Объятия смерти

Зиргрин очень любил свой народ. Эта любовь передалась ему с кровью отца и матери. И теперь эту любовь к арханам унаследовал пришелец из другого мира.

— Решено. Первым делом — месть, — прошептал парень, закрывая глаза и проваливаясь в сон, во время которого он надеялся избавиться от отупляющей головной боли.

Глава 9

Глава 9

В этот раз пробуждение было значительно приятнее. Ничего не болело, и в целом организм чувствовал себя просто превосходно. Если не считать ощущение запредельной слабости и такого же запредельного голода. Голод был звериным, выворачивая нутро наизнанку и напрочь вышибая из головы какие-либо мысли, кроме как о мясе. Сыром. Осмотрев себя, Зиргрин констатировал, что поохотиться ему вряд ли ближайшее время удастся. Если не считать слабости, от которой даже хвост не шевелился, то внешний вид его был весьма плачевным. От обычного костюма остались только штаны. От куртки не осталось и следа. Вероятно, старик снял с него оставшиеся лохмотья, чтобы обработать рану. Из оружия остался только короткий нож. Добротный клинок, выполненный лучшим кузнецом Красного клана, остался лежать где-то возле того озера. Оставался еще вопрос о безопасности его укрытия, но многие ответы ему дал прозрачный магический купол, который он сейчас мог превосходно увидеть даже сквозь завесу мелко моросящего дождя. Сильд скрыл это миниатюрное убежище за барьером воздушной иллюзии.

Очередной желудочный спазм вернул направление мыслей к еде. Вспомнился котелок с похлебкой, которую приготовил старик, но так и не попробовал. Незримой тенью метнувшись к нему, парень стал с огромной скоростью поглощать варево, не обращая внимания на то, что оно давным-давно остыло и покрылось коркой застывшего жира. Краем сознания он удивился своей скорости, но навязанная жизнь говорила о том, что это абсолютно нормально для его народа.

— Так и шизу можно заработать, — произнес Зиргрин, разглядывая опустошенную тару. Вкуса он даже не заметил и желание съесть что-то более свежее и, желательно, только что бегавшее, вилось в сознании назойливой мухой.

С тоской взглянув на завесу дождя, от которого молодого архана защищал укрепленный магией навес, Зиргрин окончательно расстался с мыслью об охоте. Вся живность в такую погоду сидит в укрытиях.

Однако парень был вынужден признать, что без знаний, полученных из жизни белого архана, он даже не представлял бы, как выживать в абсолютно незнакомом мире. Все, начиная от знаний языка, и заканчивая навыками охоты или сражений — все это он получил в результате извращенного эксперимента того странного типа. Быть может, если посмотреть со стороны, он был не так уж и неправ. Однако же, он все равно паскуда! Не верится, что такая мощная сущность не могла найти другого способа!

Поднявшись на ноги, Зиргрин провел высший тренировочный комплекс, разминая каждую мышцу и сустав. Спартанские условия у этих арханов. Даже сыну правителя, единственному наследнику, не давали спуска и буквально семь потов сгоняли каждый день, заставляя постигать кучу дисциплин. У хвостатых племен правитель — это действительно вождь. Его обучают с рождения всему, что необходимо знать, правитель обязан разбираться во всем, от политики и экономики, до того, чем зарабатывают на жизнь его люди. От кузнечного дела до вышивания. И юный архан с гордостью постигал все, стоял у горна в кузнице подмастерьем, лепил горшки, убирал навоз за ездовыми ящерами. Попробуй, заставь сынка какого-нибудь земного политика навоз лопатами кидать! Здесь же сын обычного охотника в спарринге мог расквасить нос своему будущему правителю — и ничего. Никто бы даже не подумал от этого расстраиваться. Он вставал, стирал под носом кровавую юшку и продолжал тренировку!

Внимательно изучив свое детское тело, парень остался очень доволен увиденным. Кровь рептилии подарила ему невероятную, по сравнению с человеком, скорость реакции. Несмотря на юность, уже рельефное тело было обтянуто тугими крепкими мускулами. Внешне имея гуманоидную форму, его тело было ближе к рептилиям, чем к людям. Вот и крепость его мускулатуры напоминала ему мощное тугое тело змеи или ящерицы. А хвост мог ударить с такой силой, что может переломать кости среднестатистическому человеку.

