Страница 11 из 27
Вдобавок к проблемам, вызывающимся наличием у цен свойств экстерналий, Стиглиц (Stiglitz, 1994: 35) подчеркивает дополнительные провалы рынка, отражающие асимметрию информации. В то время как данное Хайеком описание цен подчеркивает их роль в трансляции меняющихся характеристик редкости ресурсов, Стиглиц полагает, что цены представляют собой контрольно-измерительный прибор весьма низкого качества. Если задача рынков – эффективно сигнализировать потребителям о качестве, то товары, продающиеся по более высоким ценам, должны быть лучшего качества, чем их более дешевые эквиваленты. Однако, взяв за основу работу Акерлофа (Akerlof, 1970), Стиглиц высказывает мнение, что если одна из сторон рынка не обладает достаточной информацией, то это соотношение не выдерживается. Когда покупатели не имеют возможности оценить качество продаваемых товаров, они будут предлагать более низкие цены, отражающие риск того, что приобретенный товар окажется плохого качества. Но когда цены, на которые согласны будущие потребители, оказываются более низкими, это уменьшает готовность продавцов высококачественных товаров выставлять их на продажу. Таким образом, на рынке с асимметричной информацией плохие товары вытесняют хорошие. Аналогичная проблема «отрицательного отбора» возникает на стороне предложения в контексте рынков страхования. В данном случае продавцы не могут различить покупателей полисов с низкими и высокими рисками, и для того, чтобы компенсировать потенциальные эксцессы потребителей с высокими рисками, они запрашивают высокие цены. В результате потребители с низкими рисками обнаруживают, что им очень трудно найти страховые продукты, которые отражали бы в ценах действительный уровень риска, который эти потребители представляют.
Хотя подход Стиглица признает слабости социализма, он может быть использован для обоснования гораздо большей роли государства, чем признавалась «первой волной» теорий провалов рынка (Stiglitz, 1994: 42–43). Хотя послевоенная неоклассическая теория утверждала, что социалистическая система, применяющая правила ценообразования на основе предельных издержек, может достичь таких же результатов, как и рыночная система, она одновременно придерживалась позиции, согласно которой лишь на ограниченном числе рынков, на которых конкуренция наиболее далека от совершенной или где велики внешние эффекты, государственное вмешательство может на самом деле достичь лучших результатов, чем рынок. Напротив, вывод из аргументации Стиглица состоит в том, что «провалы рынка» широко распространены везде, где применяется система цен, и что государственное вмешательство может, по крайней мере в принципе, повысить эффективность в значительных сегментах экономики. Так, государства должны проводить активную антимонопольную политику на рынках, где имеют место экономия на масштабе производства и сетевые эффекты; они должны вводить схемы налогообложения и субсидирования для улучшения информационных функций цен; и должно применяться широкомасштабное регулирование секторов, пораженных асимметрией информации, включая здравоохранение, страхование и банковское дело. В этом смысле аргументация Стиглица представляет собой, вероятно, наиболее изощренное экономическое оправдание современного регуляторного государства.
Классический либерализм против «новой» экономической теории провалов рынка
Стиглиц и его коллеги претендуют на то, что они разработали важные инновации, ставящие под сомнение релевантность модели Эрроу—Дебрё для выработки политики и отдающие предпочтение подходу, основанному на сравнительном анализе институтов. Однако при внимательном ознакомлении с их аргументацией обнаруживается, что исходные допущения модели общего равновесия по-прежнему играют роль нормативного стандарта, на основе которого рекомендуется та или иная политика. Это особенно хорошо видно при обсуждении «провалов рынка». Если модель Эрроу—Дебрё является нереалистичным критерием для вынесения сравнительных суждений об институциональных режимах, то такие понятия, как «несовершенная конкуренция», «естественная монополия» и «экстерналии» должны быть заново определены. Но Стиглиц обычно характеризует монополии и проблемы, возникающие из-за неполной и асимметричной информации, как «провалы рынка» именно потому, что они приводят к отклонению от условий, заложенных в равновесии Эрроу—Дебрё. Заявлять, что условия общего равновесия не могут существовать в «реальном мире», но при этом настаивать на суждении, что рынки «терпят провал», когда они не удовлетворяют этим самым критериям, значит проявлять непоследовательность. Разумеется, можно утверждать, что рынки «терпят провал», если выносить суждение о них на основе неких альтернативных критериев, но Стиглиц ничего такого не разрабатывает и не удосуживается объяснить, каким именно образом его предложения по поводу государственного вмешательства позволяют преодолеть проблемы, возникающие из-за отсутствия знания и несовершенства стимулов. С точки зрения классического либерализма сами по себе претензии Стиглица на то, что он предложил подход, основанный на сравнительном анализе институтов, не удовлетворяют критериям, предъявляемым к робастной политической экономии.
