Страница 9 из 95
- Стоп! - старушка посмотрела поверх очков. - Откуда это платье? Таня подарила?
Мика закивала. Повторила:
- Танья, - и на негнущихся ногах побрела прочь, желая одного - проснуться! Ох, только бы это был сон, а не запрещенное колдовство!
Впереди раздалось громкое пение.
- Ник пойдёт гулять! Ник пойдёт гулять!
- Сначала завтрак! - грозно прикрикнула старушка с кухни.
- Вот, кентавр лохматый, - прошипела Мика.
Произнесла заклятье тупика, чтобы мужчина в неправильных штанах не приближался. Но магия опять не сработала. Ничего не понимая, девочка юркнула в ближайшую приоткрытую дверь и оказалась в кромешной тьме. Надо ли говорить, что и наколдовать свечу не получилось? Чуть не плача, Мика ощупывала предметы вокруг. Обнаружила ванну и изогнутую железную палку, из которой капала вода. Сбоку располагалась труба, извивающаяся змеей. Силясь понять, где она заканчивается, девочка что-то задела, и сверху посыпались пузырьки с благовониями. Но не из стекла, а необычного, приятного на ощупь материала.
Мика сползла на пол и закрыла лицо дрожащими ладонями.
Точно колдовство!
Сначала она решила, что попала в Обыкновению. Пожилая женщина что-то говорила о картине с тремя дамами. Мика б не удивилась, что после её выходки хозяйка полосатого кота избавилась от работы Руди Флоренса. Но как объяснить поведение нынешних владельцев картины? Почему они ведут себя так, будто в появлении незнакомой девочки нет ничего удивительного?!
И главный вопрос: как выбраться отсюда без колдовства?!
Мика всхлипнула и сжала в кулаке кулон в форме капли. Его заполняла зачарованная морская вода - хранительница жителей Моревии. Ладонь потеплела, и по телу разлился жар. Девочка ахнула от радости. В кулоне оставалась сила, а значит...
- Почему ты сидишь в темноте?
Дверь рывком распахнулась, и Мика, щурясь от яркого света, увидела сердитое лицо старушки. В руках она держала деревянную лопатку, а с кухни доносился притягательный запах сдобы.
- Виктория, я с тобой разговариваю.
Мика дернулась и ударилась затылком о стену.
- Виктория? - переспросила она. Во рту пересохло от переизбытка впечатлений.
- Ты забыла своё имя? Или за ночь придумала новое? - поинтересовалась старушка ядовито. Отвернулась и прикрикнула на мужчину. - Коля, прекрати петь! Мне Викиных выкрутасов с утра хватает, - выцветшие глаза в обрамлении паутины морщин вновь посмотрели на девочку. - Ладно, отец - дуралей. Но ты же умная и взрослая.
- Ник - не дуралей. Не дуралей! - раздалось рядом.
В дверном проеме появилось мужское лицо. На Мику взглянули голубые глаза из-под копны спутанных светлых волос. Мужчина выглядел взъерошенным и неухоженным. Но в благородных чертах почудилось что-то неуловимо знакомое, вызывающее пронзительную грусть.
Мика вскрикнула. В памяти всплыл портрет Николаса Флоренса и Доминики Ларье. Пальцы сжали каплю с морской водой, будто от этого зависела жизнь и...
Громыхнуло так, будто стреляла пушка. Из кулона полился свет - яркий и ослепляющий. Пожилая женщина ахнула и завалилась набок. Мужчина закружился, ловя руками лучи, будто бабочек.
- Папа? - прошептала девочка испуганно.
Но тот не услышал. Он танцевал, напевая под нос песню без слов.