Страница 12 из 17
Однако вопреки своим желаниям и не желаниям, ему пришлось это сделать. Сэр Рэй, несмотря на солидное состояние, большой магический дар и влиятельное положение в обществе, оставался человеком подневольным. Присяга обязывала его подчиняться приказам герцога Нателя, а герцог в начале осени пожелал вернуться в Мёрт.
Рэй Треванс недолюбливал большие сборища и празднества, и предпочитал им хороший поединок. Но в этот раз предстоящий вечер для него был еще неприятнее, и причиной тому была одна зеленоглазая девица. Уж лучше бы Луизы Сенферн и вовсе никогда не существовало на свете!
Уже несколько часов к ряду Рэй стоял в верхней галерее, подпирая стену, и с безразличием вглядывался в снующих внизу гостей. Он скорее напоминал каменную статую, нежели живого человека. Герцог настаивал, чтобы его верный маг и помощник присутствовал на празднике, вот он и выполнял приказ. Чисто формально. Да и придраться ведь было не к чему. Рэй присутствовал на празднике? Присутствовал. Все видел, а спускаться вниз и разговаривать с гостями вовсе и не обязательно – об этом же герцог ни слова не сказал.
Габриэлла отпрянула, испугавшись то ли взгляда сэра Рэя, то ли собственной смелости. И все же смотрела она на него с немым обожанием. Взгляни так хоть раз на него Луиза, он либо оказался счастливейшим из смертных, как бы банально это не прозвучало, либо навеки утратил к ней интерес.
Молчание затянулось неприлично долго. Габриэлле все больше становилось не по себе, глядя на сэра Рэя, скрестившего руки на груди, и она уже начала корить себя за излишнюю смелость. Вот не стоило к нему подходить. Лучше бы следила издалека и тихо вздыхала, надеясь, что удостоится хотя бы взгляда восхитительных голубых глаз.
— Я не люблю праздники, — нехотя ответил Рэй. Только сейчас он заметил, что сестры внешне не такие уж и разные. Разве что Габриэлла намного ниже ростом, а волосы у нее светло-русые. Но то внешность, а вот внутреннее содержание разнится так же сильно, как трепетный огонек свечи и бушующий лесной пожар. И Рэй определенно предпочел бы второе, чтобы подчинить себе.
— Моей основной обязанностью является обеспечение безопасности герцога Нателя. На подобных сборищах эта задача усложняется, — пояснил Рэй. — Когда герцог отдыхает на празднике, мне приходится работать.
— Так ваша сестра не приехала? — внешне Рэй не показал заинтересованности, но взгляд стал сосредоточеннее.
— Сэр Рэй, вы только, пожалуйста, не подумайте ничего дурного о Луизе. Она отказалась не из-за неучтивости. Просто на праздниках обычно танцуют, а она не может. Вы же знаете о ее проблеме. Понимаете, из-за травмы Луиза так и не научилась танцевать.
Его опять обманывали, и он точно знал это. Рэй своими глазами видел, как Луиза неумела танцевать! Там на ярмарке она чудесным образом научилась и танцевать, и улыбаться кавалеру, и даже хромата прошла, словно по волшебству, когда она кружилась в объятиях смазливого сивого моряка.
— Эдмунд? — испугано переспросила Габриэлла, мгновенно побледнев. — Я не совсем понимаю, о ком вы говорите, сэр Рэй?
— Ах, нет! — облегченно выдохнув, Габриэлла сдавленно хихикнула. — Вас явно ввели в заблуждение. У Луизы нет и никогда не было никакого жениха. Да Эдмунд никогда им и не станет. Батюшка ни за что на свете не позволит ему войти в нашу семью.
— Удивительно, что вы спрашиваете о нем. Такой человек вряд ли достоин вашего внимания, сэр Рэй. Эдмунд Сарбен — сын нашего бывшего управляющего. Ничего более, — нехотя признала Габриэлла. Ее сестра не умела выбирать подходящих по статусу друзей, и вот к чему это привело – до сэра Рэя дошли нелепые сплетни, которые грозили нанести удар по репутации всей семьи. Кошмар какой-то! — В детстве Луиза играла с ним, но это все. Поверьте. Он знает свое место и ни за что не позволил бы себе большего. К тому же он давно уехал. Но простите, сэр Рэй, кто же распускает эти нелепые слухи о Луизе и этом человеке?
Рэй щелкнул каблуками и, развернувшись, быстро направился прочь, оставив растерянную Габриэллу совершенно одну в верхней галерее. Ее слова нисколько не успокоили его, ведь он своими глазами видел Луизу и Эдмунда вместе и сделал совершенно определенные выводы.
Говоря откровенно, Рэй уже сам себе напоминал барана, упрямо ломящегося в запертые ворота, а ведь совсем рядом была открытая калитка, где его ждали с распростертыми объятиями. Габриэлла была так похожа на сестру, что при желании он мог бы и обмануться, однако Рэй бежал от нее, от себя, от своих желаний, чтобы в очередной раз уткнуться носом в неприступную каменную стену, возведенную Луизой.
