойми ты, Сур, нужен мне сильд этот! Старший ему сильденка у каравана железношкурых выторговал, так он его едва в тот день не объявил наследником! И это при том, что я сильнее! Я его в круге три раза за осень победил! Если не добуду что-то подходящее, назначит вождем брата, этого хитрого мурыга! О чем он только думает?! Мне нужен тот сильд! Взрослый, уже способный летать! Отец сразу забудет про брата!

Из леса показались два рыжих человека, представители рыжебородых. Одетые в вывернутые шкуры с мечами в ножнах на поясах. У одного из двоих была густая рыжая борода лопатой. У того, что был помладше, бороденка была куда менее внушительной. Внешне они чем-то напомнили викингов с картинок. Да и образ жизни был похож. Вот только жили рыжие в тех же лесах, что арханы и эльфы, из-за чего у нелюдей к рыжим горела многовековая взаимная ненависть. В отличие от кланов арханов, которые живут в подземных городах, найти которые практически невозможно, эльфы селились на поверхности, от чего сильно страдали из-за набегов рыжих. Арханы тоже сталкивались с этими дикарями, в конце концов, они отнюдь не были полностью замкнутым обществом, но, если не могли победить, убивали себя собственным ядом. Да, у всех арханов, как у змей, были ядовитые железы и полые верхние клыки. Прикусив при желании язык, смерть себе можно было обеспечить мгновенную. Такова была честь потомков Ирши.

— Да нет здесь… — старший запнулся.

— Ты чего? — спросил молодой, но такой же широкоплечий воин.

— Посмотри, десятник, вон на то дерево. Только не прямо смотри, а как бы краем глаза.

Молодой чуть отвернулся, после чего изумленно воскликнул.

— Там искажение!

— Иллюзия, — ощерился желтыми зубами рыжий.

Стараясь шуметь как можно меньше, Зиргрин стал отступать в лес. Если он попадется этим двоим — пиши пропало! Покончить с собой он не может. Участь отстойника все еще маячит перед его носом, обещая множество незабываемых ощущений. А если они его схватят, то неизвестно, как поступят! В конце концов, рыжебородые — это древние враги его народа.

Увы, юный Зиргрин еще не сталкивался с рыжими и не знал, что они никогда не ходят по лесу отрядом меньше десятка. Молодого десятника с собеседником он заметил только за счет того, что они разговаривали. Восемь человек, тихо кравшихся на небольшом отдалении, профессионально окружили лагерь Зиргрина, в считанные мгновения отрезав пути отступления.

Несмотря на все пройденные тренировки, Зиргрин так и не заметил приблизившегося рыжего. Воин же профессионально метнул свой тесак так, что попал парню в затылок тяжелой рукоятью. Юный архан так и не понял, что произошло, как перед глазами вспыхнули разноцветные круги и он повалился на землю.

«Что же мне так не везет», — успел подумать парень перед тем, как окончательно отдался темноте.

— Живой? — подскочил десятник Лирд, с интересом осматривая лежащего на сырой опавшей листве зурга.

— Жив, демоненок, — радостно осклабился один из воинов, пощупав пульс на шее. — Повезло его одного застать.

— Ошейник на него, скорее, пока не проснулся и не убил себя!

Сур, который сопровождал младшего сына вождя, стянул с пояса магический рабский ошейник, купленный у все тех же торговцев, после чего десятник защелкнул ошейник на бессознательном архане и радостно потер ладони.

— Отец будет доволен! Живой зург! Вот это будет подарок! Не то, что какой-то там сильд, которых, при желании, можно купить сколько хочешь, только деньги имей!

— Не нравится мне это! — произнес один из рыжих. — Он же еще детеныш. Что делает пацан зургов один в наших лесах? Да и цвет у него странный. Я таких никогда не видел. Может, болен? Его и выгнали, чтоб других не заразил?

— А может, его выгнали за то, что белый? Вроде как когда у Зарки родился черноволосый малой. Мы его тогда тоже в лесу оставили. — Не согласился Лирд.

— Так то — младенцем. А этот — вон, подросший.

— Пусть шаман осмотрит и решит. Если больной, то убьем и спалим за частоколом, — отрезал десятник, взваливая захваченного раба на плечо.

Глава 10

Глава 10.

Зиргрин пришел в себя от непрерывного болтания. Кто-то нес его, перекинув через плечо. Сильно болел затылок, во рту был какой-то вонючий кляп, а руки связаны за спиной. Ноги также были перетянуты так туго, что затекли и не ощущались. Хвост примотали к ногам.

Подведя итоги, пришлось признать, что положение у него весьма паршивое. Его взяли в плен. Что с ним будет дальше — не определено. Если не убили, то он может выжить. А пока жив — всегда есть шанс. Главное, не проговориться, что он беглый наследник клана-правителя. В этом случае шансов на выживание не останется никаких. Особенно, если о его местонахождении прознает горячо ненавидимый дядя. Не попасть впросак можно только одним способом. Молчать. Рыжебородые веками мечтали захватить хоть одного архана живым, чтобы выяснить, где находятся поселения хвостатых. Немногочисленный народ до этого дня выживал только за счет секретности. Развязать ему язык они, надо полагать, сумеют. Того же шамана позовут. Вывод? Нужно молчать. Притвориться, что не понимает их? Слабая отговорка, язык в этой местности почти один. При желании понять друг друга можно. Это как русский и белорусский. Очень похоже.

Его носильщик остановился. Все это время Зиргрин старался не раскрывать глаз, но, кажется, рыжебородых этим не провести. Похититель сбросил его с плеча, и архан шлепнулся на землю.

— Вставай, демоненок, я знаю, что ты проснулся. Вон, твой новый дом уже видно. Только шаман тебя осмотрит, а потом я подарю тебя своему отцу! А пока мы его ждем, я помогу тебе кое-что уяснить. — Молодой воин, который и возглавлял отряд рыжих, достал охотничий нож и разрезал путы на руках и ногах, после чего вытащил кляп. — Как понимаешь, бежать бесполезно. Можешь пощупать шею. На тебе магический рабский ошейник.

Зиргрин машинально коснулся шеи и действительно нащупал тонкую полоску кожи, при попытке снять которую, его немедленно ударило электрическим импульсом.

— Осознал? Попытка снять ошейник тебя немедленно парализует. Попытка убить себя — тебя немедленно парализует. Попытка ослушаться или сбежать — тебя немедленно парализует. А потом придет твой хозяин и накажет так, чтобы всякая непокорность из твоей головы испарилась. Ты теперь раб, понял?

Парень молча смотрел на человека, отнявшего его свободу. Он изучал в нем все. Лицо, цвет глаз, запах, рост, звук голоса. Он запоминал. Чтобы однажды отомстить. Так же он смотрел на девять человек, стоявших вокруг него. Изучал, запоминал и старался не дать отразиться на своем лице всепоглощающей ненависти. Неожиданно рыжебородый командир поднял вверх руку с невзрачным кольцом на указательном пальце. В следующий момент Зиргрина скрутила боль, и он рухнул на землю, не в силах пошевелиться. Казалось, боль поселилась в каждой клеточке его нового тела. Но… Это было ничто по сравнению с водами Леты. Крепко сцепив зубы, парень лежал на земле, содрогаясь от боли, но не издавая ни звука.

— Почему он не кричит? — удивился один из воинов. — Орать должен.