Мёртвая Петля

Чжу потупил взгляд.

— Вас зовёт госпожа…

Энджел понимала, почему её матери боятся. Ей самой старшая богиня внушала страх, и лишь мысль о том, что Ан Ли того же ранга, что и Таня, заставляла её не бояться. Странно даже представлять холодную величественную Ан Ли рядом с бесшабашной и немного сумасшедшей Таней, но когда дело доходит до силы и веры, они вполне могут потягаться друг с другом.

Ан Ли ждала её в приёмной комнате. Энджел никогда не была в личных покоях матери.

Небоскрёб на западе Бейджинга никак нельзя назвать храмом, но боги следовали современным тенденциям развития. Простые смертные думали, что здесь находится очередное скопление никому не известных офисов с пафосными названиями, но здесь жила богиня. По ночам луна отражалась в начищенном до блеска стекле.

Словно фарфоровые, руки женщины были сложены на коленях. Она одевалась так, чтобы соответствовать покорённой стране. На матери и дочери были одинаковые платья, отличающиеся лишь размером и цветом вышитых драконов. И Ан Ли позволяла себе распускать волосы, которые сейчас чёрным шёлковым полотном лежали на её плечах и спине.

Столкнувшись взглядом с глазами матери, Энджел увидела две бездонно-синих луны. Её собственные глаза больше напоминали два погасших солнца.

Погасших в память о её грехе.

С тех пор, как Энджел обрела кровные узы с нечистым, Ан Ли охладила их отношения, ранее бывшие дружественными.

— Анджелина, — тихо и спокойно заговорила богиня, называя её полным именем. — Ты хорошо выполняешь свою миссию, хотя я всё ещё поражаюсь смелости, с какой ты прикасаешься к нечистым.

— Мы должны сотрудничать с ними для достижения мира во всём мире, мама. Без моего благословения они никогда не одолеют Дьявола.

— Ты права. Но всё-таки меня это коробит. — Ан Ли наклонилась к столу, при этом её спина оставалась идеально прямой. Она встряхнула тонкой рукой, и из рукава выпали фотографии. — И я рада, что этот нечистый наконец осознал вашу с ним связь.

Энджел тихонько вздохнула, проследив за ногтем матери. Шон Ламберт. Товарищ. Брат. Бывший любовник. Они довели свои отношения до пика, и только напускная холодность Энджел не позволила согрешить ей в третий раз. Но они преступили правила дважды: сначала связав тело богини с телом нечисти, а потом повторив это деяние как брат и сестра.

— У него есть смертная подруга, и я полагаю, что он забыл обо мне… в этом плане.

— Правильно. Надеюсь, ты не сильно горюешь об этом.

— Нет, мама.

Ан Ли удовлетворённо кивнула. Это ей и было нужно.

— Если бы они не были нечистыми, я бы чуть больше гордилась твоей командой, Анджелина. Ты видишь, что эти четверо идеально подходят друг другу? В их сердцах сложилась гармония, которой не видно сразу, но которая выручит их не раз и не два. Будущее обещает быть тяжёлым.

Энджел не могла не согласиться. При взгляде на фотографии друзей у неё потеплело в груди. Флегматично спокойный, уверенный и надёжный Эйден, ранимый, эгоистичный, но при этом верный Шон, вспыльчивый и упрямый Кайл, добрый и сильный Хоук. Как ни складывай этот паззл, в итоге получится идеальная картина.

— Какое-то время ты будешь скреплять их. Но дальше они справятся сами.

— Слова Тани, — слегка улыбнулась Энджел. — Вы обе думаете, что меня не призовут раньше победы над Дьяволом?

Ан Ли предостерегающе вскинула брови. Об этом речи не шло.

— Прошу прощения, мама.

— Ничего. — Богиня выдвинула вперёд одну из фотографий, и сердце Энджел забилось чуть быстрее. — Я хотела поговорить с тобой о сыне Миджиси.

Если бы Эндж не сидела на диване, земля ушла бы у неё из-под ног. Ей было известно второе имя матери Хоука? Возможно, они были знакомы? Возможно, капитан Сноу знал слишком мало о своей покойной жене? Разволновавшись, девушка склонилась к столу. Освящённая маминой рукой, фотография Хоука чуть-чуть изменилась. Ярко-карие глаза отдавали слабым безумием и — теперь — чем-то ещё, чем-то, обычному Хоуку чуждым. Он казался взрослым и совершенно чужим, но при этом Энджел не утратила чувства привязанности к изображённому на фотографии лицу.