— Вот ты где, Треванс! А я давно тебя ищу, — герцог Натель вцепился в руку мага повыше локтя. — Только не вздумай говорить, что уходишь.
— Вот и прекрасно. Значит, наши желания совпали, — герцог хитро подмигнул, увлекая Рэя в сторону. Любопытные уши гостей не располагали к беседе, но известия были срочными и весьма приятными.
— Это вряд ли возможно, — возразил Рэй и все же последовал за герцогом в примыкающую к общей зале комнату. Там, специально для любителей испытать судьбу и рискнуть деньгами, было накрыто несколько столов. К слову, игроков было не мало, но, как правило, это были люди, деньги которым доставались слишком легко, поэтому и не ценились.
— Час назад прибыл курьер от моего дорого брата, — шепотом сообщил герцог Натель, остановившись неподалеку от одного из столов.
— Взгляни, Треванс, какая изумительно-интересная игра, — уже обычным тоном, заметил герцог, привлекая внимание Рэя к столу, за которым сидело четверо игроков. Среди них был и граф Сенферн, которому, кажется, в этот вечер катастрофически не везло в игре, но он все не уходил. К несчастью для обоих, Луиза упрямством пошла в отца. — Она будто отражение нашего мира. Когда одни сохраняют видимый нейтралитет, другие объединяют усилия против общего врага, а он слишком азартен и не видит, как совершат ошибку за ошибкой.
— Порой невозможно покинуть игру, даже если удача отвернулась от тебя, — ответил Рэй, глядя, как граф проиграв все деньги, с трудом стянул с пальца перстень с крупным сапфиром, чтобы и его поставить на кон. — Чтобы признать поражение нужно мужество.
Тем временем за карточным столом трое игроков пустили перстень по кругу, с видом знатоков осматривая камень и давая примерную оценку. К сожалению, в большом красивом сапфире оказалась маленькая трещинка, что, безусловно, снижало его стоимость, но кроме него брать у Сенферна все равно уже было нечего.
— Идемте, граф. Нам давно пора по домам, — хлопнув проигравшего по плечу, сказал молодой виконт Тресин. Благодаря богатству папеньки, он не особо ценил деньги. Однако стоило отдать ему должное — в этот вечер виконт не раз пытался увести графа Сенферна изо стола, пока не стало слишком поздно. Но, увы, ему это так и не удалось.
— Верно, я должен отыграться, — словно загипнотизированный, повторил граф, опускаясь на свое место. А ведь он уже почти ушел. Верно говорят, что страсть к игре, одна из худших — удовольствие она приносит весьма сомнительное, а деньги вытягивает не хуже самой алчной из женщин.
— Вы меня оскорбляете, юноша! Еще слово и я буду настаивать на поединке! — вскипел граф, задетый за живое. Он понимал, что виконт прав, однако не позволять же себя учить юнцу, годящемуся в сыновья.
А вот с новой ставкой были проблемы. Сумма, которую граф Сенферн привез с собой, кончилась в самом начале, позже были проиграны и деньги, составляющие почти весь его годовой доход. Драгоценностей при себе тоже больше не нашлось, а желание отыграться разгорелось с новой силой, стоило ему примерно подсчитать размер проигрыша. Оставался только один выход. Главное, чтобы другие игроки оказались согласны на такую ставку.
— Вы ставите на кон дочь? — прикидывая возможные выгоды от такой победы, поинтересовался баронет. Он недавно овдовел, так и не успев обзавестись наследником или наследницей, да и обе дочери графа были весьма хороши. Особенно младшенькая. — Какую именно?
— Старшую, — чуть поразмыслив, ответил граф Сенферн. — Луиза хороший зельевар. Это компенсирует ее некоторые недостатки.
Остановить. Ударить. Убить. Да как родной отец вообще посмел поставить на кон жизнь своей упрямой, свободолюбивой дочери? За такое он не заслуживал пощады!
— Тихо! Держи себя в руках, Треванс, — чувствуя его ярость, велел герцог Натель. Хоть приказ и был отдан шепотом, голос прозвучал не менее властно, чем если бы это было сказано во всеуслышание. Приказывать он умел не хуже царственного братца.
— А я отказываюсь принимать участие в этом балагане! — возмутился виконт, понимая, что все равно уже ничего не может изменить. Ни с кем не попрощавшись, он покинул комнату, не желая видеть, как ничего не подозревающая девица достается какому-нибудь мерзкому типу. В том, что граф проиграет, Тресин не сомневался.
Ударить. Стереть самодовольные ухмылки с жирных физиономий. Уничтожить эту падаль. Никто из них не прикоснется к Луизе, не будет распоряжаться ее жизнью. Он не позволит.
Рэй давно не играл, но все отчетливо помнил. Ему даже начало казаться, будто учитель сидит напротив и выжидательно улыбается. Начиная новую партию, он всегда говорил Рэю, что в игре, как и в жизни, главное вовремя уследить, если кто-то вздумает сплутовать. Что же Рэй будет смотреть в оба, ведь сейчас на кон было поставлено слишком многое.