Было довольно странно, что чешуя покрывала его тело не полностью, а полосками. Получался довольно забавный тигриный раскрас. Ну, это с точки зрения землянина 21го века. Сам Зиргрин ничего необычного в этом не видел. По мере взросления он сможет полностью покрыть тело чешуей, например, в бою. А сейчас у него полностью покрыты белоснежной чешуей только руки с жутковатым набором когтей и ноги, наделенные более длинными, чем у людей, и подвижными цепкими пальцами, с помощью которых арханы способны взобраться практически на отвесную скалу.

— Машина для убийства, — пробормотал Зиргрин, ощупывая острый костяной наконечник хвоста.

Хвост, покрытый белыми костяными пластинами. А может, это чешуя такую форму приняла? Ряд этих крепких пластинок поднимался с хвоста по позвоночнику, прикрывая уязвимость этой части тела, и заканчивался россыпью мелких чешуек в районе шеи.

Две разные жизни медленно стали обретать некий баланс между собой. Парень чувствовал, что черты характера прежнего Зиргрина напрочь въелись в его личность, но и основы своей прежней личности он не утратил. Понятие чести, спасибо папе-преступнику, бывшее раньше для него рудиментом идиотизма, сейчас превратилось в крепкий стержень его нового характера. А огромное чувство долга перед собственным народом заставляло скрипеть зубами при мысли о предательстве Калаима. Собравшись воедино, две личности породили в парне редкую злопамятность и мстительность.

Злобно сплюнув на землю, Зиргрин постарался отвлечься от неприятных мыслей. Взгляд его переместился в сторону оставшегося от старика тряпья. Все же, почему он умер? Логика подсказывала, что старик отдал жизнь, спасая его. Но зачем? Он что, на самом деле верил, что мальчишка-архан сможет спасти весь его народ? При разнице в их силе Зиргрину подобное казалось бредом. Вот сам старик бы обязательно смог. А он — мелкий пацан, оставшийся один в лесу, наполненном врагами! Ему себя бы спасти, куда там сильдов! Тем не менее, клятва, которую он дал — совсем не шутка.

Ладно. Сейчас его главная задача — выжить, отомстить и вернуть себе власть. А там он подумает, как помочь этим птичкам. В конце концов, старик и не ждал от него немедленного результата.

Разгребая когтистыми руками землю у корней дерева, к которому примыкал шалаш, Зиргрин за пару часов выкопал яму, куда и сложил одежду Сарса. Мелькнула мысль о том, что в таких случаях следует прочитать молитву. Вот только какому богу? Вряд ли в этом мире актуален Иисус. Ирша, его прародительница, тоже является одной из местных богов. Вот только к ней у Зиргрина накопилось немало вопросов. Древняя ящерица проигнорировала резню Белого клана и просто ушла в свой дворец. Это нормально? Вот так взять — и бросить собственный народ! Своих же потомков! И кто остается? Не Урташу же молиться, право слово?

— Прости, старик, — проговорил он, нервно облизнув губы… и чуть не взвыл от боли. Язык у него оказался шершавый, словно терка! — В общем… Я не знаю, старик, как принято хоронить у твоего народа. Если увижусь с кем-то из них — непременно спрошу. Мирного сна тебе, Сарс. И приятного посмертия.

Сказав эту незамысловатую фразу, Зиргрин засыпал яму, нацарапав на стволе дерева, под которым упокоился древний сильд, его имя и дату смерти. На русском.

Отыскав с другой стороны дерева миниатюрный родник, из которого и набирал воду старик на свою похлебку, мокнущий под моросящим дождем архан вымыл от земли руки и умыл лицо. Удивительно, но промозглая морось совершенно не доставляла никаких неудобств. Подняв голову, он посмотрел на затянутое серыми тучами чужое небо. Мокрый лес скрадывал звуки и запахи, но архан все равно сумел различить далекие голоса, вынудившие его затаиться.