Непонимание конкуренции
Рассмотрим сначала «несовершенную» конкуренцию и проблему «естественных монополий». Стиглиц пишет: «Новый взгляд позволяет увидеть, что рынки могут быть неэффективными, а прибыль может быть ненулевой. Существует потенциальное поле деятельности для конкурентной политики, которая одновременно ограничивает прибыли и повышает эффективность. Новый взгляд подчеркивает важность скорее несовершенной конкуренции, чем монополии… Он утверждает, что на большинстве рынков в современной промышленно развитой экономике конкуренция является ограниченной, но потери в благосостоянии от ограниченного характера конкуренции могут оказаться намного большими, чем считалось прежде» (Stiglitz, 1994: 128).
Учитывая, что Стиглиц отрицает релевантность модели Эрроу—Дебрё по отношению к «реальному миру», совершенно непонятно, почему он вообще считает проблемой тот факт, что «прибыль может быть ненулевой». С позиции, представленной Хайеком, из-за распределенного и неравномерного характера знания и из-за необходимости обучения величина прибыли (и убытка) едва ли вообще когда-либо бывает нулевой. Если представление об общем равновесии не помогает понять то, как действует «реальная конкуренция» в качестве процедуры открытия, то неочевидно, почему объектом государственного регулирования и/ или государственной собственности должны выступать именно отрасли, в которых имеет место выгода от увеличения масштаба производства или эффекты естественной монополии. Каким образом лица, определяющие политику, будут отличать прибыли, которые отражают естественномонопольные эффекты и прочие «несовершенства», от прибылей, отражающих лучшее предпринимательское предвидение? Особенности этих секторов не допускают возникновения чего-либо, хоть отдаленно напоминающего совершенно-конкурентную структуру. Однако с позиции, представленной Хайеком, это не обязательно означает, что конкуренция неэффективна, и Стиглиц это признает. Хайек отмечает: «Путаница между объективными условиями ситуации и характером человеческой реакции на нее, похоже, скрывает от нас то существенное обстоятельство, что конкуренция тем важнее, чем сложнее или «несовершеннее» объективные условия, в которых ей приходится действовать. Действительно, отнюдь не считая конкуренцию полезной только тогда, когда она «совершенна», я склонен утверждать, что она нигде так не необходима, как в тех сферах, где характер товаров или услуг в принципе не дает возможности создать совершенный рынок в теоретическом смысле» (Hayek, 1948e: 103; Хайек, 2011: 124).
Например, в случае локальных или региональных естественных монополий, таких как водо- и электроснабжение, может оказаться так, что необходимая единица конкуренции является иной. Конкуренция может существовать не в виде покупателей, сталкивающихся с набором конкурирующих продавцов в определенной местности или регионе, а в виде конкуренции между местностями и регионами с их разными «монопольными» поставщиками. Конкуренция может происходить в тот момент, когда люди «голосуют ногами» за ту или иную местность или регион, где они изъявляют желание жить. Это с неизбежностью означало бы, что при покупке таких услуг «в нагрузку» продается больше других услуг, чем в случае других рынков, и конкуренция может быть относительно менее эффективной. Однако альтернативой такому «несовершенству» является не бо́льшая конкуренция, а прямая государственная собственность или централизованное назначение цен, которые могут еще больше сократить сферу конкуренции.