Она всё поняла.

Она не имела права говорить и даже думать об этом.

— Не может быть, — невнятно пробормотала она. Девушку с головой захлестнуло чувство восхищения и благоговейного страха.

— Так и будет, — подтвердила Ан Ли. — И ещё кое-что. Анджелина. Я была бы рада рассказать тебе о его матери — я знала Миджиси и имела удовольствие беседовать с нею в Городе Богов. Естественно, после её смерти. Но эта информация запрещена и тебе, и этому Первому, и его смертному отцу. Никто не должен ничего знать. По крайней мере, сейчас.

— Я поняла, — Энджел наклонила голову. — Спасибо, мама. Ты даровала мне уверенность…

— В себе или в нём?

Энджел удивлённо моргнула. На лице Ан Ли ей почудилась игривая улыбка.

— Не отвечай, — лицо богини вновь стало вынужденно холодным. Она встала на ноги и прошла к окну. Бейджинг покрывался вечерней полутьмой, но неоновые огни все ещё боролись за свою жизнь против ночи. — Я рада, что тебе хорошо с ними. Ты согрешила дважды, обретя связь с нечистым, но это пошло на пользу защите наших миров. Теперь ты считаешься смертной, но ты всегда останешься моей дочерью и подругой Татьяны, Анджелина.

Эти слова тронули Энджел — она никогда не слышала такого от матери. Собственно, они и не беседовали в такой неформальной обстановке: ни разу, ни в одном из доступных миров. Девушка была бы рада и обнять её, но грешницам запрещено прикасаться к божественной коже.

На пороге появился Чжу, очевидно, призванный богиней телепатически.

— Отведи Анджелину в её покои, Чжу, — не отворачиваясь от окна, сказала Ан Ли. На долю секунды она задержала свою ладонь на рукаве дочери. — Благословляю тебя.

Энджел вдохнула полной грудью. Спёртый воздух помещения вокруг неё стал совершенно новым.

«Спасибо, мама. Я благодарю твою луну за это».

***

Энджел вернулась в свою уединённую комнату. Внутри не было ничего, кроме пола, стен и потолка, а также занавешенного окна. Но она нажала на пару кнопок, и вот из стены выехала раскладная кровать, проявились стенки шкафа, под подоконником зажужжал и открылся холодильник, а напротив кровати раздвинулись обои, являя миру выключенный телевизор. Современные китайские квартиры были оборудованы очень хорошо, гораздо удобнее и компактнее западных. В небоскрёбе Ан Ли было так же уютно и комфортно.

Устроившись на диване и разложив перед собой холодные блюда, Энджел подумывала, с чего начать, когда зазвонил телефон. Испугавшись, не потревожит ли это святости всего помещения, девушка быстро схватила трубку.

— Слушаю вас!

— Добрый вечер, ты должна была позвонить днём.

— Хоук… — Энджел с облегчением рассмеялась. — Прости, я забыла. Серьёзно. Тут такая суматоха!..

— Если бы мне не сказали, как долго ты обычно гостишь у своей божественной матушки, я бы обиделся смертельно, — беззаботно ответил шеф. — Ну ладно… всё в порядке?

— Разумеется. — Эндж не говорила никому, что находится в храме у матери. Когда они жили в Токио, это всех шокировало, так что теперь скрывать визиты к старшей богине вошло в привычку. — Но вот с вами могло что-то произойти.

— Ничего нового, знаешь. Шон перепробовал все возможные места для свиданий, я не понимаю зачем, если мисс Саммерс и так любит его без памяти. Недавно они ходили в парк аттракционов, и колесо обозрения остановилось прямо наверху, ну, знаешь, такая точка невозврата, где все девушки начинают бояться высоты, а у парней возникает желание зацеловать девушек до смерти…

— Ты что, следил за ними? — со смехом спросила Энджел.

— Нет, но это же главное правило колеса обозрения! Ты что, не знала? Как вернёшься, покажу…

— Покажешь колесо или зацелуешь до смерти?

— Решай, — усмехнулся шеф. — Всё зависит от тебя. Но я пока могу проверить, насколько прочные здесь колёса.

— Да я скоро вернусь, вместе проверим, — не обращая внимания на пылающие щёки, отмахнулась она. — И… неужели всё так спокойно? Меня так неожиданно позвали сюда, что… я была уверена, что-нибудь случится в моё отсутствие. В конце концов, за вами всё время кто-то охотится.